Шах и мат. Он все-таки превзошел меня. Но ведь так и должно быть, он — мужчина и ему по праву быть лидером.

— Хорошо, раз мы такие приспособленные, тогда почему ты хочешь, чтобы мы остались дома?

— Хочу показать тебе кое-что более важное, чем спасение этого мира.

Что может быть еще более важным? Я послушно встаю с величественного кожаного дивана, Лев протягивает мне руку и медленно ведет за собой.

Большие коридоры с тусклым светом ночников на стенах создают у меня ощущение таинственности. Я уже представляю себе большое зеркало в дальней комнате, которое ведет в потусторонний мир. Другое измерение — вот, что сейчас еще может меня удивить. Ведь за последние пару дней я столько раз была шокирована, что навряд ли слежка за преступником оказалась бы для меня мене важной, чем например еще какое-нибудь свойство антикинетиков.

— Ты думаешь, я веду тебя в свою спальню? — Сомов оборачивается, и снова с очаровательной улыбкой. Мне некуда деваться от такого взгляда. Но я — порядочная женщина. Я не вступаю в интимные отношения, не узаконив, хотя бы словом, наш союз.

— О боже, нет. Я очень хорошего мнения о тебе. И знаю, что ты — настоящий джентльмен.

Наш смех сейчас так легко разрядил обстановку, что я обо всем забываю.

Его кабинет, просторный и такой же элегантный как в Институте — вот, куда он привел меня.

Сомов усаживает меня на кожаный стул с высокой спинкой и включает акустическую музыку. Как это волнующе-прекрасно. Но я молчу, жду последующих действий, ведь у него точно какой-то план.

— София! — чувственно произносит он, и я погружаюсь в нирвану.

Свет окутывает мое лицо, не обжигая глаз, а нежно озаряя пространство вокруг. Тепло, касающееся каждой клеточки моего тела, или астрального тела, или души. Не понимаю, кто я сейчас, но это и неважно. Мне так хорошо.

Я дотрагиваюсь до существ, окружающих меня, и знаю их. Я знаю, каждого из них. Миллионы, миллиарды существ. Нирвана ли это? Скорее что-то новое, неизведанное, но такое прекрасное. Рай? Возможно. Точно не ад. Ну или не такой, каким его все представляют. Ощущение полной безопасности, никто даже и не мыслит нападать. Я бы сравнила это с Нарнией из сказок Льюиса, но без такой открытой схожести с планетой Земля. Все светлее и теплее, добрее и чище. И вдруг я все понимаю. Открываю глаза.

— Это твой мир! — любовь льется из моих уст.

— Мой. — отвечает мне Учитель.

— Ты главный кинетик, и ты создатель новой вселенной!

— Я.

— Я думала, что это я — особенная, раз я раньше сорока лет вступила в ряды кинетиков. А оказывается, это ты. Ты с самого начала кинетик. Ты — бог!

— Тише. Я всего лишь особенный.

— Особенный. Вот для чего я здесь. Я должна охранять тебя. Умрешь ты — умрет и надежда на новую цивилизацию. И если антикинетики победят, и эта вселенная разрушится, станет плотной, то мы перейдем в твой мир.

— Ты права. А знаешь, зачем им нужно уничтожить кинетиков?

— Чтобы никто не мешал сделать из людей рабов?

— Именно так. Все банально, но ужасно.

И тут я не выдерживаю. Слезы текут по моим щекам. Я целую своего Учителя. Не могу даже представить себе, что потеряю этого человека. Он отвечает мне, крепко обняв за плечи.

— София. Ты поможешь мне остановить антикинетиков?

— Непременно, мой Учитель.

Чуть позднее Лев Геннадьевич оставил меня одну в кабинете, и я слышала как он давал указания своим охранникам проследить за Пасабаном.

Здесь также много книг, как и у него на работе. Многие на латыни, некоторые на санскрите, что-то на английском, немецком и русском. А вот и его собственные:

“Атомы глазами ребенка”, “Неделимость структуры” и “Движение как показатель времени”.

Здорово. Открываю первую страницу, а там все то, что я узнала в своем путешествии по его нирване, только в формулах, с использованием физических терминов и символов.

А что если это всего лишь плод моей фантазии? Воображение? Вдруг его управляющая что-то подсыпала в еду? И там в кафе в день моего приезда в Старый Холм мне добавили в кофе галлюциноген? А потом в ресторане в ночь собрания кинетиков тоже. Может, это просто его уловка, чтобы сделать меня адептом их тайной секты?

Но как объяснить твердый пар в сто тридцать восьмом участке?

Ничего не понимаю. Я словно в дешевом кино, снятом по роману малоизвестного писателя-фантаста с поехавшей крышей.

Ноги обмякли, я сваливаюсь в кресло, и рыдаю от собственной глупости и беспомощности.

Однажды я уже была в секте “Образование”, это было чудесное время, но в том-то и обманчивость, как объясняли умные люди “сначала ты словно паришь в небесах, а потом тебя накрывает жуткая депрессия”. Тогда мой экс-супруг даже подтянул маму, чтобы вразумить меня. И я ушла. Неделю пролежала в постели, но это была боль потери друзей, группы, с которой мне было хорошо.

Может, все-таки секты — не так уж и плохи, как к ним относятся? Может, нужно самому во всем разобраться?

Даже, если Сомов — гуру и главный представитель этого течения, а все происходящее лишь плод его воображения, которому верят люди, то пускай так, если это приносит спасение миру. Единственное, против чего я протестую, так это введение в гипноз и обман восприятия. Хочу все делать осознанно. Мной не нужно манипулировать.

— Дорогая София, собирайся. Мы летим к вдове Жибарецки— Ирине Авраамовне. Я связался с ней, она нас ждет.

— Хорошо.

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке.

Мне пришлось опустить глаза, чтобы не выдать свои тревожные мысли.

— Если я тебя чем-то расстроил — скажи.

— Правда, все хорошо.

Улыбнуться и уверенно взглянуть в глаза — вот мастерство, которое всегда меня спасало.

Накинув серый плащ на меня, Сомов попрощался с миссис Пен, и мы проследовали в его личный ансат— легкий вертолет на семь-девять мест.

— А рабочий вертолет сейчас у Пасабана?

— Нет, он стоит на стоянке недалеко отсюда. Пьера увез на машине мой водитель, и я знаю куда. Но сейчас мы не поедем за ним. Мои ребята все сделают сами.

— Хорошо. Может, стоит хотя бы позвонить Пасабану? Ведь он ожидает, что мы спохватимся, узнав, что он забрал дело. Если не позвоним, он заподозрит, что его раскусили.

— Ты права. — Сомов нажал быстрый набор. — Добрый вечер, Пьер. Надеюсь, я тебя не отвлекаю. Ты случайно забыл оставить нам дело Жибарецки, и я отправил к тебе Томаса за ним. Ты ведь еще не спишь? Вот и отлично. Он скоро приедет. До завтра.

Сомов выглядит таким уверенным в себе, а уж сумасшедшим его назвать вообще сложно. Ну вот, я уже корю себя за нелепые мысли про галлюциногены и секту. Он совершенно нормальный, а вот мне бы стоило унять свою паранойю.