- Можно провести расследование через еврейскую общину, - размышляла Юдит. - Как ты думаешь? Или через Красный Крест.

Но Штеффи ничего не знала об этом.

- Заполняешь анкету на того, кого ищешь, и посылаешь местным властям в разные города и в лагеря перемещенных лиц в Германии. Завтра я схожу в контору. Может, пойдешь со мной? Ты могла бы узнать о своем отце.

В душе у Штеффи проснулась надежда. Оказывается, все так просто, так хорошо организовано! Заполняешь анкету и получаешь ответ.

- С удовольствием.

В комнатке было душно. Юдит открыла окно и села с сигаретой на подоконник. Голубые кольца дыма исчезали в темноте.

Штеффи часто заходила к Юдит. У обеих не было денег на кондитерскую или кино, поэтому они встречались здесь, в комнате Юдит. Кроме Май, Юдит была единственной подругой Штеффи. В гимназии у нее было много знакомых, с которыми можно поболтать на перемене или выучить уроки после обеда, но ни одной по-настоящему близкой души. У Веры редко выдавалась свободная минутка. Ее малышу едва исполнилось полтора года, а Вера уже снова ждала ребенка.

Штеффи с трудом представляла себе, чем Вера занимается целый день, пока Рикард работает. Вряд ли с одним ребенком столько мороки. Да и уборка однокомнатной квартиры дело нехитрое. Но каждый раз при встрече Вера жаловалась, как много у нее дел, говорила, что не высыпается по ночам, а днем едва успевает присесть и выпить чашечку кофе.

В уголках Вериных губ появились недовольные морщинки, рыжие волосы потеряли блеск. Лишь играя с маленьким Гленом, она становилась прежней выдумщицей и хохотушкой.

Юдит затушила сигарету и спрыгнула с подоконника на пол.

- Я могу устроить тебя на фабрику, - сказала она. - Им понадобятся новые люди уже в июне. Ты ведь хотела поскорее начать работать?

Штеффи кивнула. Чем раньше она начнет зарабатывать, тем скорее сможет оплатить учебу в университете.

- Я надеюсь устроиться в лабораторию, - сказала она. - У Хедвиг Бьёрк есть знакомые. В Сальгренской больнице.

- Там хорошо платят? - спросила Юдит.

Вряд ли. Ей будут платить скромный оклад лаборанта, во всяком случае, поначалу. Возможно, на фабрике она зарабатывала бы больше. Но в лаборатории она приобретет знания, которые пригодятся, когда ее примут на медицинский. Или - Штеффи не хотела об этом думать - если у нее никогда не будет возможности учиться дальше, эта профессия подойдет ей больше, чем работа на фабрике.

Юдит бросила на нее взгляд, и Штеффи догадалась, о чем она думает: «Штеффи слишком утонченная натура, и работа на фабрике не для нее. Она - дочь врача из престижного района».

От широкой усаженной деревьями улицы в Вене, где жила Штеффи, было рукой подать до узкого переулка, где в обшарпанном старом доме ютилась семья ее подруги. Они приехали из одного города, но из разных миров.

На следующий день они вместе отправились в контору еврейской общины. Дружелюбного вида дама напечатала под копирку несколько экземпляров анкеты. Фамилия - Штайнер. Имя - Антон. Место и дата рождения. Национальная принадлежность и адрес до войны.

- Когда вы последний раз получали от него известия?

- В июле сорок третьего. Когда в Терезиенштадте умерла мама.

Дама на секунду оторвала взгляд от пишущей машинки. Слегка кивнула, словно выказывая участие, затем, стуча клавишами, напечатала в анкете несколько слов.

- А потом его депортировали?

- Да.

- Вы знаете куда?

- Нет. Было написано только abgereist.

Дама вздохнула и еще что-то напечатала. Затем Штеффи внесла данные о себе: имя, адрес, степень родства.

- Не возлагайте больших надежд, предупредила дама. И прежде всего, наберитесь терпения. Может пройти много времени, прежде чем вы получите ответ. Вы же знаете, в Европе тысячи бездомных людей находятся в разных лагерях перемещенных лиц. Да и с почтой трудности. Ни одна служба толком не работает. Но как только мы что-нибудь узнаем, сразу вас известим.

После Штеффи настала очередь Юдит. Ей пришлось заполнять три анкеты - на каждого из своих родных.

- Может, достаточно кого-то одного? У них же одна фамилия.

- Они могли попасть в разные лагеря, - сказала дама. - Вы сами видите, тут написано: «Только на одного человека».

Штеффи ждала, пока Юдит внесет свои данные.

- Приходите на поминальную службу в июне, - сказала дама, когда они собрались уходить. Она дала девочкам листки с датой и временем.

- Что ты об этом думаешь? - спросила Штеффи, когда они с Юдит вышли на улицу.

Настроение было подавленным. Штеффи казалось, она ищет иголку в стоге сена.

- Наверняка они сделают все, что в их силах, - ответила Юдит.

На всякий случай, девушки решили также зайти в контору Красного Креста.

За две недели до устных экзаменов Штеффи и ее одноклассницы узнали, какие предметы им придется сдавать. Штеффи достались математика, химия, биология и английский язык. Пришло время всерьез браться за учебу.

Тетя Марта шила ей белое платье. Берет, пиджак и туфли, подходящие к платью, Штеффи купила сама. Хорошо, что она отложила небольшую сумму прошлым летом, в июле, когда они с Май подрабатывали на почте.

Май помогла ей измерить объем головы. Студенческую фуражку[6]нельзя надевать раньше времени, это считается дурной приметой. С меркой, написанной на листке бумаги, Штеффи отправилась в универмаг и вернулась с фуражкой, завернутой в красивую шелковую бумагу. Она нашла пиджак, нарядный и недорогой, и пару светлых туфель на устойчивом каблуке.

Вернувшись из гимназии, Штеффи до ночи просиживала над книгами, а в выходные проводила за учебой весь день. Мама Май велела малышам не мешать Штеффи. Хорошо, что погода стояла теплая, и дети с утра до ночи гуляли на улице. Штеффи не замечала светлых весенних вечеров. Она была целиком погружена в изучение книг и исписанных формулами блокнотов.

Математика ее не беспокоила. Письменный экзамен она сдала успешно, без ошибок. Так же легко ей давались английский язык и биология.

Но химия оказалась трудным предметом.

- Не переживай, - говорила Май. - Ведь осенью у тебя была пятерка по химии. Даже если получишь четверку - не страшно. По остальным предметам у тебя прекрасные отметки.

Но Штеффи очень волновалась. Перед экзаменом она проснулась посреди ночи и полезла в книжку уточнять забытую формулу.