днях даже вызвался сходить за картошкой. Но теперь все эти его запоздалые попытки наладить отношения были пустым звуком. С меня, наконец, упали розовые очки, и я чётко осознала, что совсем не люблю своего благоверного и никогда не любила. Ну вот ничуточки. И сколько бы он теперь ни старался заслужить моё расположение, всё будет напрасно.

— Наташка, я смотрю, ты ко мне зачастила! — с беспокойством заметила мама. — У вас с Серёгой что-то не так?

— Да всё не так! — махнула рукой я. — Уйду я от него. Надоел он мне хуже горькой редьки. Сходила замуж начерно, как ты и советовала, но ничего хорошего из этого не вышло. Один плюс — детей у нас, слава богу, нет, так что без проблем можно разбежаться…

— Даже так? — ахнула мама. — Ну ты подумай, не руби с плеча…

— Тут и думать нечего! — убеждённо проговорила я.

А на следующий день, выйдя из подъезда, заметила знакомую иномарку, и у меня сердце отчего-то вдруг замерло, а потом забилось в бешеном ритме. Из машины вышел Борис.

— Привет, небесное создание! — улыбнулся он, вытащив из салона роскошный букет роз.

И пошёл мне навстречу. А я в эту минуту приняла окончательное решение.

— Это вам… — он протянул мне цветы.

— Спасибо… — я их приняла, а сама не спускала с него глаз.

Вот мой человек! И я это чувствовала всеми фибрами души. Пойду за ним, даже если вдруг он окажется женат, даже если у него будет куча детей! Меня это не испугает.

— Что-то вы невесёлая… — заметил он. — Быт совсем заел?

— Я от мужа ухожу… — невпопад бухнула я.

— Давно бы так, — совершенно серьёзно проговорил Борис, пристально взглянув на меня.

Мы словно читали мысли друг друга. «Ты — моя девочка, и ничья другая…» — будто говорил он. «А я и не возражаю… Наконец-то, дождалась тебя».

Понятное дело, что после той встречи я собрала свои вещички и на следующий же день окончательно съехала к маме. Серёга, словно большой ребёнок, наблюдал за моими манипуляциями. Даже стало его немного жаль.

— Наташк, как же я без тебя? — тихо повторял он. — Может, останешься?

— Ну уж нет, — хмурилась я, набивая сумку вещами. — Ты сам тут справляйся.

— Да я не об этом… — понурил голову мой благоверный. — Привык ведь к тебе, и ты ко мне привыкла…

— Вот это-то и есть самое страшное! — воскликнула я. — Мы же с тобой не два старика, чтобы нас держала привычка. Ничего, Серёга, ещё встретишь свою половинку!

Очень скоро я подала на развод. И уже ничуть не сомневалась в правильности своего решения.

— Ну и хорошо, — поддержала меня Вера. — Я всё удивлялась и ждала, когда тебе надоест эта свистопляска. Убеждать-то было бесполезно. Получается, человек чужих советов не слушает и, пока сам не набьёт шишек, мнения не изменит…

Верун всё это время порхала из одних отношений в другие — искала свою великую любовь, но, похоже, пока не нашла.

— Я боялась тебя подталкивать к разводу… — призналась она. — Вдруг подумаешь, что завидую…

— Да чему тут завидовать! — в сердцах воскликнула я. — Слава богу, этот кошмар закончился.

— И как же ты теперь? — осторожно поинтересовалась она. — Будешь одна?

Веруну казалось, что быть одинокой женщиной — это самое тяжкое из зол. А я только и мечтала побыть свободной и хоть чуть-чуть отдохнуть. Так сказать, наверстать упущенное. Ведь, в сущности, лет-то нам было совсем немного, и все эти семейные заботы можно было с чистой совестью отложить до лучших времён.

— Ну и одна! — вскинула голову я. — Что здесь такого?

— Да тоже как-то не очень… — с сомнением проговорила Вера.

Я пока не стала рассказывать ей о Борисе. Хотя особо и не о чем было говорить. Ну, решил мужик приударить за девчонкой. Может, пару раз со мной встретится и исчезнет с горизонта.

Но Борис не исчез. Наоборот, у нас с ним начался бурный роман. Оказалось, что сейчас он холост. Правда, был два раза женат и детей у него двое — в каждом браке по ребёнку.

— Понимаешь, первый раз я женился очень рано, ещё в универе… — объяснил он мне. — Мы даже не успели толком разобраться, подходим ли друг другу. Хотелось поскорее вкусить взрослой жизни. Вот и вкусили…

— Совсем как у меня, — усмехнулась я.

— Ну да, так часто бывает, — кивнул Борис. — Ранние браки, как правило, недолговечны.

— А второй раз? — вкрадчиво спросила я.

Понимала, что интересоваться этим не совсем удобно, но мне жуть как хотелось узнать о нём всё.

— Ну а второй… — Борис немного помрачнел. — Марина — хорошая женщина, но помешана на своей карьере. Актриса она, и довольно успешная… На нас с Кристинкой у неё времени не хватало…

Было заметно, что у него по поводу Марины ещё не всё отболело. Ну а я-то на что? Вылечу в шесть секунд. Так мне тогда казалось.

— Понятно, — тихо проговорила я. — А дети?

— Ванька уже подросток, а Кристина ещё маленькая… — поделился Борис. — Конечно, плохо, когда дети без отца, но это не совсем наш случай. Я им помогаю и общаюсь с ними регулярно…

«Это, конечно, похвально, — мелькнула в голове ревнивая мысль. — Но вот как быть со мной? На меня-то у него времени хватит?» Хотя понимала, что, если у нас с Борисом закрутится серьёзный роман, то мне придётся смириться с тем, что у него есть дети. Но я была готова. Как пионер — всегда готов!

Борис зачастил к нам домой, познакомился с мамой, но никак не мог её обаять.

— Ну ладно Серёга, а Борис-то чем тебе не угодил? — возмущённо спросила я, когда мы с мамулей остались вдвоём. — Вижу ведь, что и он тебе не нравится…

— Не то чтобы не нравится… — задумчиво проговорила она. — Вроде бы всё при нём. Интересный, обстоятельный, работа отличная…

— Тогда в чём дело? — мне не терпелось понять, что опять не так.

Я-то была влюблена в Бориса без памяти. Впервые в жизни!

— Во-первых, меня настораживает то, что слишком уж он положительный… — объяснила мама. — Или хочет таким казаться… Ведь, как говорится, в тихом омуте…

— Ну знаешь! — возмутилась я. — Тебе не угодишь! Достойный человек попался — опять плохо…

— Понимаешь, есть в нём какой-то изъян… — не унималась мамуля. — Я это чувствую, но пока объяснить не могу. Подозрительно, что он уже дважды был женат и ни в одном браке не удержался…

— Ой, умора! — всплеснула руками я. — Дважды женат! Да по нынешним временам это, считай, ничто. Тем более лет ему побольше, чем мне. Я-то в свои девятнадцать уже развожусь,