– У меня нет пары, – бормочу я. – Меня никто не пригласил, а на выпускной не приходят в одиночку.

Диего хмурится.

– Да уж, это проблема.

Боже мой. Неужели ему обязательно говорить это таким тоном, словно на всем белом свете не нашлось бы ни одного человека, который захотел бы пойти со мной на выпускной. Надувшись от обиды, я сосредотачиваю все внимание на своей еде.

– Мы можем найти кого-нибудь для Чарли? – Диего обращается к Эрику. – Она просто обязана прийти. Чарли в платье? Я должен увидеть это своими глазами.

Я хмурюсь.

– Я уже носила платья. Когда награждали моего папу.

Диего закатывает глаза.

– Это было очень давно. А теперь ты… сама знаешь… выросла. – Он изображает женскую грудь. – Не могу себе этого представить.

Я ударяю Диего тыльной стороной ладони, а Эрик протягивает руку у меня за спиной и пихает его в плечо.

– Чувак. Ты же говоришь о Чарли.

– Ай! Хватит! – Диего бьет меня в ответ, но гораздо слабее, чем я ударила его. Затем он наклоняется, чуть не задев мой поднос, и пытается ударить Эрика. – Я не думаю о Чарли в таком смысле. Фу. – Он вздрагивает. – Я имел в виду, что не могу представить ее в платье и с макияжем. Как девочку.

– Я и есть девочка, – раздраженно огрызаюсь я. – Сколько раз нужно это повторять?

Кевин, которому тоже немного досталось во время нашей маленькой драки, решает вмешаться в разговор.

– Ты – девочка? – Он театрально охает. – Я и не подозревал!

– Ха-ха. Очень смешно.

Он ухмыляется.

– Я знаю. Так о чем вы говорили?

Диего пихает меня локтем.

– Гастингс хочет пойти на выпускной.

Кевин удивленно моргает, и я вздыхаю в ответ.

– Да. Я бы хотела пойти на выпускной. Разве это странно?

– Ты в нарядном платье, с прической и все такое? На танцах? С парнем? – Кевин кивает. – Да. Это очень странно.

Я хмурюсь, глядя на свой поднос. Вот теперь я по-настоящему обижена.

– Не переживай, Гастингс, – говорит Эрик. – Я тебе помогу. – Он встает и громко обращается ко всем, сидящим за столом. – Эй! Ребята!

Все замолкают. Они не на шутку удивлены поведением Эрика. Да уж, его социальные навыки развиты еще хуже, чем мои. Я никогда не встречала более замкнутого человека, чем он. Просто мне повезло быть частью его мира.

Убедившись в том, что ему удалось привлечь всеобщее внимание, Эрик кладет руку мне на плечо.

– Гастингс не с кем пойти на выпускной. Кто из вас, одиноких неудачников, отчаялся настолько, что готов вызваться добровольным трибутом?

Я задерживаю дыхание. Конечно, Эрик шутит, но его слова прозвучали очень грубо. Отчаялся настолько, что готов вызваться добровольным трибутом? Как будто парень должен совсем отчаяться, чтобы позвать меня на танцы, ведь, судя по всему, это равнозначно тому, чтобы согласиться участвовать в Голодных Играх. Вот придурок!

Мое лицо снова заливается краской. Меня еще никогда так не унижали. Эрик даже не понимает, что он наделал. А затем, как будто специально для того, чтобы окончательно меня добить, вся команда дружно заливается смехом.

Тяжело сглотнув, я опускаю взгляд на свои колени. Я ненавижу быть в центре внимания, но еще больше я ненавижу быть объектом для шуток. Это и так постоянно происходит во время тренировок, потому что я девочка. С меня хватит.

– Гастингс? – выкрикивает кто-то, не переставая хохотать. – На выпускном? В платье? Не верю!

Диего шутливо подталкивает меня локтем.

– Да нет. Гасингс наверняка придет в смокинге.

За нашим столом опять раздается взрыв смеха.

Никто не предлагает мне пойти на выпускной. Никто не понимает, что я расстроена.

Наконец смех утихает, и ребята возвращаются к еде, а я отодвигаю свой поднос. Я больше не голодна.

* * *

Весь оставшийся день я с трудом сдерживаю слезы. Я не могу сказать своим друзьям, что я расстроена: они просто не поймут. Скорее всего, они скажут, что у меня ПМС и что мне нужно расслабиться. Мне не с кем поговорить.

С меня хватит. Мне надоело быть единственной девчонкой в мире парней. Мне надоело, что надо мной либо смеются, либо вообще не обращают внимания. Я устала быть изгоем, устала от того, что мне нельзя чувствовать. Мне всегда нужно быть сильной. Всю свою жизнь я пыталась вписаться в компанию парней, но мне это ужасно надоело. Я никогда не стану одной из них. Но у меня совсем нет подруг, с которыми я могла бы проводить свободное время.

После уроков мне нужно идти на тренировку, и я чувствую, что вот-вот сломаюсь. Мое сердце тяжело бьется в груди, а глаза горят от подступающих слез. Кажется, у меня паническая атака. Я не хочу идти на тренировку, я не хочу их всех видеть. Я больше не хочу быть той странной девчонкой в команде парней. Я хочу быть нормальной. Нормальной девушкой, которая всегда хорошо выглядит и тусуется в торговом центре вместе с подругами, пьет смузи и обсуждает парней. Неужели я многого прошу?

Вместо того чтобы направиться в женскую раздевалку, я иду в спортивный кабинет, надеясь поймать тренера Стэнтона до того, как он выйдет на поле. Его дверь открыта, но изнутри доносятся голоса, поэтому я сажусь на скамейку около кабинета.

– С тобой еще никто не связывался? – Голос мистера Стэнтона разносится по коридору. Его собеседник не отвечает, и тренер продолжает говорить: – Не переживай, время еще есть. Большинство университетов не делает никаких предложений до конца сезона, и не забывай про финал штата. Уверен, наша команда еще привлечет внимание скаутов.

Должно быть, он говорит с Джейсом, потому что они обсуждают стипендии, а Джейс и Эрик – единственные, у кого есть шанс заинтересовать скаутов.

– Если кто и привлечет их внимание, так это Салливан и Гастингс, – бормочет Джейс.

Меня удивляет тон его голоса. Я никогда не видела Джейса в плохом настроении, но сейчас его слова звучат почти раздраженно.

За этим следует долгая пауза. Готова поспорить, сейчас тренер смотрит на Джейса одним из своих знаменитых взглядов. Эти тяжелые взгляды стоят тысячи слов. Мистер Стэнтон никогда не позволяет команде хандрить и жалеть себя.

– Простите, – говорит Джейс, словно признавая свое поражение.

Его голос звучит гораздо тише, но, если хорошо прислушаться – все же можно разобрать слова. Это совершенно бессовестное вторжение в личное пространство, но я ничего не могу с собой поделать.

– Я рад за них, – говорит Джейс. – Я знаю, что они заслуживают успеха. Просто всем остальным приходится вечно оставаться в их тени. Салливан подает большие надежды, и у меня нет никаких сомнений в том, что совсем скоро он будет играть на профессиональном уровне. А Гастингс… Что ж, она привлекает совсем иной вид внимания.