— Ну… как и положено… душу после смерти… Тоже мне стандартный бланк, — перешел в наступление Кощей. — Где это видано, чтоб душу сразу забирать? Что-то я не помню таких прецедентов.

— Ишь, какой эксперт нашелся, — продолжал веселиться Люцифер. Значит, говоришь, после смерти?

— Ну да.

— После смерти Кощея Бессмертного? Неплохой каламбурчик получился. И как долго прикажете ждать смерти Вашего Бессмертия? — Люцифер выразительно посмотрел на Кощея. Последний, видя, что дьявол уже не смеется, почувствовал себя неуверенно:

— Ну… обычно ведь… когда сам, того… естественной смертью, значит…

— Ну что ж, не договорились, — сокрушенно вздохнул Люцифер, стягивая резиновые перчатки, — тогда остается только уладить вопрос о компенсации, и можно отправляться домой, в пекло. Извольте оплатить неустоечку, Ваше Бессмертие.

— Какую такую неустоечку? — насторожился Кощей.

— За ложный вызов, — любезно пояснил дьявол. — С вас полцарства. Себе можете взять любую половину. Наша фирма всегда предоставляет клиентам право свободного выбора, — доверительно сообщил он ошарашенному Кощею.

— Э нет, — затряс головой Кощей Бессмертный, — мы так не договаривались.

Глаза Люцифера внезапно вспыхнули красным огнем. Одним прыжком он слетел с трона и оказался рядом с хозяином замка.

— Ну ты, скелет ходячий! — Дьявол двумя мохнатыми пальцами подцепил за манишку съежившегося Кощея, подтянул его поближе и, жарко дыша в лицо, продолжил: — Я те че, пацан, туда-сюда из преисподней прыгать? А что такое счетчик, слыхал? — (Кощей испуганно замотал головой.) — Щас услышишь. С тебя полцарства, понял? Через три дня все отдашь. Ну так как: мою долю сразу оприходуем или мне через три дня зайти? — внезапно вновь став любезным, поинтересовался Люцифер, отпуская манишку Кощея.

— А может, вернемся к первоначальному тексту договора? — робко попросил Бессмертный.

— Можно, — лучезарно улыбаясь, согласился Люцифер, — я же говорил: наша фирма предоставляет полную свободу выбора своим клиентам.

— Разумеется, с маленьким изменением, — рискнул добавить Кощей.

— Опять? — грозно насупил брови Люцифер.

— Совсем, совсем маленьким, — залебезил Бессмертный и, получив разрешающий кивок дьявола, продолжил: — Предлагаю спорную фразу «…с момента окончания…» чуть-чуть подкорректировать. Ну, скажем, так: «…через тысячу лет после окончания…»

— Ты испытываешь мое терпение.

— Пятьсот.

— Довольно!

— Двести.

— Вернемся к неустойке.

— Сто.

Безнадежно махнув рукой, дьявол щелкнул пальцами, и медицинские принадлежности с легким хлопком исчезли в воздухе, полотно с треском вырвалось из рамы, аккуратно свернулось в рулон и нырнуло под мышку Люцифера.

— Благодарствую за подарок. Дивная картина.

— Пятьдесят… ну десять, — завопил Кощей, видя, что Люцифер не шутя собирается в родные пенаты.

— Я навещу тебя через три дня, — пообещал дьявол.

— Год. Ты можешь дать мне год? — рассердился Кощей.

— Могу. Месяц.

— Полгода.

— Два месяца.

— Четыре.

— Три. И больше не проси! По рукам?

— По рукам. — Кощей впечатал свою костлявую ладонь в волосатую длань Люцифера.

— Ну, излагай свои проблемы, — покровительственно похлопал Кощея по плечу дьявол. — Я в полном твоем распоряжении.

— Понимаешь, с Иваном-дураком никак справиться не могу…

— Угораздило тебя. А ну-ка поподробнее.

Кощей принялся излагать грустную историю своей безответной любви. Под конец он так расстроился, что не удержался от скупой мужской слезы. Люцифер, дав выплакаться себе в жилетку (роль жилетки добросовестно выполнил его безупречный фрак), озабоченно произнес:

— Да, Ваше Бессмертие, дело твое тухлое. Однако попробуем разобраться.

Из воздуха перед Люцифером возник огромный фолиант и автоматически открылся на нужной странице.

— Так-так, — пробормотал дьявол, — как срок подошел, ты, значит, Ваньке обратно дорогу открыл, а Василису с челядью, чадами и домочадцами в зверушек превратил. Думал, что Иван от вида ее страшного открещиваться начнет, любовный пыл в нем угаснет, а с ним и силушки поубавится. Тогда вы его скопом и возьмете. Я все правильно излагаю?

— Истину глаголет твоя книжица. Всю подноготную враз выложила.

— Вынужден вас огорчить, Ваше Бессмертие. Весь ваш план Василиса изначально скомкала. Силенок целиком заклятие снять у нее не хватило, но свои коррективы она внесла. Цена твоей ворожбе три денька и три ночи. А потом к ним облик прежний вернется. Но самое главное — власти ты над ними с того момента иметь никакой не будешь!

— Почему? — взвился Кощей.

— Потому, — отрезал Люцифер. — Любое колдовство тогда против тебя и обернется.

— Это как?

— А вот так. Захочешь, скажем, ее в лягушку превратить, и сам станешь зелененьким в пупырышку. Уразумел?

— Что ж мне делать-то? — испугался Кощей.

— Не дрейфь, есть у тебя лазейка. Ивану три ночи в посаде переночевать надобно. От зари до зари, как штык. Стоит ему только нос за частокол сунуть, пока не рассвело, — они все твои. Делай с ними все, что твоей душе заблагорассудится. Вот только с Иваном не все понятно.

— А что такое?

— Да что-то тут книженция моя мудрит. Мямлит. Ни «да», ни «нет» не говорит. Во-первых, выбрался он из тридевятого царства не сам по себе. Кинжал помог. Василиса на него свою ворожбу наложила. Во-вторых, тридевятое царство его так обломало, что от прежнего Ивана мало что осталось. А в тридевятом царстве, Кощей, такие дела творятся… — Люцифер сокрушенно покачал головой. — Если Иван-дурак три года около новых русских крутился, я тебе не завидую.

— Почему? — заволновался Кощей.

— Я свои лучшие кадры сейчас туда на стажировку отправляю. Это тебе ни о чем не говорит?

— Ты? — поразился Кощей.

— У них есть чему поучиться. — Люцифер улыбнулся. — А уж их методы ведения переговоров — просто прелесть.

— Да уж… — пробормотал Кощей, поежившись.

— Вижу, оценил, — понимающе кивнул Люцифер. — Ну да ладно, к делу. Свои кадры гробить, ты уж извини, у меня желания нет. По опыту знаю, с дураками связываться — себе дороже будет…

— Это как понимать? — возмутился Кощей — Душу так почитай сразу оттяпать норовишь, а как до дела — в кусты?

— Не суетись! — оборвал его Люцифер. — Все оформим в лучшем виде. Тебя волнует результат?

— Ну!

— Будет тебе результат. Есть в этих местах одно симпатичное болотце. Обосновались в нем мои бывшие подданные…