поддерживать шутку Шанти не стала. Как и ждать ответа на вопрос. – Если едешь – остановись и послушай. Все записи, до которых я смогла дотянуться, а это видеокамеры в клубе, из которого уехал Зулькарнайн, видеокамеры по дороге, случайные съёмки с дронов, в том числе – с твоих… Все записи показывают, что эмир уехал из клуба один, лишь в сопровождении телохранителей. Но если присмотреться к его поведению…

Бенс знал, что если Шанти просит остановиться – дело важное, выполнил просьбу девушки сразу, как услышал – прижал мотоцикл к тротуару, заглушил двигатель и открыл присланный видеофайл. Главный подъезд «FairPlay», кое-как освещённый двумя тусклыми лампочками – съёмка велась в реальности, поэтому яркая вывеска, высоченные, в два этажа, мониторы, таранящие небо прожектора и уличные фонари отсутствовали. У правых дверей привычная очередь на вход, из левых вальяжно выходит Зулькарнайн. Перед ним один телохранитель, позади – двое. Заискивающе улыбается вышибала. Зулькарнайн подходит к роскошнейшему «Кадиллак Триумф»…

– Левая рука, – подсказала Шанти.

– Я вижу, – ответил Бенс.

Зулькарнайн шёл один, однако положение его левой руки говорило о том, что эмир кого-то обнимает за талию. И помогает усесться в машину.

– Кто с ним?

– Её нет ни на одной записи, – ответила девушка. – Вообще ни на одной, даже на случайных.

– А цифровой след?

– Фальшивый.

– Такое возможно?

– В Сети возможно всё.

– Шанти! Ты поняла, что я имею в виду.

– Возможно, – ответила девушка. – Но для этого нужно залезть очень глубоко и…

Бенс помолчал, но поняв, что пауза затянулась, уточнил:

– И?

– Помимо глубоких знаний, нужен широкий доступ к ресурсам Муниципалитета или федеральные ключи.

– То есть, кто-то взломал Муниципалитет или государственные службы?

– Да.

– То есть, речь идёт о федеральном преступлении с нижним порогом наказания в двадцать пять лет?

– Да.

– При всём уважении к «Северной армии», шкура эмира Зулькарнайна не стоит и половины этого срока. Даже с учётом трёх телохранителей.

– Это ты уж сам решай.

– А что решать? Нужно разбираться.

– Значит, разбирайся, – ответила Шанти и отключилась.

Разбираться с тем, что здесь произошло и… с теми, кто путается под ногами.

Стоящий у главного подъезда «FairPlay» внедорожник без лишних слов говорил о том, что дружки эмира Зулькарнайна начали собственное расследование, однако Рик счёл своим долгом уточнить:

«Бронированный электромобиль зарегистрирован на законопослушного гражданина, однако используется членами преступной группировки „Северная армия“ …»

«Я знаю, – оборвал невидимого помощника Бенс. – „Прилипалу“ на движение».

«Есть, сэр».

В боевых ситуациях Рик становился лаконичен. И очень послушен.

Выехавшего «в поле» контролёра в обязательном порядке сопровождал рой дронов – помимо тех, что находились в режиме стандартного патрулирования – которые обеспечивали сотруднику Социального согласия огневое прикрытие и сбор информации. Вызванный Риком дрон быстро, но мягко опустился к внедорожнику, прилип к лобовому стеклу и показал ошарашенному водителю, что находится на боевом взводе и среагирует не только на открывание дверей, но и на любое движение внутри салона. А заряда «прилипалы» хватит, чтобы разнести даже бронированную машину.

Обезопасив себя с тыла, Бенс поставил мотоцикл перед носом внедорожника и в сопровождении четырёх компактных дронов вошёл в клуб. Воевать с северянами контролёр не собирался, однако знал, что без демонстрации силы не обойтись – по-другому бандиты не понимают.

– Вы ведь знаете, что препятствуете расследованию?

На вопрос среагировали по-разному. Двое «сторожей», проспавших появление в зале Бенса, машинально попытались вскинуть автоматы, увидели направленные на них стволы дронов и расслабились. И погрустнели, понимая, что их ожидает крепкая взбучка. Громила, который как раз готовился в очередной раз врезать по физиономии управляющего, замер с поднятым кулаком и вопросительно посмотрел на Азима. Азим поморщился и хмуро сообщил:

– Мы зашли проведать старого друга.

– Вижу, он вам обрадовался.

– Давно не виделись, – ответил Азим и кивнул громиле.

Громила отпустил управляющего. Управляющий всхлипнул и уселся на высокий табурет. «Сторожа» продолжили стоять по стойке «смирно».

– Я расскажу всё, что тебе будет нужно знать, – пообещал Бенс.

– Я уже знаю всё, что мне нужно. И мы как раз собирались уходить.

– Он всё рассказал?

– Разумеется.

– За что же вы его били?

– За то, что пускает в клуб неизвестно кого.

– Откуда я знал? – всхлипнул управляющий.

– Все ошибаются, – пожал плечами Азим. И направился к дверям. – Хорошего дня, контролёр.

– И тебе, эмир.

Бенс дождался, когда все бандиты уберутся из зала, подошёл к всхлипывающему Томми и протянул ему платок.

– Вытри нос.

– Кровью испачкаю.

– Плевать.

– Спасибо. – Управляющий вытер нос и вздохнул: – Откуда я мог знать, что эта девка опасная?

– Какая девка?

– С которой уехал Зулькарнайн.

– Ты её записал?

– Специально нет, конечно, но на вчерашних записях её нет. – Томми вздохнул. – Мистика какая-то, или сбой системы – не знаю, я ведь не специалист, я клубом управляю. А Азим говорит: «Ты, сука, специально стёр записи». Ага, охренеть как специально: Зулькарнайн на записи есть, а девки, которую он лапает – нет. Как бы я это сделал?

Поскольку ответа на этот вопрос не было даже у Шанти, Бенс пропустил причитания Томми мимо ушей.

– Девку описать можешь?

– У неё розовые волосы.

– И?

– И всё, – развёл руками Томми. – В клубе сотни девок каждый вечер тусуются, и тысячи хотят попасть. Я к ним не приглядываюсь.

Если Азиму управляющий ответил так же, то вопрос за что его били прозвучал глупо.

– За что могли убить Зулькарнайна?

– Ни за что вообще, – быстро ответил Томми. – Зуль был удивительно выдержанным и здравомыслящим эмиром, эталонный авторитетный бизнесмен, который в первую очередь настроен на прибыль. Даже Азим на его фоне кажется отморозком, хотя тоже достаточно… – Управляющий осторожно потрогал пальцем опухший нос и закончил не так, как собирался: – Хотя тоже достаточно большая сволочь.

– В тебе говорит обида.

– У меня до сих пор в голове звенит. – Томми перестал трогать нос и посмотрел Бенсу в глаза. – Но ты ведь понимаешь, что если кто-то хочет поджечь северян, устранение Зулькарнайна – именно Зулькарнайна – это идеальный вариант. Во-первых, северяне получают оплеуху, во-вторых, теряют самого здравомыслящего эмира. А учитывая взаимную ненависть северян и южан, эта спичка способна вызвать большой пожар.

Протекающая через Швабург река делила 19–23 напополам и Бенс до сих пор не понял, почему границу сектора не провели по ней. Тем не менее, не провели и тем самым подогрели историческую ненависть, которую жители северного берега испытывали к южанам. Во время Большого Переселения ситуация только усугубилась: специально или нет, но противоположные берега сектора облюбовали выходцы из враждебных племён, придав старому противостоянию новый импульс.

– Хочешь сказать, что сектор целенаправленно шатают?

– Это первое, что приходит в голову, – развёл