много лет не касалась рука человека. Противоположную стену украшало старомодное оружие – Лу уставилась на него с ужасом, потому что над ним возвышались трофейные чучела убитых животных. Вот только… вместо оленьих и медвежьих голов она увидела лошадиные. Пятнистые, чёрные, белые – и у всех изо лба торчал длинный рог.

Это были не лошади, а единороги.

Удивление захлестнуло её, но слабое, приглушённое. Лу из сна словно знала, что здесь увидит – она специально сюда пришла. Но зачем? Девочка осторожно обошла комнату. Ближе к центру возвышался пьедестал со скелетом непонятного динозавра. Лу ни разу не встречала такого – в отличие от остальных, у этого была приплюснутая вытянутая морда и громадные крылья, раскинувшиеся практически во всю комнату. Он напомнил дракона, которого нарисовал Зак.

Рядом на высоких постаментах стояли стеклянные витрины, и сначала Лу показалось, что внутри приколоты бабочки. Но потом она пригляделась и заметила крохотные человеческие тельца, и всё внутри сжалось.

Феи. Единороги. Драконы. Где она оказалась?

Она уже хотела убежать, но дверь исчезла. На её месте появился ещё один постамент, на котором восседала птица размером с орла. Её длинный хвост украшали рыжие, алые, пурпурные перья, а крылья расправлены, будто прекрасная птица хотела остановить Лу – но не шевелилась. Её глаза выглядели безжизненно тусклыми. Всего лишь очередной трофей.

Ей вдруг стало так грустно. Это была знакомая грусть – она поднималась в Лу каждый раз, стоило ей лишь подумать о матери. Она не успела ничего сказать, ничего сделать – вдруг комната растворилась, и она проснулась.

«Это всего лишь сон», – подумала она, вглядываясь в тени, собравшиеся по углам бывшей маминой спальни. Всего лишь сон. В реальности не существовало никаких фей, драконов и единорогов, так почему же сердце так колотилось, а всё тело бросало в холодный пот?

Ей никогда не снились настолько яркие сны. Она вдруг подумала, что, если спустится вниз и откроет стянутые цепями двери, за ними тоже окажется комната, полная трофеев за бессмысленные и жестокие убийства.

Холод пробрал её до костей. Нет, такого просто не могло быть. Как? Животных из сказок не существовало в реальности. Просто она устала, и её подсознание смешало поместье с рисунками, которые Зак показывал в самолёте. Не каждому сну стоило верить.

Тук-тук-тук!

В дверь постучали, и Лу, подскочив, запуталась в одеяле и с громким стуком свалилась на пол. Ногу и локоть тут же пронзило болью. Замечательно.

– Всё в порядке? – раздался тихий голос, и комнату залил свет. В дверном проёме стояла Пенелопа. Хмурясь, она смотрела на Лу.

– Да, – ответила та, смущённо потирая локоть. – Который час?

– Начало восьмого, – ответила Пенелопа, недоверчиво глядя на неё. – Если хотите есть, ужин готов.

Напротив, Зак присел в кровати и зевнул. Увидев его растрёпанные волосы, Лу пригладила собственные. Тревожный сон до сих пор стоял перед глазами, но в животе заурчало, и хотя Лу совершенно не хотела здесь оставаться, рано или поздно нужно было поесть. Поэтому она неохотно встала и пошла собираться.

Пенелопа отвела их на первый этаж, и Лу бросила взгляд на коридор – тут были двери в цепях из ее сна. Разумеется, их там быть не могло. Слишком невероятно. Но желание проверить так никуда и не делось.

Столовая оказалась вытянутой сводчатой галереей с окнами в противоположных концах, на стенах которой висели большие картины с пейзажами и стариками. Она тянулась вдоль всего поместья и когда-то могла производить впечатление, но сейчас почти полностью пустовала, только шаги отдавались от стен эхом.

В дальнем конце стоял старый обеденный стол, во главе которого сидела Ровена. Она читала газету и оторвалась от неё лишь на мгновение, чтобы бросить на них укоризненный взгляд. Лу немного расслабилась – она не хотела, чтобы на неё снова орали.

Рядом с Ровеной сидел долговязый подросток лет пятнадцати с каштаново-рыжими волосами. Он слушал музыку в наушниках, постукивая пальцами в ритм мелодии, но при виде них надулся и сполз вниз по стулу с таким кислым видом, что даже Зак бы позавидовал.

– Это мой брат, Оливер, – жизнерадостно сказала Пенелопа. – Он не особо ладит с людьми, вы уж на него не обижайтесь.

Дверь поблизости распахнулась, и тётя Мерле внесла большой поднос с тарелками.

– А, как вы вовремя. Надеюсь, вы проголодались.

– Заку нельзя глютен, – машинально сказала Лу, принюхиваясь к запахам жареной курицы и запечённых овощей. – И ещё рыбу, орехи и молочное. А я не ем мясо.

– Ну разумеется, – буркнул Оливер. Он теребил потрёпанный край тканевой салфетки и злобно смотрел на неё. Лу понятия не имела, почему он так взъелся, но не успела ничего сказать, как Ровена отложила газету.

– Про диетические ограничения твоего брата мы знаем, Таллула. Но, боюсь, вегетарианство – твой собственный выбор…

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала тётя Мерле. – Сегодня поешь салат и запечённые овощи, а в будущем я это учту. Я всё готовлю сама, так что если вдруг возникнут вопросы, Захария…

– Зак, – пробормотал он. – Меня все так зовут. А её все зовут Лу.

Оливер хохотнул:

– Лу? Кто вообще захочет называться Лу вместо Таллулы?

– Я, – ответила Лу, щурясь. К лицу прилил жар. – И раз уж это моё имя, а не твоё, твоего мнения никто не спрашивает.

– Хватит. – Ровена хлопнула рукой по столу так, что задребезжали тарелки. Все замолчали, и она глубоко вздохнула, стараясь сдержать гнев. – У меня и так был тяжёлый день, и я не собираюсь сидеть и слушать, как вы препираетесь. Оливер, придержи язык. Таллула, если ты хочешь, чтобы тебя называли Лу, – значит, так мы и будем делать. Тебя это тоже касается, Зак.

– Спасибо, – тихо ответил тот, глядя в тарелку.

В полном молчании тётя Мерле принялась раскладывать еду.

– А где Конрад? – спросила она, передавая Заку тарелку с двумя куриными ножками и бедром. Ну, хотя бы Лу она их не положила.

– Возится с Алькором, – ответила Ровена. – Вернётся ближе к ночи.

– Жаль, жаль. Конрад – брат вашей матери, – пояснила тётя Мерле Лу и Заку. – Уверена, он очень хочет с вами встретиться.

– Ещё успеет, – сказала Ровена, слишком уж агрессивно втыкая вилку в картошку. – Так, дети. Слушайте меня внимательно. Я ожидаю от вас идеального поведения, всё ясно? Никаких выходок. В лесу опасно – если заблудитесь, можете серьёзно пострадать.

– Ага, – хохотнул Оливер почти что с издёвкой. Подняв руку, он показал им три заживающих пореза. – А то глаз потеряете. Или что похуже.

– Это что, следы когтей? – спросила Лу, любопытство в которой временно победило неприязнь. – Каких таких животных вы тут разводите?

– Мы никого не разводим, – сказала Ровена. – И не