Тем временем Сфорца снова женился, а ему уже было за пятьдесят. Его третьей женой стала вдова Людовика II Арагонского, скончавшегося прежде их формального бракосочетания, и графа Челано, сделавшего ее своей наследницей. Приданое ее состояло из нескольких замков. Она родила ему сына, Габриеле, который, устав от солдатской жизни, стал монахом, а затем сводный брат Габриеле, Франческо, назначил того архиепископом Милана.

И снова маятник неаполитанской политики свел Сфорца с неожиданными союзниками. Папа, встревоженный угрозами дона Альфонсо, порвал союз с Людовиком Анжуйским. Серджиани Караччьоло, добившийся к тому времени полной власти над королевой, и не имея желания подчиняться там, где он сам некогда командовал, решил договориться со Сфорца, чтобы тот начал сражаться против Альфонсо Арагонского. Сфорца, покинутый и Папой, и Людовиком Анжуйским, остался совершенно без средств и не мог заплатить своим людям. Естественно, любой кондотьер согласился бы с таким предложением.

Из всех возможных посредников для переговоров был выбран именно Браччо. Два давних соперника встретились в последний раз, и впервые за многие годы они встретились по-дружески. Эта встреча случилась в 1422 году в ставке Браччо, в установленной на лугу палатке. Между ними произошла долгая и вполне дружеская беседа, во время которой они, как рассказывали, обменялись сведениями о фактах предательства, совершенных их людьми в пользу кого-либо из них. Сфорца узнал, что он был прав в своих подозрениях относительно Тартальи. На следующий день он на протяжении нескольких миль сопровождал Браччо на его пути в Умбрию. Затем его ждал весьма радушный прием у королевы.

Дон Альфонсо был настолько возмущен таким оборотом дела, что захватил Караччьоло и заключил его под стражу. Королеве едва удалось бежать в замок Капуано, где она оказалась в осаде. Сфорца поспешил к ней на помощь, хотя в его распоряжении было всего 6000 всадников и 3000 пехоты. Но его опыт перевесил численное превосходство противника. Арагонцы оказались в трудном положении после блестяще спланированной атаки с тыла и были полностью разгромлены. Добыча оказалась весьма богатой. Джованна была освобождена и доставлена в Аверсу, где она снова объявила Людовика своим наследником вместо Альфонсо Арагонского, а Сфорца пришлось освободить часть каталонских пленников в обмен на дражайшего Серджиани.

Затем Сфорца собрал все свои войска для помощи Аквиле, осажденной Браччо, который перешел на службу к Альфонсо Арагонскому и стал правителем Капуи. Корио приводит несколько знамений, предвещавших несчастье: сон, падение знаменосца Сфорца (сломанное древко и испачканное знамя) и пренебрежение советом астрологов не переправляться через реку в понедельник. Две армии были разделены рекой Пескара. На своей стороне Браччо воздвиг защитные сооружения. Поскольку Браччо, казалось, не собирался атаковать, Сфорца решил продолжать удерживать его силы; а его сын, Франческо, и Микеле Аттендоло с четырьмя сотнями всадников должны были форсировать реку и прорваться к городу. После нескольких неудачных попыток Франческо решил, что им следует переправляться неподалеку от устья, где в реке не было затопленных Браччо лодок и кольев на берегу, что затруднило бы продвижение конницы. Эта попытка оказалась успешной, и войска Браччо были отброшены, после чего Сфорца приказал своему войску следовать за отрядом Франческо. Сражение происходило зимой, 4 января 1424 года. Пронзительный ветер усиливался, и воды реки в устье Пескары были весьма бурными. Видя нерешительность своих подчиненных, Сфорца сам бросился в воду, чтобы увлечь их за собой. Его паж, следовавший за ним с шлемом своего господина, вскоре начал тонуть. Заметив это, Сфорца нагнулся в седле и поймал его за волосы, но тут его конь встал на дыбы, потеряв опору, и Сфорца упал в воду. Обремененный своими доспехами, он быстро пошел ко дну, но рассказывали, что его латные рукавицы, соединенные в рукопожатии, еще дважды появлялись над водой.

Среди итальянских кондотьеров нет более привлекательной фигуры, чем Аттендоло Сфорца. Его амбиции не простирались дальше его профессии воина, и в нем воплотились лучшие качества кондотьера. То мог быть римлянин времен расцвета Республики, заблудившийся в Италии Раннего Возрождения.

Когда печальная новость дошла до Франческо, победа уже была достигнута. Он пересек реку в лодке и обратился к войскам с одной из тех блестящих речей, которые тогда столь высоко ценились, призывая их сохранять верность и следовать за ним так же, как некогда за его отцом. Тот энтузиазм, с которым его приняли войска, не оставлял никаких сомнений в их намерениях, ибо он уже пользовался их уважением и любовью.

Браччо был очень взволнован известием о смерти его соперника, которому поначалу даже отказывался верить. Согласно предсказанию, ему было суждено ненадолго пережить Сфорца, который был лишь на несколько месяцев старше его, и Аквила должна была стать роковым местом для них обоих. Франческо уже стал настоящим вождем армии королевы; с ним были Микеле и Лоренцо Аттендоло, а также папские войска. Браччо, которому Папа не простил захвата Перуджи, однажды пообещал заставить Мартина V за один грош отслужить сотню месс. Он был так уверен в победе, что даже не потрудился разузнать побольше о противнике, войско которого, спешившись, медленно продвигалось вниз по крутым скалам к небольшой равнине перед городом; он даже выставил своих людей на высотах, чтобы помешать врагам спастись бегством. Хотя противник намного превосходил Браччо в числе, но солдаты Браччо были гораздо опытнее, и если бы он располагал достаточным количеством людей для атаки в тот момент, когда ряды Сфорца дрогнули, то победа, вероятно, оказалась бы на его стороне. Но Микеле Аттендоло, перестроив свой отряд, бросился на помощь Франческо, черный плюмаж которого, как всегда, мелькал в самой гуще битвы. Говорят, что Браччо, узнав, кто ему противостоит, заметил, что это истинный сын Сфорца. Несмотря на все его усилия, удача в тот день отвернулась от него. Вопреки обычным для наемников правилам ведения боя, Микеле Аттендоло приказал своим людям стрелять по лошадям, что быстро вывело из строя около тысячи латников, а внезапная вылазка людей из Аквилы завершила разгром. Чтобы остаться неузнанным, Браччо сбросил свой шлем, украшенный серебряным венком, и малиновый плащ, но все же его узнал и смертельно ранил некий изгнанник из Перуджи. Раненого Браччо на щите отнесли назад в его палатку, где он и скончался спустя три дня, не приходя в сознание.

Победа при Аквиле сделала Франческо знаменитым, уже в молодости поставив его в один ряд с самыми выдающимися кондотьерами того времени; вдобавок он командовал значительной армией. Королева была весьма опечалена смертью Сфорца. Подтвердив права Франческо на все земли и замки Сфорца, она обязала его и всех его братьев называть себя этим именем, чтобы сохранить память об их отце. Франческо, однако, не долго оставался на ее службе. По совету помогавшего королеве миланского адмирала герцог Милана, Филиппо Мария Висконти, предложил ему командовать 1500 всадниками и 300 пехотинцами. Таким образом, в 1424 году Франческо Сфорца впервые заключил соглашение с герцогством, с которым будет связана вся его дальнейшая жизнь.