Ничего, вздыхает Ритка про себя. Может, и с математикой потихоньку заладится.

Ритка стоит у школьного окна, дергает себя за ухо и думает. Ухо дергает потому, что оно чуть-чуть болит со вчерашнего дня. И голова болит. И холодно Ритке немного, хотя и одета она поверх сарафанчика в теплую кофту. А думает Ритка, потому что все равно больше делать на перемене нечего: бегать им разрешают только в зале, но у Ритки голова болит — нет сил бегать. А в классе сидеть не разрешают — класс дежурные на перемене проветривают.

Ритке есть над чем подумать. Вот, например, хочется ей подумать про Вовку Шмакова. Летом они с Вовкой дружили, бегали везде вместе: и купаться, и в Каменный лог, и по заброшенным домам лазали.

А сейчас Вовка с ней не разговаривает. То толкнет сильно, то издали дразнится. Кричит: «Новачиха-полячиха, хвост поджала, убежала!».

Ритка тоже ему отвечает, конечно: «Шмак-дурак». Вот так и кончилась между ними дружба. Обидно. Думает Ритка: отчего Вовка стал такой — от школы или потому что вырос не туда?

Муратовна говорит: «Главное, Ритка, чтоб человек рос туда, куда надо».

Ритка представляет плети гороха, которые забыли привязать к воткнутой в грядку палке. Тогда горох падает на землю и растет куда попало — через тропинку, на соседние грядки, не туда растет. И кто мимо идет по тропинке, тому горох мешает. Хоть дави его ногами за то, что вырос не туда.

Вот и Вовка вырос не туда. Хороший человек не будет дразнить старого товарища, с которым столько всего прожито.

Ритка даже думает: как это Вовка не боится, что она обидится вконец и его сглазит? Опять Муратовне спасибо — она объяснила, что такое сглазить. Это когда смотришь на человека и плохого ему желаешь. Только у тебя взгляд должен быть не как у всех — глазливый. Муратовна говорит, что в старые времена были такие случаи, когда от сглаза и корова умирала, и ноги человек ломал, и болячки всякие на его голову сыпались. Ужасно страшно.

Но Ритке жалко глазить Вовку. Все же друг, хоть и бывший.

Муратовна говорит, что зла людям нельзя желать, злых людей боженька наказывает. Если Вовка будет Ритку толкать, его тоже боженька накажет, думает Ритка. Высунется с неба, и стукнет Вовку по голове большой палкой, и скажет громким басом: «Не обижай Ритку, Вовка, как же тебе не совестно старых друзей обижать?»

Но мысли эти нисколько не веселят Ритку, ухо болит по-прежнему, грустно ей и холодно.

Пора на урок идти. Раиса Анасовна велит отложить учебники и объявляет урок развития речи.

— Каждый пусть вспомнит и расскажет нам какой-нибудь интересный случай из жизни, какое-нибудь свое приключение.

Все немного думают, а потом начинают рассказывать по очереди. Ритка волнуется: жизнь ее совсем коротенькая и неинтересная, что же придумать для Раисы Анасовны такого?

Людмилка Устинова, Риткина одноклассница, вспоминает историю, как она ездила с родителями в райцентр и потерялась там в универмаге, как ее продавцы нашли и отвели в подсобку, поили чаем с печеньем, а потом родители прибежали.

Теперь Риткина очередь.

И решила Ритка рассказать, как они летом ходили в поход на старую ферму. Предводителем их похода был Вовка. Он шел впереди, а все остальные за Вовкой следом, гуськом. Позади всех плелась Гелька, ее Вовка брать не хотел, да Ритка упросила: «Куда мне ее девать, дома она одна плакать будет!»

Ферму за рощей было не видно, но запах от нее слышался хорошо. Тощенькие бычки, грязные по пузо, топтались в дощатых загородках и невесело мычали. С торца фермы стояла удивительная машина. Навоз из телячьих загородок кидали на транспортер, транспортер вез его к машине, а машина крутилась и выкидывала его наружу. И огромная площадка перед фермой была навозным озером.

Только края озера уже совсем подсохли и ничем таким не пахли. Толстая корка упруго пружинила под ногой. Упруго и опасно. Вот по краю этой корки и пошла Вовкина команда в поход, чтоб к ферме подобраться. Прошли они шагов двадцать, а потом Вовка сказал:

— Дальше я один пойду, на разведку.

Кончилась разведка плохо. Дошел Вовка до места, где корка его не удержала, и провалился по пояс. А команда его, вместо того чтоб предводителя спасать, назад побежала и на сухом месте стала смеяться над провалившимся. Только Ритка осталась, хотела Вовке руку протянуть, но он сам выбрался.

Пришлось Вовке бежать на речку, и Ритка с ним побежала, чтоб помочь ему штаны отстирать и самому отмыться. Назад они пробирались за огородами, Вовка в мокрых штанах дрожал и все боялся, что дома ему попадет.

Вот про это Ритка и хотела рассказать. Но как только дошла в рассказе до мытья штанов в речке, Вовка сорвался со своего места за третьей партой и ринулся к бывшей подружке. Стукнул ее, не разбирая, куда кулак летит, крикнул: «Дура!» — и за дверь выбежал.

Все засмеялись, а Ритка за разбитую губу схватилась и заплакала.

Раиса Анасовна пошла с Риткой в туалет, умыться и кровь остановить. Успокаивала ее, уговаривала не плакать. А Ритка плакала не из-за губы. Просто она подумала, что теперь Вовкина дружба уже точно никогда не вернется.

— Пусть от твоего пения будет какая-то польза, Маргарита, — сказала Раиса Анасовна.

Ритка все время поет: пишет в тетрадке упражнения-примеры и поет. А если делает ошибку, то перестает петь. Страницу выдирает и все сначала переписывает.

Людмилка Устинова жаловалась, что мать заставляет ее переписывать всю домашнюю работу, если какая-то помарка, хоть одна буковка. А Ритку никто не заставляет, мамка даже и не знает, что Ритке задали. Ритка уроки часто делает у Муратовны, а та только хвалит девочку, говорит все время: «Умница», но за ошибками и помарками тоже не следит.

Это Ритке самой хочется, чтоб у нее тетради были аккуратные, а то, если зачеркнешь хоть буковку, вся страница как будто грязная становится.

Пение у Ритки от души идет, но Раиса Анасовна сказала, что школа должна участвовать в конкурсе самодеятельности. Людмилка будет читать стихи с выражением, а Ритка петь песню. Специально выучить надо и петь со сцены.

На дворе уже март, с крыш капает, снег вдоль дороги почернел, и, ходи Ритка в валенках, у нее бы точно промокли ноги, когда она идет в школу. Но Ритка сменила валенки на резиновые сапоги, и ноги не промокают, а просто мерзнут: носков нет.

Иногда Ритка думает, что если бы она пожаловалась Муратовне на ледяные ноги, то та, конечно, купила бы ей шерстяные носки. Или связала бы.

Но это летом Ритка была маленькая и глупенькая. Теперь она уже заканчивает первый класс. И ей почему-то стыдно просить у Муратовны носки. Ритка понимает, что хотя Муратовна и хорошая, и любит ее, но все-таки чужой человек. Она ведь не обязана заботиться о Ритке.