- Не прямо сейчас, но да. Я хотел тебя кое о чем попросить. – Он чуть подался вперед, явно в попытке поймать мой взгляд. Попытка была такой очевидной, что, сама не зная почему, вскочила с кресла. – Большое спасибо за помощь, но будет лучше, если ты вообще забудешь, что видела меня.

Он поднялся вместе с пледом и сделал шаг в мою сторону. Край покрывала тянулся за ним по полу, что мантия.

- В каком смысле – забуду? – Увы, мне отступать было особо некуда, а кочергу я, бестолочь доверчивая, бросила возле стола, потому дотянуться до неё никак не получалось.

- В прямом. Ты умница, и я очень благодарен, но сейчас лучше поспи.

Если бы не видела вблизи его глаза, подумала бы, что это глюки. Они потемнели до насыщенного синего, а зрачки расширились, притягивая взгляд непроглядной чернотой, в которую я начала проваливаться. Снова всколыхнувшийся страх мгновенно отступил, сменившись ватной усталостью. Ею налились руки и ноги, даже веки стали тяжелыми, а держать ровно голову и вовсе стало невыносимо.

Я поняла, что медленно опускаюсь обратно в кресло, и это воспринималось абсолютно нормально, сон накатывал со страшной силой.

То, что, отступая, я наступила Бульке на хвост, поняла уже много позже. Сразу же ощутила, как пес интеллигентно, но с намеком прикусил мою щиколотку. Боль была не особо сильной, но её хватило, чтобы эта ненормальная дурная хмарь схлынула, оставив меня в ещё более взвинченном и испуганном состоянии.

Если бы он стоял чуть дальше, наверное, попыталась бы выскочить в другую комнату, но этот странный раздетый псих был на расстоянии полуметра, потому я сначала сделала, а потом подумала.

Вскрикнули мы разом.

Я от резкой боли в запястье, в нём, кажется, что-то даже хрустнуло, а он сдержанно охнул, отшатнувшись и хватаясь за челюсть, в которую ему от меня прилетело с правой.

- Да что ж сегодня за день такой… - Вопрос прозвучал грустно и чуть глухо сквозь ладонь, потому что удар мне ставили на курсах самообороны, где тренер был тем ещё зверем. Вот только за годы, прошедшие со времени обучения, я подзабыла, что большой палец надо плотнее прижимать к остальным. Ладно, не сломала, уже хорошо.

А вот пробить левой по печени не успела, похоже, этот гипнотизер-самоучка тоже не брезговал посещением спортшколы. Или просто был опытным участником уличного мордобоя. Но оттолкнуть и не дать себя схватить получилось, потому к выходу я рванула со всей возможной скоростью.

- Подожди ты!

К сожалению, добежать до двери я не успела, запнувшись о коврик. Но до кочерги дотянулась, и агрессор шарахнулся от меня, когда прямо перед его носом свистнула загнутая железяка.

- Так, спокойно, - он попытался улыбнуться, но получилось плохо. На скуле темнело красное пятно, волосы дыбом, плед валялся неряшливой кучкой. Булька с любопытством выглядывал из-под кресла, и, кажется, болел не за меня – огрызок своего хвоста пес любил и ценил.

То, что на меня надвигался почти голый мужик нехилых размеров, спокойствию совершенно не способствовало. Как ни странно, страх отступил, вытесненный адреналином и жаждой крови этого козла. Смотреть ему в глаза я избегала принципиально, сосредоточившись на переносице.

– Давай без военных действий, ладно?

Я выпрямилась, продолжая держать его на расстоянии вытянутой кочерги:

- Сейчас вы соберете свои манатки и выйдете за дверь. Быстро и молча.

Наступать на меня он прекратил, наоборот, сделал шаг назад и слушал с искренним интересом, даже голову набок склонил:

- Или что?

- Или я применю профессиональные знания.

Антон задумчиво потер челюсть, подобрал валяющееся покрывало и, немного подумав, со вздохом задрапировался в него, соорудив что-то вроде римской тоги. Плюшевой и в ромашечку.

- А кто ты по специальности?

К тому времени я, потихоньку пятясь, достигла двери и теперь, стараясь не показать этого, искала ручку.

- Ветеринар.

- Да ты что?!

Последний раз этот ответ вызывал настолько неприкрытую радость по весне, когда у соседки с третьего этажа запил сожитель. И она долго убеждала меня прокапать его, утверждая, что он в совершенно непотребном состоянии, потому от крупного рогатого скота ничем не отличается.

Чем вызвана бурная радость Антона, я не поняла, наконец-то изловчившись нащупать ручку и мышью проскочить в образовавшуюся щель. Кочерга пришлась как нельзя кстати, удачно заклинив её снаружи.

Судя по тому, как содрогнулась вся избушка, с той стороны двери резвился, как минимум, боевой носорог.

- Надя, а теперь серьезно. – Голос снова неуловимо изменился, и, пока лезла за печку, ломая ногти о ящик, выполняющий роль оружейного сейфа, старалась не вслушиваться в его слова. Кто знает, может, не только при непосредственном контакте умеет мозги пудрить. Мне бы позвать на помощь, но, увы, когда убегала, телефон я умудрилась выронить, потому ждать подмоги было неоткуда. – Могу на чем угодно поклясться, что вреда тебе не причиню. Те, кто привез меня сюда, где-то недалеко.

Несмотря на данное самой себе обещание к нему не прислушиваться и ни в коем случае не отвечать, я все же не сдержалась:

- Вы же не помните, как тут оказались.

Затвор ружья со скрипом щелкнул, за дверью воцарилось подозрительное молчание. Но было оно недолгим:

- Что ты там делаешь?

- Заряжаю ружье.

Снова тишина.

- А у меня здесь твоя собака.

Ну, скотина!

- Если тронете мою собаку…

- Да нужна она мне. Я говорю о том, что ты сейчас можешь уйти, пусть и с ружьем. Но чуть попозже приедут плохие дядьки, которые меня сюда привезли, а тут твой Булька в свидетелях.

В комнате возобновилось таинственное шуршание, и я невольно задалась вопросом, что он там делает? Ну, не ногтями же пытается проскрести дерево…

Но оставлять с ним собаку не хотелось совершенно. Я не тронутая зоошиза, но ответственность за прирученного зверя не пустой звук.

- А могу пристрелить и потом предъявить вашим врагам готовый труп.

Он немного помолчал, потом со вздохом пробормотал:

- Да ты пацифистка… Кстати, при мне документов и телефона не было?

- Нет.

Убегать я уже передумала, хотя и приготовилась выскочить из избушки при первых же признаках агрессии.

- Это уже интереснее. Ладно, пошутили и хватит. Часа через полтора за мой приедут друзья. Не знаю, успокоит тебя это или нет, но друзья эти из полиции. Расскажешь им всё, что видела и помнишь, и я уеду. А вот потом события последних восьми часов тебе бы лучше забыть. Извини, что напугал, я хотел просто помочь.