Даже я сама себя ловила на том, что глаза нет-нет, да и норовят спуститься ниже уровня его подбородка.

Они появились чуть позже заявленного времени, где-то через полчаса, за которые я успела несколько раз начать нервничать и так же быстро успокаиваться. В глаза найденышу я точно не смотрела, так что эмоциональные качели были вполне природного происхождения.

К тому моменту, как за калиткой послышались голоса, на улице окончательно рассвело, но день был такой же серый и дождливый, как накануне, с обещанными утренними заморозками соврали. Никому нельзя верить, даже прогнозу погоды…

Первой на пороге появилась женщина. Довольно высокая худощавая блондинка со стянутыми в высокий хвост волосами. Джинсы, темная куртка, длинный шарф, многократно обвивший шею. И хриплый голос объяснялся легко – нос у неё был покрасневшим и чуть распухшим, да и по глазам было видно, что дама слегка не в форме. Сухие обветренные губы, лихорадочный румянец на впалых щеках.

Навскидку я бы дала ей лет тридцать пять. Или ухоженные сорок.

Судя по неласковым глазам, она бы дала нам обоим по шеям и спокойно уехала болеть в более комфортных условиях.

- Жив, кровопийца? – все тем же простуженным почти басом каркнула она, но Антона окинула взглядом, в котором сквозили искренняя тревога и облегчение.

Антон почему-то прокашлялся перед тем, как ответить:

- Молитвами вот этой милой барышни, - и показал в мою сторону.

- Ты даже в заповеднике умудрился барышню найти.

Она покачала головой и прошла в комнату, прекратив загораживать дверной проем. В нем тут же нарисовался мужичок среднего роста и повышенной упитанности, который на Антона посмотрел, как на вновь обретенную икону. Разве что не перекрестился и не начал бить челом. Сказать же ничего не успел, остановленный голосом моего найденыша:

- Я в порядке, подожди в машине.

И была в нем такая сила и убежденность в том, что толстячок послушается, что я тоже чуть не направилась к машине.

- Не против, если я сяду за стол? – Блондинка размотала шарф, а вот куртку ей помог снять Антон.

Мне ничего не оставалось, как согласиться:

- Да, прошу вас. - Булька проводил её заинтересованным взглядом, потом подошел ближе, принюхался к джинсам и заскулил,  тут же шмыгнув ко мне и прижавшись к ногам. – Эй, ты чего?

Мой четвероногий друг мелко трясся и косился на новоприбывшую с отчетливым ужасом.

- Не обращай внимания, - Антон приткнул одежду дамы на вешалку. – Наверное, унюхал питомца Альбины. Просто у неё живет большая собака. Недавно даже две было, но одну пристроила в добрые руки.

Блондинка издала что-то среднее между кашлем и шипением, отчего уже у меня по спине пробежал холодок.

- А не пошли бы вы, Антон Николаевич… на улицу. Прогуляйтесь до места ночного отдохновения, а я пока показания сниму.

И посмотрела так, что гость без возражений покинул помещение.

- Простите, можно посмотреть ваши документы? – Про то, что она из органов, я знала только на словах, потому решила проявить бдительность.

Она одобрительно хмыкнула и, покопавшись в сумке, протянула мне ксиву. То ли Альбина Константиновна Журавлева в тот день была в дурном настроении, то ли просто не очень хорошо получалась на фото, но узнала я её с некоторым трудом.

- Сама от этой фотки в ужасе, - призналась она, пряча удостоверение. – Можно тоже на паспорт глянуть?

Я принесла документы, она переписала данные на лист протокола и начала пытать меня на тему событий прошедшей ночи. Судя по тому, как она пару раз поморщилась, рассказанное по какой-то причине не нравилось, но включать плохого полицейского она не спешила.

- И всё-таки, почему вы вышли из дома? Может, какой-то звук или движение? – Альбина Константиновна машинально потерла висок и шмыгнула носом.

Рассказывать о шизофрении, требующей немедленно бежать в ночь, я постеснялась, ответив несколько уклончиво:

- Не знаю. Просто не спалось, решила немного прогуляться. Давайте я вам чай с травками заварю, что вы мучаетесь?

- А травки такие, чтобы отмучилась одним махом? – Она усмехнулась, но кивнула. – Давай, а то горло дерет, сил нет. Ничего, что на «ты»?

- Ничего.

- Тогда и ты меня так же и по имени.

- Хорошо. – Я порылась в дедовых запасах трав, нашла ромашку, душицу, липовый цвет, зверобой и чабрец. Чайник так и стоял на горячих кирпичах печи, так что вскипел быстро, и по комнате поплыл специфический аромат лекарственных трав.

- Не знаю, будет Антон писать официальное заявление или нет, может, сам нажрался до сиреневых свиней, а потом на перекладных сюда доехал.

- Не похоже. – Я тоже налила себе отвар и теперь сидела напротив Альбины, греющей руки о чашку.

- Не похоже. Но состава преступления я пока наскрести не могу. И всё же показания оформлю по всем правилам, чтобы потом не искать тебя в этой глуши.

- Да я послезавтра вернусь в город, если нужно будет что-то уточнить, скажете, - вставать было немного лень, почти бессонная ночь начала сказываться, и в сон клонило зверски, но за визиткой я поднялась. – Кстати, если понадобится помощь ветеринара с вашей собакой, звоните.

Альбина отчего-то поперхнулась чаем и, прокашлявшись, просипела:

- Буду иметь в виду.

На этом разговор мы свернули, потому что вернулся Антон. Он был уже в другой одежде, жизнерадостный и будто отдохнувший, аж смотреть противно.

- Закончили? Тогда мы тебя, Надя, покидаем, спасибо за всё, если что-то вспомнишь, звони, - он сунул картонный прямоугольничек под стоящий в буфете декоративный чайник. – Насчет твоего деда я договорился, его сегодня обследуют в областной все, кто там есть, и без очереди. Алька, давай на низкий старт, нам пора.

Она что-то невнятно буркнула, быстро допила чай и, поблагодарив, чуть не комком сунула подписанные мной бумаги в сумку. Я же только и успела растерянно сказать:

- Спасибо…

Через минуту я уже наблюдала в окно, как мои гости подходят к большой черной машине (проехали все-таки!). Альбина что-то с жаром выговаривала Антону, который только отмахивался, потом на мгновение обняла его, затем, чуть подумав, отвесила подзатыльник, и они уехали.

Зима на Русскую равнину пришла, как всегда, неожиданно. В первую очередь, для коммунальных служб. И почему-то в середине ноября. Позавчера под ногами хлюпало и чавкало, в ночь пошел снег, днем всё это добро расквасилось, а сегодняшним утром градусник показал бодрые минус пять.

То, что слава королевы фигурного катания мне не грозит, я поняла на первом же шаге из подъезда.

Хорошо хоть рядом сварная стойка с крючками, на которые наши бабки вешают торбы, пока открывают дверь, успела схватиться, а то отбила бы копчик, как нечего делать.