Я отвернулась в другую сторону, чтобы быть подальше от этого странного мужчины, и тут же застыла неподвижно. На дороге появился экипаж. Настоящий экипаж, деревянный, запряженный двумя лошадьми, с одетым в забавный костюм кучером, сидящим почти на крыше.

– У вас парад или что-то в этом роде? – спросила я, наблюдая за приближением экипажа.

– Парад?

Я обернулась посмотреть на него. Он встревоженно вглядывался в карету.

– Это парад. Куда едет эта древняя штуковина?

– Экипаж? Он не древний! Он принадлежит семье Альбукерке, они недавно купили его. Старая карета создавала им много проблем.

Я уставилась на незнакомца, пытаясь найти смысл в его словах.

– Новая? – насмехалась я. – Эта штуковина? Ей как минимум двести лет!

Он поморщился, а потом удивленно вскинул брови.

– Уверяю вас, экипаж новый. Его сделали всего несколько месяцев назад.

– А-а-а, понятно. Он вроде как коллекционный.

– Коллекционный? Вроде как? Сеньорита, думаю, вы сейчас немного дезориентированы. Вам станет легче после того, как вас осмотрит доктор Алмейда. Итак…

Экипаж остановился на дороге, а из маленького бокового окошка высунулась голова в цилиндре.

В цилиндре!

– Все в порядке, сеньор Кларк? У вас какая-то проблема? – спросил мужчина с пухлым лицом и огромными усами, осматривая меня с ног до головы. Он некоторое время таращил на меня глаза и, глядя на мои ноги, покраснел.

Стоявший рядом со мной парень сделал шаг вперед, заслоняя от меня живописный вид.

– На эту девушку напали, сеньор Альбукерке. Я отвезу ее к себе домой. У бедняжки рана на голове, – ответил он немного резко. Раньше, когда он говорил со мной, его голос был таким бархатным…

– Ах, эти нынешние времена разрушают мир хороших людей! – Усач раздраженно покачал головой. Почему его одежда была такой же странной? – Вам нужна помощь?

– Если бы вы смогли оповестить доктора Алмейду, что нам срочно требуются его услуги, я был бы вам очень благодарен.

– Хорошо. Уже еду. Сообщите, ежели вам еще понадобится какая-то помощь.

Парень кивнул. Усач подал знак кучеру, сидящему снаружи, и экипаж тронулся. Я смотрела вслед карете, пока она не скрылась из виду.

– Мы можем ехать, сеньорита?

– Что здесь происходит? – настойчиво спросила я, думая, что он лжет насчет парада.

– Не уверен, будто понял вас, – выражение его лица казалось искренним.

– Почему ты так странно разговариваешь и одеваешься в такую одежду, почему у вас по дорогам ездят экипажи?

– Сеньорита… – обеспокоенно сказал он, – пожалуйста, поедемте ко мне домой! Думаю, что у вас серьезная травма. Удар, который вы получили, похоже, был очень сильным.

– Я не поеду к тебе домой, ты с ума сошел? Кто знает, что ты захочешь со мной сделать там? Вполне возможно, ты психопат и хочешь порезать меня на маленькие кусочки и засунуть в холодильник, чтобы потом съесть. Ты знаешь, какой сейчас год?

Я подозревала, что он не совсем в своем уме, но, честно говоря, как психопат он тоже не выглядел. Ни капельки!

В нем было что-то необычное: блеск его карих глаз казался мне успокаивающим, красивые черты лица четко очерчены, словно у древнегреческого бога. А какой он большой и сильный, но при этом не громила! От него веяло уверенностью. Не мог он быть психопатом… Между тем, однако, со сколькими психопатами я была знакома в жизни, чтобы сравнивать?

Ни с одним. Или, по крайней мере, я об этом не знаю.

– Сейчас 1830 год, и уверяю вас, я порядочный человек. У меня нет никаких других намерений, кроме как помочь вам! – обиженно ответил он на мой риторический вопрос.

Он сказал «1830-й»?

Я истерически расхохоталась, не в силах контролировать себя. Парень, похоже, был ошеломлен.

– Сеньорита, пойдемте…

– Тысяча… тысяча восемьсот тридцатый! – Это просто не укладывалось у меня в голове. Я несколько раз глубоко вдохнула, прежде чем смогла заговорить: – Хорошая шутка! Очень забавная!

– Я не шутил.

– Значит, я похожа на идиотку! – снова начала смеяться я.

– Конечно же нет. Я никогда не посмел бы обидеть вас, но вижу, вы сильно огорчены, – серьезным тоном сказал он. – Поэтому забираю вас к себе домой. Так что садитесь на лошадь, пожалуйста! – и он указал на седло.

– Тысяча восемьсот тридцатый! – иронически произнесла я.

– Не могу понять, почему вас это так развеселило! – тихо процедил сквозь зубы он.

– Все хорошо, сумасшедший. Поедемте к тебе домой, в девятнадцатый век!

Я подошла к лошади и остановилась. Никогда не взбиралась на них раньше. Лошадь выглядела очень высокой. Парень, поняв мой страх и стараясь помочь, деликатно и нерешительно взял меня за талию, положив мою руку себе на плечо. Меня снова охватило уже знакомое странное чувство. Я и понятия не имела, откуда оно возникало, однако, видимо, не подчинялось разуму. Хоть он и сумасшедший, но все-таки мог бы одолжить мне телефон, а я бы вызвала такси или позвонила Нине.

С огромным трудом я взобралась на лошадь, чуть не свалившись с другой стороны из-за неправильно рассчитанного сильного толчка. Парень очень быстро среагировал, вытянул руку и подхватил меня под локоть, не дав упасть на землю.

– Держитесь, – предупредил он, садясь верхом.

Седло немного сдвинулось, и я покачнулась.

Поправив его, одной рукой он обнял меня за талию. Мне стало неловко от такой близости.

– Обязательно так прижиматься? – недовольно спросила я.

– Если хотите упасть и снова удариться головой, могу отпустить вас.

Я посмотрела на землю. Довольно высоко. Надежнее уселась в седле и крепче прижалась к нему. Его руки обнимали меня за талию.

Он тихо рассмеялся.

– Даже не думай отпустить какую-нибудь шуточку, – предупредила я. – Мне известно несколько приемов джиу-джитсу. Смогу разбить тебе нос в два счета!

– Я действительно очень беспокоюсь о вашей голове, сеньорита, – серьезно, без тени веселости пробормотал он. – Вы говорите что-то странное. Вам нужен доктор Алмейда.

– Э-э-э… – согласилась я, размышляя об экипаже и внезапном исчезновении города. – Думаю, ты прав. Мне он нужен. Очень нужен!

«На самом деле это происходит не со мной! На самом деле это происходит не со мной!» Я мысленно повторяла эту фразу последние полчаса, отчаянно пытаясь убедить себя, что все это – лишь кошмар. Это должно было быть кошмаром! Разве возможно другое объяснение?

Безумие?