— Горох? — задал вопрос Розга. Такая же мысльпришла в голову и мне, но я предпочитала помалкивать, пока не спросят. Ни кчему демонстрировать перед Ником свою сообразительность. — Вот, сука, а явсе думал, как это он умудрился проспать…

— Он спит так крепко, что удивляться неприходится, — заметил Ник. Его слова могли означать, что Ник сам отправилего на тот свет в сердцах, а могли и… Но тут он добавил:

— Кто-то перерезал парню горло.

— Когда? — спросил Розга.

— Скорее всего ночью. Я ж не эксперт, — развел Никруками. — Я поехал к нему утром и нашел в луже крови.

— Думаешь, это как-то связано с нападением?

— А ты что думаешь? — усмехнулся Ник.

— Да-а.., дела. Не могу поверить, что кто-то…

— Давай прикинем, кто мог встать у нас на дороге?

Я не была уверена, что мне стоит участвовать во всем этом.По большому счету, мне наплевать, кто и почему подложил Нику свинью, точнее, неНику даже, а его хозяевам. Меня беспокоила собственная шкура, а ее сохранностьнапрямую зависела от того, как тут все повернется. И я понятия не имела, чтодля меня лучше, что хуже, вот и не хотела забивать себе голову.

— Реально мог такое провернуть только Архип, —после непродолжительных размышлений изрек Розга. — Каким-нибудь отморозкамузнать о транспорте все-таки невозможно. Разве только случайно.

— Или, к примеру, Горох подсказал, — кивнул Ник.

Розга посмотрел на него с сомнением.

— Он что, спятил? Я думаю, Архип больше подходит. Онмог организовать все это.

Об Архипе я, разумеется, не раз слышала. Психопат, вродеНика, который считал себя очень крутым, создал свою группировку еще во временаперестройки, но, в отличие от тех, кто выжил в те времена, и не только выжил,но и кое-что нажил, не стал бизнесменом и честным налогоплательщиком, аоставался все тем же бандитом. И вроде бы даже гордился этим. Архип, конечно,самая подходящая кандидатура, если только допустить мысль, что он готов затеятьвоенные действия. Учитывая его потенциальных противников, можно смелоутверждать: он спятил. Хотя, может, я многого не знаю, и у того же Архипа былаубежденность, что в такой войне он выстоит. Разумеется, убежденность, на чем-тооснованная. Хотя сейчас меня не Архип волновал и не его тайны, а то, смогу ли япокинуть это место, или меня тут же и прикопают.

Мои размышления были прерваны — кто-то посигналил у ворот.Ник направился в ту сторону, и вскоре я увидела грузовик в сопровождении двухджипов. Из машин высыпали сурового вида ребята, все, как один, вооруженные.Человек десять стали переносить груз из одной машины в другую, а здоровячок сошрамом на подбородке, расстелив карту на капоте джипа, обсуждал с Никоммаршрут. Розга стоял возле грузовика и следил за погрузкой. Мне делать былонечего, оттого я устроилась под навесом, запахнула куртку и решила подремать.

— Медитируешь? — спросил Ник, подходя ко мне,когда погрузка была закончена.

— Пытаюсь уснуть.

— Да? А чем ночью занималась? — Вопрос можно былосчесть риторическим, но мне он таковым не показался, особенно в свете недавнейгибели Гороха.

— Не люблю рано вставать, — ответила я как можноестественнее. Ник кивнул и устроился рядом.

Вереница машин покинула склад. Сначала выехал джип, затемгрузовик, снова джип, замыкала вереницу машина, на которой мы сюда прибыли, велее Розга. Должно быть, отгонит подальше и сожжет вместе с трупом. Хоть дорога ибыла пустынной, кто-то нас видел и непременно запомнил. Убытки, точнее — такиеубытки, Ника не пугали, груз в фургоне стоил немалых денег, которые с лихвойокупят дополнительные затраты.

— Ну, что, — сказал Ник, поднимаясь, — и нампора.

Если честно, я почувствовала себя неуютно. Может, я простоеще не в курсе и это последние минуты моего пребывания на грешной земле..,моего грешного пребывания на земле, так, пожалуй, правильнее. Я встала, стараясьне смотреть на Ника, мне не хотелось его радовать, не хотелось, чтобы онзаметил страх в моих глазах. Я пошла впереди, спиной чувствуя его взгляд. Я ужестояла вплотную к его машине, а ничего не происходило. Ник распахнул дверцу состороны водителя, сел и недовольно взглянул на меня.

— Я долго буду ждать?

Я устроилась рядом с ним, решив, что сегодня мне повезло.Впрочем, радоваться еще рано.

Мы выехали на шоссе. Ник ловко лавировал в потоке машин. Онпродолжал размышления вслух, то есть гадал, кто мог подложить нам свинью, идаже интересовался моим мнением. Оно у меня отсутствовало, но я усердноизображала интерес и тоже поучаствовала в гадании.

Необыкновенная покладистость Ника настораживала, и я неспешила вздыхать с облегчением, даже когда машина оказалась в городе. Насветофоре он свернул, и я озадачилась, куда мы едем. Вскоре мы оказались водворе двенадцатиэтажного дома и притормозили возле первого подъезда. Явзглянула вопросительно, а Ник сказал:

— Здесь квартира Гороха.

Что тут понадобилось Нику, для меня загадка, раз, по егособственным словам. Горох нас покинул. Еще большая загадка, что тут делать мне.Ник вышел из машины, кивнув, и я тоже вышла. Кодовый замок на двери был сломан,в подъезде отвратительно воняло. Я невольно поморщилась, а мой спутникусмехнулся:

— В таких домах живут пролетарии, не самое подходящееместо для профессорской дочки.

Профессорская дочка — одно из моих прозвищ, данных мнеНиком. Впрочем, мой отец действительно профессор, преподает в университете.Ника это почему-то очень смешило, а мне на его насмешки было наплевать. Когдамы зашли в лифт, я все-таки спросила:

— Что ты собираешься делать в его квартире?

— Хочу, чтобы ты взглянула на труп. Вдруг появятсяидеи.

— У меня сроду не было идей.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз, —миролюбиво прокомментировал он, потом придвинулся ко мне и начал лапать. На мойвзгляд, Ник чересчур увлекся. Очень может быть, что мы надолго зависнем междуэтажами, это, кстати, в его стиле. Но тут лифт замер, Ник от меня отлепился и спокойнопокинул его, буркнув:

— Шевелись.

Дверь квартиры он открыл своим ключом, на ходу объясняя:

— Когда я приехал утром, дверь была не заперта, ключивалялись на тумбочке.

— А если менты уже… — начала я, но он перебил: