— А что, он подслеповат? — Блейзнасторожилась.

— Нет, Блейз, нет. Он очень хорош собой —высокий, светлокожий, с каштановыми волосами и карими глазами.

Он понравится тебе — точно так же, как тыпонравилась ему, дорогая.

— Когда же мы поженимся, папа?

— Тридцатого сентября, — отозвалсялорд Морган.

— Так скоро? А я-то думала, это случитсяне раньше, чем следующей весной!

— Ваши имена будут оглашены в церкви вэто же воскресенье, Блейз.

— Но папа, до тридцатого сентябряосталось меньше двух месяцев!

— Эрл вдовеет уже целый год, детка. Женанужна ему немедленно, он не согласен ждать даже полгода, — объяснил лордМорган.

— Но нам предстоит так много дел, папа!Нам ни за что не успеть приготовиться так быстро!

— Что это за дела? — спросил отец.

— У меня нет свадебного платья — темболее такого, которое подошло бы графине Лэнгфорд. И даже если бы у нас былаткань, мы бы не успели за такое короткое время сшить мое приданое.

— Твое приданое будет изготовлено вРиверс-Эдже, Блейз, — все, в том числе и свадебное платье. Эрл пообещалприслать кое-что из вещей заранее, чтобы ты не смущалась перед егородственниками, прибыв в свой новый дом.

— А белье! Мой сундук не заполнен инаполовину, папа!

Разве можно явиться в Риверс-Эдж с пустымируками?

— Мы позаимствуем белье у твоихсестер, — предложила леди Морган, подходя к мужу и старшей дочери.

— И правда — наши сундуки набиты доотказа, — заявила Блисс, которая вместе со своей сестрой явилась следом заматерью. — Ты шьешь слишком медленно, Блейз, ты не наполнила бы свойсундук и за пять лет.

— Зато ты шьешь аккуратнее, чеммы, — добавила Блайт в попытке смягчить резкость сестры, но Блейз ужепривыкла к насмешкам Блисс и не обиделась.

— Мы с Блайт вышьем вензель Б и Э напостельном белье, — пообещала Блисс, — просто, но красиво — двепереплетенные буквы внутри сердечка.

— Я помогу, — предложила Блейз.

— Ну уж нет! — воскликнулаБлисс. — Ты вечно копаешься, как неживая, и только выводишь меня из себя,Мы запросто справимся сами.

— Значит, вы опустошите свои сундуки,чтобы наполнить мой? — встревожилась Блейз.

— Не волнуйся, сестренка, —успокоила ее Блайт. — Этой зимой мы успеем заново наполнить их. Мне будетприятно думать, что, наше шитье уедет вместе с тобой в новый дом.

Блейз вскочила и обняла младшую сестру.

— И я рада, что мне останется память овас. Я только теперь поняла, как одиноко мне будет в новом доме.

— Одиноко? — фыркнула Блисс. —Да ведь ты станешь хозяйкой огромного дома, Блейз! У тебя будет муж, и если выисправно станете исполнять супружеский долг, то вскоре у вас будет полный домдетей. И, потом разве можно быть одинокой среди целой толпы слуг — они-то утебя точно будут! Ей-богу, Блейз, ты чудачка.

Блейз рассмеялась, выслушав тираду сестры.

— Не знаю, сумею ли я справиться с этойтолпой, — возразила она и вдруг загрустила. — Мне будет недоставатьродных, Блисс… Ведь мы хоть и бедны в глазах всего мира, но богаты любовью другк другу.

— Я предпочитаю более ощутимоебогатство, — напрямик заявила Блисс.

— Ну тогда, как только стану женой лордаУиндхема, я первым делом позабочусь, чтобы у тебя появился достойный муж.Достойный, — повторила она, — то есть богатый!

— И у Блайт тоже, — добавила Блисс,как всегда, заботясь о сестре.

— И у Блайт, — подтвердила Блейз.

— Имей в виду, эти обещания нельзянарушать, дорогая, — заметила леди Морган. — Сестрам и вправдупонадобятся твоя помощь и влияние, чтобы выйти замуж. А они, в свою очередь,помогут остальным. Этот чудесный брак, свалившийся на нас так внезапно, —ответ на все наши молитвы. Эрл Лэнгфордский — самый добрый и великодушныйчеловек на свете. И если ты приложишь хоть немного усилий, чтобы угодить ему,то станешь счастливейшей из женщин. Он поклялся нам, что ты заживешь не хужекоролевы.

А когда ты подаришь ему наследника, Блейз, онбудет готов сделать для тебя все, что в его власти, — она беспокойновзглянула на дочь, опасаясь, что Блейз взбунтуется, как случилось прежде.

Зная, что необходимо успокоить мать, Блейзпокорно произнесла:

— Я всеми силами буду стараться стать дляэрла доброй женой. И потом, мама, я люблю детей — я буду желать их не меньше,чем сам лорд Уиндхем.

Леди Морган вздохнула с облегчением.

— О дорогая, — оживилась она, —я знала: стоит тебе хорошенько задуматься, и ты по достоинству оценишь нашерешение. — Обняв дочь, она закончила со всхлипом:

— Я так счастлива за тебя!

— Мадам, — возразил еесупруг, — вы, пожалуй, заразите истерикой всю женскую половину дома, еслихотя бы еще минуту пробудете рядом с детьми. Беги наверх, Блейз, и смени юбку.Хорошая хозяйка должна многому научиться. И как отец, я беру на себя половинуэтой задачи. Ну, живее!

Благодарная отцу, Блейз ускользнула из зала ивзбежала по лестнице в комнатку, которую занимала вместе с Блисс и Блайт.Торопливо стащив привычную юбку и лиф, она заменила их чистой белой блузой ипоношенной, но еще крепкой темной бархатной юбкой для верховой езды. Каким быни был первоначальный цвет юбки, ткань давно выцвела и приобрела неопределенныйоттенок. Из угла Блейз вытащила сапожки для верховой езды и, морщась, натянулаих — сапожки жали, ноги успели подрасти с тех пор, как обувь была сшита пятьлет назад. Но несмотря на это они были для Блейз привычными и потому удобными.Она поднялась, и тут ей в голову вдруг пришла мысль, что, вероятно, лордУиндхем закажет ей новые сапожки. И длинную юбку из темно-синего бархата стаким же лифом. И шляпку с белыми перьями. На мгновение Блейз закрыла глаза,представляя себя в таком роскошном одеянии, и решила, что будет выглядеть в немсовсем недурно. Что и говорить, в замужестве с богатым человеком есть своипреимущества, а она о них и не задумывалась.

Блейз сбежала вниз по лестнице и выскочила изпарадной двери, возле которой отец уже ждал ее, восседая на лошади. Конюхподсадил девушку, и отец с дочерью направились на прогулку неторопливым шагом.