Никого.

Настоящая деревня призраков.

Трижды проехав селение из конца в конец, но так и не обнаружив дома священника, попутчики признали свое поражение и остановили машину около полицейского участка.

– Надеюсь, мы здесь хоть кого-нибудь застанем, – Альваро распахнул дверь со своей стороны, Ривен оставался на месте. – Вы не идете?

– Предпочитаю не заходить туда, где много людей в форме. По крайней мере, по собственной воле.

– Что ж, счастье, что я не надел сутану.

Альваро ни на чем не настаивал, а просто стоял под дождем, и Ривен, пожав плечами, вылез из машины.

На стук никто не ответил, но дверь оказалась не заперта; тусклые желтоватые лампочки под потолком едва освещали сумрачный коридор, стены украшали объявления, расписания дежурств и несколько снимков особо опасных баскских террористов, в компанию которых затесался психопат из Валенсии.

Свернув за угол, Ривен и Альваро обнаружили, что деревня не совсем необитаема.

За длинным столом с круглой лампой, телефоном, допотопной рацией и кипой бумаг сидел молодой полицейский, больше похожий на простого клерка, чем на блюстителя закона.

– Добрый вечер.

– Здравствуйте, – Альваро шагнул вперед, сняв кепку. – Извините за беспокойство… Дело в том, что на улице не у кого спросить и карта нигде не продавалась. Мы ищем улицу Кальварио-Альто. Точнее, мы ищем дом дона Дамасо Бербеля, настоятеля местной церкви. Вы наверняка его знаете.

Полицейский отложил отчет, над которым трудился, и нервно потянулся к телефону.

– Вы из севильской уголовной полиции?

– Нет.

– Родственники?

– Скажем так, я его старый друг. Приехал из Ватикана повидаться с ним. С Дамасо ничего не случилось?

– Позвольте ваши документы.

– Вам задали вопрос, – вмешался Ривен. – Со святым отцом все в порядке?

– Документы.

– Покажу, если нацепишь свою треуголку, – отозвался Ривен со зловещей улыбкой.

Полицейский смешался, не зная, как реагировать на грубость мрачного здоровяка, буравившего его далеко не дружелюбным взглядом, но Альваро разрядил обстановку, поспешно протянув свой паспорт.

– Вы уж извините нас, нам пришлось проделать большой путь, чтобы увидеться с Дамасо.

Полицейский потянулся было к телефону, но передумал и взял рацию.

– Антонио, соедини меня с лейтенантом Кордовой.

– Это важно?

– Здесь кое-кто спрашивает о доне Дамасо…

– Минутку…

Все трое хранили молчание, пока рация снова не ожила.

– Лейтенант Кордова слушает.

– Господин лейтенант, пришел некто Альваро Тертулли Ласо, и с ним еще один человек. Они приехали из Ватикана и хотели видеть святого отца. Задержать их до вашего возвращения?

– Я буду не скоро. Они рядом с тобой?

– Так точно.

– Попроси их подойти к нам.

Альваро кивнул.

– Они идут, господин лейтенант.

– Вас понял. Отбой.

– Вы все слышали. У лейтенанта нет времени. Отправляйтесь на Висо-де-Алькор. Это крайняя улица. Перед домом стоят наши машины.

– Спасибо, – поблагодарил Альваро, пряча документы в карман.

Когда посетители развернулись, чтобы уйти, полицейский окликнул Ривена.

– Между прочим, мы уже давно не носим треуголки.

– Вот поэтому вам документы никто и не показывает.

Пустое селение по-прежнему тонуло в пелене дождя. Альваро понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до Висо-де-Алькор и разыскать большой старый дом, у ворот которого стояли черный фургон, седан с государственными номерами и два внедорожника, выкрашенные в традиционный для полиции болотно-зеленый цвет.

Ривен и Альваро выбрались из автомобиля и подошли к подъезду. Полицейский, дежуривший в дверях, как видно, был в курсе и, увидев вновь прибывших, скрылся в доме.

Вскоре появился лейтенант. Судя по щегольской бородке и электронному ежедневнику, он принадлежал к новому поколению защитников правопорядка и не упускал случая это продемонстрировать.

– Добрый вечер. Я лейтенант Франсиско Кордова. Надеюсь, вам не составило труда нас найти.

– Добрый вечер. Альваро Тертулли. – На этот раз старик предпочел показать документы до того, как их спросят. – Сеньор Ривен работает на меня. Простите мою бесцеремонность, но все это, – Альваро махнул рукой в сторону полицейских машин, – подтверждает мои подозрения о том, что с Дамасо что-то случилось.

– Прежде чем вам ответить, я должен знать, какого рода отношения…

– Откровенно говоря, мы никогда не встречались. Только разговаривали по телефону. Исключительно по делу.

– Ясно. Дамасо Бербель был убит сегодня утром. Во время мессы.

– Боже милостивый… – Священник сопоставил это известие с событиями, о которых полицейские даже не подозревали, и тихо ужаснулся.

– Произошло чудовищное преступление. Это кошмар для всей деревни.

– Я себе такого даже представить не мог, думал, он заболел или что-то в этом роде.

– Кроме того, преступники проникли в дом. Сейчас там работают эксперты.

Чувствуя на себе пытливый взгляд лейтенанта, Альваро решил и дальше разыгрывать клирика-иностранца, застигнутого врасплох страшной новостью.

– Вы говорите, они проникли в дом… Видите ли, я собираю библиографию по одной теме… Собственно, причиной моего приезда были редкие документы, которые, как я полагаю, хранились у дона Дамасо. Вы не позволите мне их поискать?… Я тут же сообщу вам, если они пропали или пострадали.

– А они очень ценные? Мы как раз пытаемся найти мотив убийства и вторжения.

– Да нет, никакой особой ценности. Разве что с точки зрения филологии.

– Мне очень жаль, но я не могу вас пустить. Все вещи погибшего находятся в распоряжении следственного судьи. Позже вы сможете обратиться в суд или к родственникам.

– Понимаю. Но не могли бы вы хотя бы сказать мне… Насколько я знаю, документы хранились в старом коричневом чемодане с металлическими уголками. По размеру чуть больше стандартного портфеля.

– Нет. Никакого чемодана в доме не было. Вы уверены, что документы не имеют никакой ценности?

– Специалисты в нашей области не дали бы за них и евро. Не беспокойтесь из-за чемодана. Возможно, у меня просто устаревшие сведения.

Они еще немного побеседовали вполголоса.

Ривен настороженно прислушивался к разговору.

Альваро машинально отвечал на вопросы. Когда лейтенант Кордова попросил его оставить координаты, священник заявил, что еще не определился с отелем, и вручил полицейскому визитку с ватиканским телефоном, по которому можно было оставить сообщение.