Приняв ее дар, эрл пристально вгляделся вгордое личико на миниатюре. До сих пор его помыслы настолько заполняла Кэти,что эрл даже не задумывался над тем, как может выглядеть его будущая жена.Впрочем, это его и не волновало — лишь бы она оказалась здоровой и исполниласвой супружеский долг, произвела на свет наследников.

Но сейчас его взгляду предстало на редкостькрасивое лицо — чистое, идеальной формы, с большими миндалевиднымифиалково-синими глазами, окаймленными густыми темными ресницами. Впечатлениеотнюдь не портил слегка вздернутый носик. Рот оказался довольно мал, но губыбыли пухлыми и несколько выпяченными. «Такие губы неудержимо влекут кпоцелуям, — подумалось эрлу, — если, конечно, их чувственность небыла преувеличена художником». Золотисто-медовые волосы Блейз, разделенныеспереди пробором, мягко и свободно вились вокруг прелестного лица.

С трудом оторвав взгляд от очаровательнойминиатюры, он произнес:

— Мадам, я просил всего лишь жену, а выпредлагаете мне сокровище. Я ошеломлен и благодарен.

— Надеюсь, — отозвалась РозмариМорган со сдержанной улыбкой, — что вы не преминете сказать об этом моейдочери. За ней еще никто не ухаживал. Было бы обидно для нее упустить такуючудесную пору жизни.

— По-моему, — в тон ей заметилэрл, — повторить подобные слова Блейз не составит труда. При виде еекрасоты у меня перехватило дыхание.

— Только будьте терпеливы с ней, милорд.Она молода, но крепка телом и рассудком. Тем не менее она достойна такиххлопот, уверяю вас.

Эдмунд Уиндхем кивнул.

— Мое излюбленное занятие — разведениероз, мадам.

Розы — капризные растения. Чтобы увидеть на ихстеблях идеальные бутоны, приходится прилагать немало трудов. Вы подарили мневосхитительную розу, и клянусь вам, я буду дорожить ею всю жизнь и терпеливоухаживать за ней. — Поцеловав на прощание руку хозяйке поместья, онпокинул библиотеку в сопровождении Роберта Моргана.

Леди Розмари смотрела, как муж провожает эрлак дверям. Мужчины переговаривались — так тихо, что леди не различала ни слова.Она взглянула на свою руку так, словно ожидала, что та преобразится, а затемтихо рассмеялась. Она вела себя, словно девчонка, но виной всему был эрлЛэнгфордский. На минуту Розмари почти позавидовала своей дочери, а затемзагрустила. Блейз даже и не представляет, как ей посчастливилось!

Леди Морган торопливо поднялась по лестнице вдетскую, где нашла старую аду, няньку, вместе с тремя младшими детьми.

— Где мистрис Блейз? — спросила ледиМорган.

Ада проницательно взглянула на госпожу изадумалась.

— Ларк и Линнет — на кухне, с кухаркой,или, может, на пастбище с жеребятами, что недавно родились…

Леди Морган терпеливо вздохнула. Старой Адебыло известно решительно все, что творилось в Эшби, однако с возрастом онаприпоминала эти сведения все дольше.

Старуха монотонно продолжала:

— Дилайт убежала вместе с Блисс и Блайт,а с ними и мистрис Блейз.

— Да где же они. Ада?

— Должно быть, носятся босиком по лесам иполям, — последовал недовольный ответ. — Негоже так вести себядевушкам, ежели им давно пора замуж. Но кто возьмет их в жены, бедняжек? Ктоженится на наших красавицах? — запричитала она, и слезы вдруг залили ееморщинистое лицо.

Леди Морган покинула детскую и спустилась поглавной лестнице дома. Какая удивительная, невероятная новость! Надо поскореерассказать Блейз о том, как ей повезло.

Да где же эта непоседа? Ну конечно, бегаетбосиком, как деревенская девчонка! Надо быть с ней построже, упрекнула себяРозмари, но тут же рассмеялась. Разве не она сама растила — и продолжаларастить — своих детей так, чтобы они научились ценить свободу? В доме непридерживались этикета. Родители не надеялись, что их дети когда-нибудьокажутся в светском обществе. Но теперь все переменилось. Конечно, девочекучили изящным манерам, а их умение вести хозяйство было безупречным. Но отнынеим понадобится знать гораздо больше, чем прежде. В особенности Блейз — ведь не пройдети двух месяцев, как она станет женой богатого и влиятельного дворянина.

Леди Морган вышла на крыльцо. Ее муж,сердечнее простившись с лордом Уиндхемом, скрылся в конюшнях. Эрл и его свитабыстро удалялись по аллее. Леди Морган с беспокойством огляделась, пытаясьзаметить у дома хоть какие-нибудь следы пребывания своих своенравных дочерей.

К ее раздражению, поиски оказалисьбезуспешными.

— А, чтоб вам!.. — еле слышнопробормотала она и тут же опомнилась, ибо прежде никогда не прибегала кподобным выражениям. Однако знать такие восхитительные новости и не иметьвозможности поделиться ими оказалось невыносимым. Леди Морган раздраженноприкусила губу.

Черт бы побрал Блейз! С раздраженным вздохом иворчанием леди Морган вернулась в дом, яростно захлопнув за собой дверь.

Четыре девочки, спрятавшись в густомкустарнике в дальнем конце аллеи, ведущей к Эшби-Холлу, во все глаза таращилисьна элегантного гостя, но не слышали ни единого слова из его разговора с отцом.

— Как, по-вашему, кто он такой? —спросила Блисс Морган, отводя с лица прядь белокурых волос.

— Писаный красавец, и даже старость егоне портит, — заметила ее сестра-близнец. Волосы Блайт, похожие по цвету налепестки нарцисса, всегда пребывали в идеальном порядке.

— А вдруг он приехал просить руки однойиз нас, — с надеждой произнесла Дилайт Морган, и ее ярко-синие глаза,похожие на отцовские, возбужденно заблестели.

— Ну как можно быть такой глупой,Ди! — рассердилась на младшую сестренку Блисс, заставив еепотупиться. — Ты только взгляни на него! На нем одежда из самых лучшихтканей, этой золотой цепи у него на шее хватило бы на приданое всем нам. А намне достанется и ломаного гроша. Без приданого нечего и надеяться на удачноезамужество. Можно считать, нам повезет, если нас возьмут в жены какие-нибудькрестьяне.

— Это уж точно, — скорбноподтвердила ее сестра-близнец. — Все мы останемся старыми девами или ещепохуже, и тогда нас не пустят даже в церковь.

— С чего это вдруг тебе захотелось быватьв церкви, Блайт? — фыркнула старшая из девочек, лучше других разбиравшаясяв мирских устремлениях своей сестры.

— Ты же понимаешь, Блейз, дело не в этом!Просто я хочу выйти замуж и иметь детей, — с негодованием отозваласьБлайт.