столик рядом с собой, а затем не сводила глаз со своей чашки, пока Джавид что-то говорил служанке по-арабски. Она не знала этого языка, за исключением пары слов. Даже когда сильный запах его кофе достиг ее ноздрей, она намеренно не смотрела на него, пока не услышала, как служанка удалилась.

Глаза цвета меди буравили ее.

— Я уже начал задаваться вопросом, собираешься ли ты игнорировать меня во время нашей встречи.

— Я уверена, что это практически невозможно. — Ее голос прозвучал гораздо более холодно, чем она хотела, но она не придала этому большого значения. Она понимала, что ей никогда не будет легко с этим мужчиной, и смирилась с этим. И чем осторожнее она относилась к нему, тем лучше ей удавалось держать себя в руках.

— Как хорошо ты меня уже знаешь, — тихо произнес он. — Я бы ничего не добился в жизни, если бы позволил таким вещам остановить меня. Поешь что-нибудь.

Не дожидаясь ее ответа, он придвинул к ней тарелку.

Напряжение и нервозность мешали ей в полной мере насладиться великолепной дворцовой кухней. Урчание отозвалось эхом в ее животе, вызвав новый румянец на ее щеках.

Что такого было в Джавиде, что превращало ее в неуклюжую школьницу?

— Чая достаточно, спасибо. И если вы не возражаете, я хотела бы понять, почему я здесь.

На какое-то время, длившееся чуть дольше допустимого приличиями, его взгляд задержался на ней. Затем он неторопливо сделал глоток эспрессо, прежде чем поставить блюдце на колено.

Анаис не могла не взглянуть на тонкий фарфор, который он держал в своих больших умелых руках. Было что-то… животное в этом проявлении запертой в клетке силы, которая заставляла ее кровь бурлить.

— Я подумал, что было бы благоразумно узнать, как обстоят дела. Как идет подготовка к свадьбе? — спросил он. Он казался таким расслабленным, таким ленивым. Только его глаза сканировали ее и ничего не упускали.

Она открыла рот, чтобы в том же расслабленном духе ответить ему, но остановилась. Женщины слишком часто спешат сказать, что все в порядке, хотя они этого не имеют в виду. Она не хотела упустить возможность сделать последний выстрел.

— Я работала в сфере пиара. Я могу заметить надвигающуюся катастрофу. Я по-прежнему считаю, что еще не поздно предотвратить ваши потери.

Расслабленность и лень испарились с его лица.

— С таким пораженческим настроем, возможно, мне следует это сделать.

Она почувствовала раздражение.

— Я просто прагматична.

— Очевидно, ты слишком долго не работала. Разве ты не попыталась бы найти решение вместо того, чтобы сдаться еще до того, как возникнет проблема? Это то, что ты сказала бы потенциальному клиенту? Что он должен сдаться, даже не столкнувшись с вызовом?

Она покачала головой:

— Мы говорим о разных вещах.

— Это не совсем так. Каждая проблема, большая или маленькая, может быть решена. Назови одну проблему, которую ты считаешь неразрешимой, — сказал он.

— Ясмин была беременна, когда… — Она сжалась и опустила глаза, преодолевая печаль и боль. — Королевство было в восторге от этой новости. Как вы собираетесь решить вопрос с наследником престола?

Его губы сжались так плотно, что ей показалось, что его челюсть сломается. Анаис могла поздравить себя. Она нашла единственную тему, которую великий Джавид аль-Джукрат не мог высмеять и от которой он не мог отмахнуться. Он долго молчал. А когда он заговорил, его голос был ледяным, резким.

— Дети не входят в мои ближайшие планы на будущее, и я надеюсь, что и в твои тоже. Так что нам придется порадовать народ каким-то другим способом.

Она не должна была чувствовать такого разочарования при его ответе. Не должна была даже на секунду предположить, что его ответ будет другим. То, что его брат, шейх Джукрата, пришел в восторг, узнав о беременности жены, не означало, что Джавид будет счастлив стать отцом. И почему она решила, что он будет отцом ее детей? Если им предстоит всего лишь брак по расчету.

— Я все еще жду ответа, Анаис. Готова ли ты сражаться или сдашься еще до того, как корона окажется на твоей голове?

— Господи, помоги мне, — пробормотала она себе под нос по-французски.

Он поднял бровь.

— Ты так быстро призываешь на помощь высшие силы? Разве ты не должна подождать хотя бы первую неделю после нашей свадьбы?

Он говорил по-французски. Конечно.

— Вы готовы шутить по любому поводу?

— Отнюдь. Но это не значит, что я не получаю удовольствия там, где могу.

Он скользнул ленивым взглядом по ее телу.

— Кстати, об удовольствиях…

— Простите?

Его глаза вспыхнули, как будто он наслаждался тем, что видел перед собой. В его взгляде появилось желание. Анаис попыталась глубоко дышать и сконцентрироваться на причине, по которой она была здесь.

— У меня нет желания обсуждать с вами какие-либо удовольствия.

— Ты произносишь это слово так, как будто это ругательство.

— Ваше высочество…

— Джавид, — поправил он.

— Отлично. Джавид, — произнесла она и вздохнула.

По какой-то причине, когда она называла его по имени, крошечные языки пламени начинали жечь ее кожу. Что с ней было не так? Она никогда не чувствовала себя так рядом с Пьером. А он был тем мужчиной, с которым она собиралась провести остаток своей жизни.

А кроме того, он был мужчиной, который подвел ее самым унизительным образом. Воспоминание об этом загасило разгоравшееся в ней пламя, и она смогла взять себя в руки.

— У меня есть несколько дел, которыми нужно заняться, поэтому я была бы признательна, если бы мы сосредоточились на более важных вопросах.

— А ты считаешь тему удовольствия не важной?

— Почему это важно? — спросила она с еще большим раздражением.

— Мы собираемся пожениться. Ты не думаешь, что я имею право знать о твоей сексуальной жизни? — ответил он.

По большому счету, это был уместный, хотя и неприятный вопрос.

— А вы будете отвечать на мои вопросы по этому поводу или это действует только в одну сторону?

Откинувшись на спинку сиденья, он царственно махнул ей рукой:

— Ты можешь спросить меня обо всем, что тебе необходимо знать. Это справедливо, поскольку я буду требовать от тебя такой же открытости.

Она ожидала сексистского ответа вроде того, что он мужчина и, следовательно, сам решает, на какие вопросы ему отвечать. Но теперь, когда ей дали зеленый свет, Анаис обнаружила, что не хочет спрашивать. По какой-то странной причине она не хотела знать все нюансы сексуальной жизни Джавида. Поэтому она пожала плечами:

— Я думаю, что таблоиды содержат достаточно информации о ваших подвигах.

— Ты меня разочаровываешь. Разве ты не хочешь услышать правду прямо из первых уст? Как