Я вошла в квартиру, буркнула: «Привет, команданте» — ивключила свет в прихожей. Возле двери стояли Машкины туфли. У меня на мгновениезамерло сердце, как у влюбленного при встрече с давно ожидаемой возлюбленной,но я заставила себя снять куртку, сбросила кроссовки и только тогда вошла вкомнату.

Машка спала в кресле, подтянув ноги к подбородку.

«Если она спит, значит, ничего не случилось, —успокаивала я себя, устраиваясь на диване. — Просто у нее свободнынесколько часов, вот и все». Машка проснулась, взглянула на меня и сладкопотянулась.

— Салют, солнышко.

— Салют. Давно здесь?

— А который час?

— Почти пять.

— О господи, через час надо быть в офисе. — Онавытянула ноги и опять посмотрела на меня. — Где ты была?

— Совершила увлекательную прогулку за город.

— Серьезно?

— Ага.

— С кем?

— В одиночестве.

Машка присматривалась ко мне, как будто прикидывала, стоитверить или нет. Потом поднялась, вышла в кухню и вернулась с бутылкойшампанского и двумя бокалами. Я присвистнула.

— Что за праздник?

— Несчастная, неужели забыла? — нахмурилась Машка.Судя по ее глазам, мое беспамятство ее действительно огорчило. — Сегоднятвой день рождения.

— Черт, — удивилась я. — В самом деле…Спасибо, что помнишь.

— Конечно, помню. — Она открыла бутылку с громкимхлопком, налила шампанское в бокалы и протянула один мне. — Поздравляю.Желаю тебе счастья. И не усмехайся, я верю, когда-нибудь мы будем счастливы. Тыбудешь счастлива. Что-то произойдет, изменится, и ты обязательно будешь счастлива.Больше всего на свете я мечтаю об этом. Увидеть твои глаза такими, как раньше…У тебя самые красивые в мире глаза.

— Может, мы выпьем? — предложила я. Мы чокнулись ивыпили.

— Загадала желание?

— Ага. Целых два, — кивнула я.

— Они исполнятся, вот увидишь.

— Конечно.

Машка села в кресло, посмотрела жалобно и тихо спросила:

— У тебя для меня что-нибудь есть?

Я подошла к буфету, выдвинула ящик и достала из-под салфетокмаленький пакетик, подала его Машке. Она взяла, не глядя на меня, и отправиласьв кухню. Она никогда не делала этого при мне, зная, какую боль я испытываю,видя, как она загоняет себя в гроб. Машка — наркоманка. Те, кто не в курсенашей истории, считают нас сестрами. На самом деле никакие родственные узы насне связывают.

Я познакомилась с Машкой лет в четырнадцать. Тогда шлаподготовка к конкурсу красоты на звание какой-то там «мисс…», и я решилапопытать счастья. Точнее, я не сомневалась, что выиграю, так как считала себякрасавицей. Очередь выстроилась гигантская, дважды опоясав Дворец культуры, вкотором проходил отбор. Увидев ее, я присвистнула и решила, что людям придетсяобойтись без моей красоты — никакие силы не заставили бы меня торчать на жаренесколько часов. Я шла вдоль вереницы девушек и вот тогда обратила внимание наМашку. На ней были туфли на высоченных каблуках, явно не ее размера, и огромнаяшляпа. Машка вертела головой, вызывая всеобщее недовольство, потому что народстоял плотно и широкие поля били соседок по лицу. Одна из них не выдержала исделала Машке замечание. Не скажу, что девица была особенно вежлива, но посравнению с тем, что ответила ей Машка, девушка — сама интеллигентность.Последующие события я наблюдать не могла, так как продолжила свое движениевдоль очереди. Но, убедившись, что с той стороны проникнуть во Дворец культурыне представляется возможным, повернула назад.

К тому моменту перебранка плавно переросла в драку, и Машкувышвырнули из очереди, причем весьма грубо. Она летела на меня вслед за своейшляпой и непременно бы оказалась на асфальте, так как на высоких каблуках нетолько ходить не могла, но даже стояла с трудом. Я приняла ее в свои объятия,что и не позволило ей свалиться.

Взглянув на меня со всей суровостью, на которую быласпособна, Машка вознамерилась штурмовать очередь. Я взяла ее за плечо и сказала:

— Всегда можно что-нибудь придумать.

С этой фразы началась наша дружба.

Теперь уже трудно сказать, что тогда подвигло меня надальнейшие действия, я могла бы пройти себе мимо и забыть о ней через пятьминут. Наверное, это было сродни любви с первого взгляда. Я вдруг сразу поняла,что она человек, встреча с которым предопределена мне где-то там, на небесах.Машка взглянула недоверчиво, но покорно пошла за мной, когда я кивнула. Мыотправились к служебному входу, где, разумеется, тоже была охрана. Но дабы невводить девиц, жаждущих стать какой-то там мисс, в соблазн, двери были заперты,а эта самая охрана как раз за дверями и находилась. Мы устроились неподалеку истали ждать. Вскоре появился парень, закурил, а я отправилась с нимпобеседовать. В своих чарах я никогда не сомневалась, и мы с Машкой черездесять минут оказались во Дворце культуры, парень провел нас на сцену, нереагируя на возмущенные возгласы других девчонок. Отбор я, конечно, прошла, авот Машку забраковали. Надо сказать, тогда она выглядела гадким утенком, этотеперь она настоящая красавица — высокая, темноволосая, с точеными чертами лицаи васильковыми глазами. Машка здорово расстроилась, а я сразу охладела кконкурсу. Домой мы отправились вместе, Машка шла босиком, держа туфли в руке, ая несла ее дурацкую шляпу.

На следующий день мы встретились, долго болтались по городуи говорили обо всем на свете. Несмотря на болтливость, я отметила, что мояновая подруга существо довольно загадочное, то есть говорит охотно и много, ноо себе, своей жизни помалкивает. Когда я пригласила ее в гости, она прошлась поквартире, с интересом заглядывая во все углы, и кивнула:

— Здорово. А предки у тебя кто? — Я ответила, чтоотец профессор, мама была преподавателем музыки, но умерла три годаназад. — Значит, ты сирота? — На Машку это произвело впечатление, я ксвоему сиротству давно успела привыкнуть, пожала плечами, а Машка вновькивнула.

Вскоре некоторая ее загадочность стала понятна. Машка жила вжуткого вида казарме на окраине, куда ее семейство поселили после того, какотчим по пьяному делу спалил дом. Машкина мать вместе с супругом здоровоувлекалась выпивкой, Машка и ее старший брат были предоставлены сами себе,через год брат утонул, по обыкновению выпив лишнего. Несмотря на все это, Машкабыла неисправимой оптимисткой, ее нимало не смущало ни отсутствие обуви илитеплой одежды, ни косые взгляды окружающих. Она ловко тырила в магазинах модныетряпки, пожимала плечами и объясняла: