Было уже совсем темно, когда хамбал пригласил ее с братом на ужин в хозяйский шатер. Сами хамбалы и проводники с охранниками остались снаружи. Работали все, не разделяя обязанностей: поили лошадей и верблюдов; стреножив, оставляли животных пастись. И сами тоже располагались под открытым небом. В лагере горел костер, на котором готовилась пища, и вокруг которого собирались прислужники.

У одного из них Фатима попросила ступку с пестом, кусок курдюка и несколько маленьких крынок. Тот удивленно вскинул брови, но ничего спрашивать не стал и обещал принести все в шатер.

В шатре было тепло, горели керосиновые лампы. Перед ужином хамбалы принесли тазы с водой для омовения. После того как хозяева вымыли руки, хамбалы преступили к омовению ног хозяев.

Фатима от этой процедуры отказалась, сама помыв ноги и обтерев предложенной ветошью. Увидев красноту на ноге Фархада, Фатима без раздумий подошла к нему. Склонилась над раной, глядя, как хамбал аккуратно омывал кожу вокруг укуса. Беспокойства были напрасны. Рана затягивалась, но вокруг еще было покраснение. Она попросила немного горячей воды. Ей незамедлительно принесли маленький казан, куда она бросила пригоршню цветов ромашки и череду, растерев их в ладонях.

- Дайте настояться пять минут, затем влейте в большой таз для омовения с чистой горячей водой, - объясняла она хамбалу. – Подержишь там ногу, пока вода чуть не остынет, - обратилась она уже к Фархаду. – Это поможет снять покраснение. Я пока сделаю мазь из зверобоя и ее нанесу на рану.

Фархад только кивнул.

В ступке Фатима перетерла зверобой в кашицу и, добавив кусочек курдюка, размяла их в однородную массу. Получилась зеленоватая кашица. Этого должно пока хватить.  Она переложила эту жижу в одну из крынок, закрыла тряпицей и перевязала бечевкой, прикрепив веточку зверобоя. Сразу же после этого приступила к мази для себя.

Закончив и с этой мазью, она также переложила ее в крынку и, закрыв чистой тряпочкой, обвязала бечевкой, прикрепив сюда веточку тысячелистника.

Когда она закончила приготовление мазей, хамбал подошел и сообщил, что процедуру Фархад уже завершил.

Фатима подошла к юноше с крынкой и чистыми тряпицами. Он сидел на подушках, скрестив ноги. Девушка присела напротив.

- Вытяни укушенную ногу, - попросила Фатима.

Фатима зачерпнула мазь из крынки. Аккуратно, стараясь не задевать сам укус, она нанесла мазь на область вокруг него. Затем перевязала рану тряпицами. Пока она работала, все мысли были сосредоточены на лечении. Но когда с перевязкой было покончено, она подняла взгляд на юношу. Тот внимательно смотрел на нее. Она чуть смутилась и, отведя взгляд, сказала:

- Повязку оставим на сутки.

Все время, пока она занималась раной, Фархад следил за ее грациозными движениями и никак не мог понять, как может быть парень таким нежным. Тренировать его – хорошая идея. Научится держать оружие в руках, будет чуть грубее, чуть мужественнее. А то, как девочка, кроткий совсем.

Воодушевившись этой идеей, Фархад широко улыбнулся Фатиме.

- Может, ты и животных лечить можешь? – послышался из-за спины голос Сархана. Фатима обернулась, собираясь что-то ответить, но увидела подошедшего Кямрана.

- Он с грязью не связывается, - ответил за нее брат.

Но Фатима знала, что если понадобится, она сможет посоветовать кое-что и для лечения животных. А теперь, когда она еще и чувствовала ток крови, точно смогла бы определить, что и где болит у лошади или верблюда. Но она благоразумно промолчала.

***

После ужина все начали укладываться спать. Хамбалы расстелили ковры и вынули из сундуков теплые одеяла – ночью в степи было холодно. В середине шатра установили жаровню и развели огонь, трубу от нее вывели через световое окно в центре купола шатра. До утра должно быть тепло. И даже когда огонь потухнет, тепло от самой жаровни еще будет распространяться по шатру.

Кямран попросил, чтобы ему с братом поселили рядом.

- Мне нужно выйти, - тихо сказала Фатима брату.

Тот кивнул и пошел  к выходу. Схватив крынку с мазью тысячелистника, Фатима выскочила за ним.

Им пришлось отойти на очень большое расстояние, так ка повсюду сновали хамбалы и охранники.

Быстро справив свою нужду, Фатима растерла себе бедра и ноги мазью, нанося тонкий слой и хорошенько втирая. За ночь жир впитается, и травы подействуют на мышцы расслабляюще. К утру сможет снова сесть на коня, да и ночь проспит спокойно без ломоты во всем теле.

- Зря ты нож приняла, - тихо сказал Кямран.

- Он думает, что я мальчик. В этом нет ничего постыдного.

- Может, у тебя сурьма есть, хоть усики нарисуешь?

- Ты думаешь, убегая, я взяла с собой краску для лица?! – возмутилась Фатима.

Они тихо шли к шатру, и даже не заметили, как неподалеку промелькнула тень.

Когда они подошли к шатру, у входа стояли Сархан с Фархадом и давали указания хамбалам. Костер нужно было поддерживать всю ночь, ведь в степи водились волки и шакалы. Вокруг шатра должны были караулить три охранника и, при возникновении опасности, будить остальных.

Увидев приближающихся, Сархан вскинул брови:

- Что и в туалет ты его не отпускаешь одного? Он изнежен, как девчонка.

- Сархан. Ты нарываешься, - сказал Кямран, и рука легла на рукоятку палаша.

- Пусть он сам за себя заступается, - не унимался Сархан, кивая на Фатиму. – Я смотрю, его мои слова совсем не задели!

- Сархан! – рыкнул Фархад, положив руку на грудь своего друга. – Угомонись! Он еще ребенок.

Сархан только повел плечом, скидывая руку друга и, развернувшись, скрылся в шатре.

- Нет ли у вас другого шатра? – спросил Кямран, еле сдерживая гнев. – Я не хочу спать с ним под одной крышей.

- Не кипятись, брат, - сказал примирительно Фархад, - Сархан вспыльчив, но быстро отходит. Да и нет у нас больше шатров, а спать под открытым небом я вам не позволю. Вам постелили отдельно. Имрану поближе к жаровне.

Фархад почему-то испытывал непреодолимое желание защищать и оберегать этого хрупкого юношу. Ему безумно нравились эти темные глаза и длинные густые ресницы, их обрамляющие, светлая кожа, нежные тонкие руки. Было что-то девическое в этом мальчишке, но Фархад гнал от себя эти мысли. Он просто испытывает благодарность, вот и все!

Ночь прошла тихо.

Проснувшись утром, Фатима не обнаружила никого в шатре, хотя в жаровне еще тлели угли. Она быстро встала, боясь, что все проспала. Завязала чалму, натянула жилет на рубашку, в которой спала, плотно застегнула все пуговицы, затягивая еще не полностью оформившуюся девичью грудь. И вышла из шатра.

Ее глазам предстала невероятная картина.