пистолет, прибор бесшумной стрельбы — явный признак профессионала. Но темнота и трава помешали преступнику найти стреляную гильзу, и она осталась лежать в траве.

— И шашкой тоже… — кивнул Родион.

Странный какой-то профессионал работал, и пистолет у него с глушителем, и шашка. Зачем ему один тип оружия, когда имелся другой? Может, для подстраховки до зубов вооружился. Или преступников было двое, один с огнестрельным, другой с холодным оружием?

— Не слышала я выстрела, — качнула головой Майя.

— А отец ваш на Славку подумал?

— Да… А почему ты со мной опять на «вы»? Ты меня допрашиваешь?

— Да нет, просто разговор. Просто официальный разговор, — в раздумье сказал Родион.

— Ну, если официальный, то бывай!

Обиженно надув щечки, Майя вскочила на свой квадроцикл, завела двигатель и с места лихо взяла в карьер.

Фомин еще раз осмотрел место происшествия и неторопливо отправился к реке. Вскоре вышел к дощатой пристани, возле которой Майя оставила свою колесницу. Сама она стояла на краю пристани, в розовом купальнике, стройная, подтянутая, загар плотный, ровный. Длинные волосы, красивая спина, фигура — взгляд не оторвать, но Родион смог взять себя в руки. Он смотрел в сторону, когда Майя вдруг резко повернулась к нему.

— Что вы здесь делаете? — строго и с осуждением спросила она.

— Ты купайся, купайся, — качнул он головой, руками раздвигая камыши, с двух сторон обступившие лодочный причал.

— Тебя забыла спросить! — фыркнула она и оттолкнувшись, красиво, ласточкой нырнула в воду. Ноги у нее сильные, икры крепкие, точеные, но щиколотки тонкие.

Майя вынырнула, Родион нагнулся, взял палку и снова занялся камышами. И ведь чутье его не обмануло, нашел он собачью голову, в камышах и нашел.

Он не ошибся в своем предположении, пуля действительно размозжила череп и даже прошла навылет. Надо будет еще раз осмотреть место происшествия, скорее всего, пуля где-то там, в земле. И на труп надо бы глянуть, возможно, пуля хотя бы зацепила грудь собаки. Должна была задеть при таком угле выстрела. Кровь он там заметил, а рану или хотя бы ожог — нет. Но если пуля задела тело, все равно стрелял человек рослый. Только высокий человек мог выстрелить так, что пуля вошла в голову под углом, близким к прямому. Более того, человек обладал потрясающим хладнокровием, ибо спокойно подпустил к себе собаку на два-три метра и затем уже нажал на спусковой крючок.

Фомин осматривал отсеченную голову, когда к нему подошла Майя, мокрая, в купальнике. Родион мог не переживать за ее здоровье. Солнце уже жарило вовсю, и от земли шло тепло. Он и сам с удовольствием искупался бы.

— Берточка!.. — жалостливо простонала Майя, глядя на отрубленную голову, и тут же зло воскликнула: — Какая сволочь это сделала?!

— Это я и пытаюсь выяснить. А ты убегаешь от меня.

— А если мне с тобой неинтересно?

Родион усмехнулся. Определенно, вредность родилась раньше Майи.

— Ну что ж, тогда мне пора, — развел руками он. — Отец, мать дома?

— Зачем отец? Он, что ли, Берту нашел? — обиженно спросила девушка.

— А кто нашел?

— Я нашла. Мы с Семеном нашли. Пошли за Бертой, смотрим, лежит… Семен — мой жених, — немного подумав, пояснила Майя.

— Это хорошо.

— Что хорошо? Что Семен — мой жених?

— И это тоже… Хорошо, что не сама пошла… На пристань не ходили?

— Нет.

— Может, слышали что-то? Шум двигателя, мотора.

Убийца собаки мог следовать к пристани, вышел к ней, а затем уже двинулся по тропинке вдоль берега и отклонился от основного маршрута, чтобы забросить голову подальше в камыши, чтобы ее не нашли.

Преступники могли уйти рекой, на лодке, или на машине — по дороге, которая тянулась вдоль береговой линии, где-то у станицы сливаясь с проселком, шедшим от дома Туманова.

— Да нет, не слышали, тихо было, — пожала плечами Майя и вдруг до нее дошло: — А в Берту что, правда стреляли?

— Очень меткий выстрел.

— Из ружья?

— Будем разбираться.

Родион не стал говорить о гильзе, которую нашел в кустах: ни к чему это.

— И нас могли застрелить?

— Думаю, преступники убрались еще до того, как вы с Семеном вышли к Берте.

— Не знаю, не знаю. Мне показалось, что за кустами кто-то стоит, прячется от нас. А нас могли подкарауливать!

— Где за кустами? — спросил Родион.

— Да там, где лежала Берта. А мы еще шли, болтали. О свадьбе говорили, — зачем-то поделилась подробностями Майя.

Родион кивнул. Надо будет осмотреть кусты, за которыми мог прятаться убийца собаки. Интересно, с отрубленной головой он стоял или без? Если без, значит, он сходил к реке и вернулся. Или его дружок. Один остался у реки, а другой вернулся.

— Какая сволочь могла убить Берту? — в раздумье спросила девушка.

— Чем занимается твой отец?

— Ну как чем? Фермерское хозяйство у нас, хлеб выращиваем.

— Криминал не тревожит? Может, дань кому-то платите?

— Дань?… Да нет, я бы знала… Нормально все, спокойно.

— И никто не угрожает? Ничего не требует?

— Говорю же, все спокойно.

— Будем считать, убийство собаки случайность, — закругляя разговор, пожал плечами Родион.

Действительно, может, и не было никаких профессионалов. Возможно, у кого-то из местных лежал-пылился израильский «Дезерт Игл» или карабин под «Магнум» сорок четвертого калибра. Может, и стреляли-то без глушителя, просто у Тумановых музыка играла, невесту, как-никак, сватали. Возможно, пьяный псих какой-то вокруг дома ходил, с карабином и шашкой. И точный выстрел в собаку мог оказаться обыкновенной случайностью, а Родион уже с организованной преступностью бороться собрался.

Скорее всего, он преувеличивал значение произошедшего, но в любом случае стрелка-рубаку нужно искать. Однако желательно без помощи Майи. Красивая она слишком для того, чтобы общаться с нею и не влюбиться. А любовь ему ни к чему, у него Лера, только она одна ему и нужна.

Участковый вернулся к убитой Берте, вытащил из земли пулю, потоптался вокруг места происшествия и уехал, прихватив находку с собой. По-другому, пожалуй, и быть не могло, но Майя стояла, смотрела ему вслед и хлопала глазами.

— О чем ты там с Фоминым болтала? — недовольно спросил отец.

От неожиданности Майя вздрогнула. Даже не заметила, как он подошел.

— С Фоминым?

— Капитан Фомин. — Отец кивком указал на машину, исчезающую из вида.

Фомин крутой, умный, мудрость в его ироничном прищуре не по годам зрелая и даже завораживающая. Нет бы познакомиться с ним поближе, а Майя дерзить начала, характер свой показывать. Неудивительно, что он фактически сбежал от нее. Ну почему она такая вредная?

Поскольку Майя молчала, отец спросил:

— Он что, не представился?

— Да ему вообще все до фонаря! — вспылила