Посвящается моей доброй «правой руке», моемусекретарю Донне Тумоло из Риджа, Нью-Йорк. Спасибо, дорогая!

— Это немыслимо, — безнадежнопроизнес лорд Морган. — Просто немыслимо наделить приданым восемь дочерей!Какое будущее ожидает их при таких обстоятельствах?

Должно быть, мои девочки появились на свет вБогом проклятый день! — его плечи в отчаянии поникли.

— О, дорогой мой, не говори так! —запротестовала его жена, ловя мужа за руки и вглядываясь в его лицо блестящимиот слез голубовато-серыми глазами. — Во всем виновата только я, Роберт!Если бы только Гевин родился первым, а не восьмым, все было бы гораздо проще.Но на твоем месте я не стала бы отчаиваться! Несомненно, у нас хватит приданогодля одной из дочерей, и тогда, возможно, она поможет сестрам сделать хорошуюпартию. Пусть мы бедны, но зато наши дочери — отменные красавицы, а уж я-тознаю: для мужчин это значит немало!

Роберт Морган печально вздохнул и, утешая,обнял свою очаровательную жену. Ну как ей объяснить, что лишь чудо поможет имнаскрести приданое даже для старшей дочери?

И как признаться, что с таким приданым непривлечешь внимания стоящего жениха с известным именем? Ведь большинствотитулованных особ с колыбели обручены с другими титулованными особами, и,только заняв достойное место при дворе, его дочь сумеет помочь сестрамобзавестись мужьями. Этих мужчин должна уж слишком пленить красота сестерМорган, чтобы они махнули рукой на отсутствие приданого. Как объяснить все это милой,любимой жене? Каким образом дать понять ей, что изысканная красота дочерей — нетолько дар Божий, но и тяжкий крест? Только благодаря их бедности иотдаленности поместья дочери лорда Моргана остались невинными, избежалиискушения занять менее чем почетное место в мире.

Но его милой Розмари не следовало знать оподобных вещах. Дочь сельского сквайра, она родилась и выросла в деревне. Завсю свою жизнь она не бывала дальше ближайшего города Херефорда. Из нее вышладобрая жена, заботливая мать, бережливая владелица поместья и попросту славнаяженщина. Единственным ее недостатком стало обилие дочерей, произведенных насвет. Однако за шестнадцать лет супружеской жизни у нее не умер ни одинребенок, она не переставала дарить мужа наследниками и никогда не одолевала егопустячными жалобами. Лорд Морган считал, что он счастлив в браке.

Склонившись, он поцеловал жену впепельно-белокурую макушку.

— Мне пора всерьез задуматься об этом,дорогая. Оставь меня одного, — попросил он, и Розмари Морган послушноудалилась со сдержанной торжествующей улыбкой, зная, что муж непременно всеуладит, как это ему удавалось всегда.

Лорд Морган подошел к окну своей маленькойбиблиотеки. Эшби было прекрасным поместьем, богатым плодородной землей, а этойземле предстояло отойти Гевину, пятилетнему сыну и наследнику лорда Моргана.Морганы владели этими землями еще со времен короля Вильгельма, и потому продатьхотя бы пядь своих владений казалось лорду Моргану немыслимым. Возможно, доэтого дело и не дойдет, если он сумеет удачно выдать замуж дочерей. Но за когобы ни выходила замуж женщина — за дворянина или за простолюдина, она обязанапринести ему приданое.

По пастбищам Эшби некогда бродилимногочисленные стада овец. Именно благодаря овцам семейству удалось сколотитьнебольшое состояние. Морганы никогда не считались влиятельными людьми, но онини в чем не нуждались. Они всегда давали за дочерьми солидное приданое,отправляли хорошо вооруженных сыновей защищать Англию (один из них был дажеепископом), и они исправно платили налоги.

Так было до тех пор, пока двенадцать лет назадмор не погубил их стада. А через два года небольшое стадо, восстановленное согромным трудом, постигла та же участь. В это второе стадо было вложено, допоследнего гроша, все скромное состояние семьи, но жертва оказалась напрасной.

Вновь обеспечить процветание семейства егоглаве так и не удалось.

С тех пор лорд Морган вел бесконечную битву,добывая деньги для уплаты налогов и для того, чтобы прокормить семью и слуг.Скромными, но ощутимыми успехами он был обязан своей непреклонной решимости непродавать земли.

Но теперь, оглядывая поля и пологие холмы, онвсе чаще задумывался о продаже — или по крайней мере о назначении небольшогоземельного участка в приданое каждой из дочерей. При этой мысли он в досадепокачал головой. Разве достойный человек удовлетворится такой малостью? Ипотом, он не имел права лишать сына наследства. Но равным образом он был не всостоянии выдать дочерей за менее знатных или уважаемых людей — в таком случае,пусть уж лучше остаются старыми девами. Положение казалось лорду Морганусовершенно безнадежным, и он чувствовал себя, как зверь, попавший в капкан.

Негромкий стук в дверь библиотеки оторвал егоот невеселых размышлений.

— Входите, — произнес лорд, и напороге появился один из слуг.

— Прибыл всадник, милорд. Он желаетвидеть вас.

Лорд Морган кивнул.

— Просите его сюда, — ответил он, ислуга обернулся, кивая кому-то за своей спиной. Роберт Морган подавил слабуюулыбку при мысли, что его слуги не отличаются тонкими манерами.

— Лорд Морган? — к нему шагнулнезнакомец, по виду — лакей в оранжевой с золотым шитьем ливрее.

— Да, это я.

— Мой господин, лорд Эдмунд Уиндхем,находится в часе езды от Эшби и просит принять его. Мне велено дождатьсяответа.

Роберт Морган изумленно приподнял бровь. ЭдмундУиндхем, эрл Лэнгфордский, богатая и весьма загадочная особа! Что моглопонадобиться такому человеку от лорда Моргана? Однако Роберт не желалпроизвести впечатление негостеприимного хозяина.

— Почту за честь принять у себяэрла, — ответил он слуге в ливрее.

Тот самым учтивым манером поклонился ему ипокинул комнату.

Лорд Морган нетерпеливо задергал витой шнурколокольчика, висящего у камина.

— Скорее позовите сюда госпожу, —приказал он появившемуся слуге. — Только что здесь был посыльный эрлаЛэнгфордского, — объяснил он жене несколько минут спустя. — Эрлпоявится через час. — Он посмотрел на жену, ожидая, как она восприметновость.