И в деле каждой из этих бедняжек Когтин, по мнению молодого лейтенанта, проявлял чудовищную некомпетентность.

Он наотрез отказывался работать в паре, будучи уверенным в собственном профессионализме.

Но вместо розыскных мероприятий — опроса возможных свидетелей, родных и близких, поиска мотива и прочего — майор Когтин предпочитал наносить визиты в Волчий Квартал, чтобы прессовать их местного вожака Рабе.

Звероед по мнению следствия скрывался именно в волчьем квартале (потому как в ином районе Зверска волчара бы просто не выжил). Плюс: в качестве дани от волчьего барона майор Когтин получал деньги, траву, палёное бухло и, может быть, что-то ещё… Но явно не прогресс в расследовании.

С другой стороны: Шариков всё же не был полностью уверен в своих навыках детектива. Он — едва выпускник полицейского института — не должен был высоко задирать нос. В свою очередь Когтин, имея двадцатилетний опыт розыскной деятельности, с большей вероятностью оказался бы прав в том или ином предположении.

Так все вокруг и твердили Шарикову. Не лезь, дай Когтину спокойно работать, он разберётся.

Оставался лишь вопрос — сколько ещё трупов должно быть обнаружено, чтобы у них появился хоть один полноценный подозреваемый.

Комиссар сообщил детективам о том, что Центр намерен прислать в Зверск спецотряд для расследования убийств.

Когтин: Головы?

Лосев: Все наши головы, Когтин. Полетят, как сраные арбузы из прицепа. Если мы не найдём эту суку за три дня. А мы найдём его, ТЫ НАЙДЁШЬ ЕГО! (Капли зловонной слюны летели в морду Когтина; лось отдышался и встал за рабочий стол, опершись о него копытами) Подумать только, один сраный волк терроризирует целый город!

Шариков поправил: Мы так и не определились, один он или их несколько.

Лосев повторил, бурча себе под нос: Один грёбаный волк. Я понимаю, лейтенант, что вам непросто. Врагу не пожелаешь такого первого дела.

Шариков виновато опустил глаза.

Когтин: Он в порядке, комиссар.

Шариков: Да, комиссар, я в норме…

Лосев: В норме мы все будем, когда клыки этого серого у*бка будут висеть у меня в кабинете (он махнул копытом на стену с грамотами). А пока — мы все на нервах. И у нас есть три дня. Так вот: я понимаю, лейтенант, что вам непросто и готов смириться с тем, что от вас мало толку. Но с тобой, майор?! Что с тобой не так?!!! Ты же говорил, что держишь яйца их вожака у себя в кулаке. А спустя четыре трупа у нас даже нет подозреваемого!!!

Когтин: Волки — непростой народ.

Лосев пренебрежительно фыркнул: Народ. Свора и только.

Когтин: Ситуация осложняется тем, что многие из них — кочевники. А также тем, что они беспорядочно плодятся. Их нигде не зарегистрированные волчата-ублюдки могут прожить свою жалкую жизнь, а государство узнает об их существовании лишь, когда потребуется выделить место на кладбище. Они не ходят в школу, не посещают больницы. Я готов отдать хвост на отсечение, что если сюда приедут федеральные войска — единственное, что придёт им в голову — это ввести военное положение и переоборудовать волчий квартал в сраный концентрационный лагерь.

Лосев глянул на Шарикова: Лейтенант, оставьте нас. (Шариков кивнул и вышел, комиссар вновь обратился к Когтину (но уже тише): Развороши их бл*дское гнездо, майор. Методы больше не обсуждаются. Я даю тебе свободу действий. Пролей столько крови, сколько потребуется, чтобы не пришлось проливать свою. Понимаешь?

Когтин поразмыслил над услышанным и медленно кивнул, глядя в глаза Лосеву: Да, товарищ комиссар. Я понимаю.

Курил Шариков лишь в особенных случаях. Сейчас — был один из таких. Они с Когтиным стояли на крыльце, потягивая табак.

Молодой лейтенант был зол на себя, но в большей степени был зол на Когтина, непрофессионализм которого уже слишком много раз становился камнем преткновения на пути расследования этих убийств.

Когтин: Отдохни после дежурства.

Шариков: Хорошо, босс. А вы чем займётесь?

Когтин: Волчий квартал.

Шариков едва сдержал фыркающий звук, и мысленно сказал: да кто бы, блин, сомневался.

Они стали спускаться по ступеням крыльца, когда их окликнул женский голос.

— Детективы.

Оба обернулись на зов и увидели Ласку.

Когтин расправил ворот пальто, чтобы не дрожать от мокрого ветра: Малышка, интервью не даём.

— Меня зовут Ласка. Я доверенное лицо крота Зорги. Вам лучше проехать со мной — мой господин хотел поговорить с вами.

Майор пристально изучил окурок меж своих когтей и щелчком бросил его в сторону урны.

Когтин: И чего же хочет от нас господин Зорга?

Ласка стеснительно улыбнулась: Вообще-то он главный подозреваемый в сегодняшнем убийстве. Как близкий родственник. Разве не должны детективы опросить его в первую очередь?

Когтин устало хохотнул: Вы совершенно правы, девушка. Давайте побыстрее навестим его.

Ласка направилась в сторону парковки и махнула ментам: Езжайте за мной, уважаемые.

Глава 5

Сложно было найти зверя, от низшего до высшего, который в Зверске не знал бы о кроте Зорге. Зверь это был богатейший и немалый вклад внёс в развитие их невзрачного городка.

Основным источником его дохода был завод по консервированию жуков — одно из доступных блюд звериного общества (также случалось зверям есть пауков, мелких рыбёшек, овощи-фрукты и вкусные булочки из пекарни того же крота Зорги). Этот тихий почти-слепой зверёк кормил весь город.

Крот был приёмным отцом Малышки Зи. После трагического самоубийства жены, которая к тому же прихватила с собой их четырёх совместных детишек, Зорге требовалась поддержка. Он разом потерял семью. Из-за суки-жены, которая отказывалась ходить к психиатру и принимать таблетки.

И тогда местный сиротский приют, который существовал на пожертвования крота, предложил ему взять у них ребёнка на воспитание. В качестве утешения.

Маленькая Малышка Зи была смышлёной энергичной девочкой, которая воскресила пожилого крота и вдохнула жизнь в его пустой особняк.

С годами она, конечно, превратилась в зажравшуюся невыносимую суку, но Зорга всегда с пониманием относился к её выходкам.

Узнав о несчастной судьбе приёмной дочери, крот не испытал боли. После смерти родных детей (трёх сыночков и лапочки-дочки) он уже никогда не мог испытывать душевную боль; внутри у него всё выгорело и отмерло.

Получив известие о Малышке Зи, Зорга напротив — испытал облегчение, будто избавился от некого груза, который тяготил его долгие годы. Воспитывая эту симпатичную лисичку, он каждый день боялся потерять её. И вот теперь… страхи его, наконец, воплотились в жизнь. И навсегда покинули его разум.

Теперь он был спокоен. И даже не злился.

Он просто хотел разобраться.

И он очень ждал, когда Ласка