мне в спину. Надо мной захлопала крыльями сорока и стала лететь, стрекоча. Я сконцентрировав всю свою ненависть к предательской птице и метнула в нее такой воздушный ком, что испуганная сорока перекувырнулась в воздухе и метнулась наугад в сторону. За ней свернул и мой преследователь. Он подумал, что птица летит по моему следу, и моя уловка повела его влево. От такого неожиданного расхода волшебства, я споткнулась, но пробежала ещё пару шагов и упала на колени. Тут же я почувствовала, как кто-то зажал мне рот большой ладонью. Пискнув мышкой, я забилась в объятиях невидимого мной человека.

– Стася. Тихо. Если хочешь попасть на свадьбу, успокойся и полезай туда. Никто не смотрит вверх, даже преследователи, – прошептал знакомый голос Смеяна.

Он медленно убрал ладонь и повернул меня за плечи к себе. Приложил палец к своим губам и показал на верхушку сосны.

Я, плохо понимая, что происходит, вскарабкалась как можно выше и села на разветвлении двух толстых сучьев. Мне было хорошо видна часть дороги до нашей повозки. Там у деревьев были привязаны лошади. Я сосчитала, их было пять. Смеян уже скрылся под ветками сосен, я не заметила, как он ускользнул.

«Какой храбрец!– подумала я в восхищении, – не боится ничего!» И тут же охнула: ведь разбойников было пятеро по меньшей мере! И каждый из них был вооружён ножом! И что будет со мной, когда Смеяна зарежут? Они начнут меня искать, ведь довольно быстро они поймут, что далеко убежать я не могла. Прочешут лес, и рано или поздно кто-то из них поднимет голову вверх!

В моей душе боролись два чувства: мне хотелось подчиниться воле Смеяна и остаться на верхушке сосны, и одновременно мне хотелось наперекор ему броситься в гущу битвы. Хоть у меня не было ни ножа, ни сабли, ни даже кастета, я могла бы что-то сделать, чем-то помочь гвардейцу. И… я осторожно спустилась и, задрав юбку, чтобы та не мешала бежать, крадучись зарысила к месту побоища.

Я слышала, как гикают и порыкивают гоблины, но ничего не видела, пока не подобралась поближе к дороге. Я увидела, как господин Пруток сидит в пыли возле колеса телеги. Руки у него были связаны за спиной, а полосатый жилет из плотного атласа уже перекочевал на телеса одного из разбойников. Этот ушастый гоблин с интересом копался в повозке, не обращая внимания на то, как его четверо товарищей обступили Смеяна и бестолково размахивают длинными ножами. Разбойник вытащил из-под мешков с овчиной тюк разноцветной парчи и с восхищением рассматривал, как блестит на солнце плетение нитей.

Господин Пруток тихо завывал, понимая, что и ему, и спрятанному товару теперь несдобровать. Я заметила, что прямо в кустах лежит толстая сухая сосновая ветка, на вид увесистая, хотя и разлапистая. Я подняла её с трудом. Прикинув, что могу ударить этим дрыном гоблина по спине, что точно отвлечёт внимание разбойников от Смеяна, я поволокла ветку к дороге. Бросив взгляд на гвардейца, я увидела, что одного разбойника ему уже удалось обезвредить, потому что гоблин стоял на коленях, держась за живот. От вида крови мне стало дурно, я подняла ветку, изо всех сил размахнулась, едва не шлёпнувшись на спину, и поняла, что удар нанести я не смогу и бросила ветку.

Мне снова пришлось призвать на подмогу ветер. Я чуть наклонилась и медленно подняла обе руки вверх. Звуки мира пропали, потому что я перестала слышать скулёж раненого гоблина, вытьё купца, гарканье разбойников. Ветка подскочила и треснула гоблина прямо по его лысому темени. Тот повернулся ко мне с диковинным изумлённым видом и крикнул: «А-а-а»! и тут же рухнул как подкошенный. Его лапищи выронили добычу, и драгоценный тюк упал в дорожную пыль.

Нападавший на Смеяна Жирко тоже оглянулся. Увидев меня, он расплылся в хищной ухмылке, бросил сотоварищей и побежал в мою сторону. Жирко бежал медленно, как в кошмарном сне. Я вспомнила ночь на озере, когда Жирко напал на меня, навалился своим грузным телом, шарил своими бесстыжими руками по груди и животу. Вспомнила, как он ударил меня по лицу, точно сковородой огрел, и завизжала. Звука своего голоса я не услышала, но его услышал господин Пруток. С неожиданной резвостью он поднялся на одно колено, а потом и на второе, вихляясь, встал на ноги и, наклонив голову, бросился наперерез Жирко. Пруток боднул бегущего ко мне разбойника в бок головой и свалил его на землю. Самому господину Прутку не удалось удержаться на ногах, он повалился на землю, как куль с шерстью, и покатился в кусты. Не дожидаясь того, что Жирко встанет на ноги и добежит ко мне с ножом, я ринулась к нему и стала пинать ногами, особенно никуда не целясь. Не знаю, откуда взялись у меня силы, но я орала и пиналась, как упрямый осёл. Жирко валялся, не шевелясь, только ноги его в дорогих сапожках неловко подрагивали. Я даже пару раз заехала негодяю по носу, и красоты Жирко это не прибавило. Силы мои окончательно оставили меня и я села на дорогу, размазывая кулаком слёзы по лицу. Зато я услышала краем уха слабый голос господина Прутка: «Минус четыре». Слух возвращался ко мне.

Наверное, пока я лупила Жирко, Смеяну удалось расправиться с другим гоблином. Этого я не видела, но каким-то внутренним чутьём понимала, что опасность миновала. Господин Пруток подполз ко мне и стал тыкать в лицо связанными руками. Я попыталась распутать верёвку, но мои пальцы соскальзывали, и тугой узел развязать не удалось.

Глава 5

«Какой же он замечательный! – думала я, посматривая украдкой на гвардейца, – бесстрашный, ловкий, благородный. Не взял ни копейки с купца за спасение. Да ещё и сторговал ему моё платье за целый золотой, плюс в придачу тюк парчи отхватил. И не той испачканной, что гоблин уронил в пыль, а новенькой. Голубой с серебряной ниткой. Сказал, что знает в Челноках одного шноркеля, который за ночь сошьёт мне платье, подобающее статусу сестры невесты».

Я качалась в седле и гадала, кому из разбойников принадлежит кобыла, которую мы забрали как трофей? Точно не Жирко. Его серый в яблоках жеребец убежал сразу, как только его отвязали от старой липки. Моя кобылка была молодая, но смирная, с белой звёздочкой во лбу. «Каурка», именно так я решила её назвать, из-за масти. Шелковистая, ухоженная грива и тёмный хвост выдавали в лошади непростое происхождение. Из какой конюшни увёл её разбойник? А, может, на ярмарке украл? Клеймо на боку я прочесть