Разворачиваюсь. Бегу по ступенькам. Тут где-то был небольшой спортивный зал. Мне надо проораться, иначе я сейчас наделаю херни.

Нахожу.

С разбегу врезаюсь кулаком в боксёрский мешок, подвешенный цепями под потолком. С немым криком выбиваю резвую двоечку. И луплю ещё, пока лёгкие не начинают гореть, а костяшки липнуть от крови.

Суки! Суки! Суки! Ненавижу их всех!

Почему у меня нет ебаного выбора?!

Ааа!!! Блядь!

Ещё серия ударов.

Присаживаюсь на корточки. Дышу со свистом.

Грёбаный психолог. Все-то он понял! А я башку ломал, откуда такое внимание к Анаит.

И что я могу сделать? Ни-ху-я!

Это бесит ещё сильнее.

Для Аны неплохо. Правда, неплохо. Если отбросить искусственную любовь. Она знает, что я люблю её по-настоящему. Платная школа — не детский дом. В приюте её даже искусственно любить не будут. Оттуда она попадёт в другую семью. Какая это будет семья? Как они будут с ней поступать? А если не заберут? Она не сможет в детском доме. Она домашняя! Она принцесса. А школа — это хорошо. Школа — это шанс поступить в ВУЗ получше. Я заработаю к тому времени и обязательно сам оплачу ей вышку.

Уговариваю себя. Так себе получается. Пульс ебашит в глотке с какой-то лютой скоростью.

Вдох…

Выдох…

Здесь мы с малой всегда будем рядом. И обязательно вернёмся домой. Насрать, что под фамилией ублюдка. Мне уже всё равно. Я сожру. Переварить бы и не проблеваться.

Нельзя сейчас обратку включать. Мне нечем крыть. Продолжаем подчиняться имеющимся условиям.

Встаю. На кухне в раковине смываю кровь с рук и поднимаюсь по лестнице на второй этаж.

— Саркис, что с руками? — хватает за запястье как раз вышедший из кабинета «дед».

— Спортом занимался, — голос люто хрипит, будто я бухал два дня.

Капец, как сейчас хочется влить в себя немного анестезии.

— Мне пора ехать. Дома заждалась супруга. В выходные привезу тебе хорошие боксёрские перчатки.

— Спасибо, — попытался улыбнуться. Не получилось.

— Ты же мотоспортом занимаешься. Я прав? — не отстаёт «дед».

Из-за его спины на меня смотрит заплаканная Наталья. И мне почему-то становится её очень жаль. Надо будет пообщаться, когда остыну.

— Да, правы. Профессиональный клуб.

— Владелец у вас там кто?

«Да чё ты прикопался ко мне!»

— Вам зачем? — выдаю вежливо.

— Если я спросил, значит надо. Фамилию мне скажи, пожалуйста, мальчик.

Передёргивает от такого обращения. Мальчиком я был лет в десять. Потом внезапно вырос.

— Гордей Калужский, — отвечаю, собрав в сжатых кулаках всё своё терпение.

— Сын бывшего прокурора. Знаю такого. Спасибо и доброй ночи, — хлопает меня по плечу. — Иди. Тебя там отец ждёт.

«Он мне не отец!» — хочется рявкнуть, но я лишь киваю и захожу в кабинет, где ублюдок сидит за рабочим столом и потягивает виски со льдом.

Саркис

Сажусь в угол дивана, принимая максимально небрежную позу. Ноги расставлены, одна рука на подлокотнике, голова откинута на мягкую спинку. «Донор» толкает в мою сторону стакан, молча предлагая выпить с ним. Отрицательно дёргаю головой, продолжая наигранно лениво изучать пространство. Кожу на потрескавшихся костяшках тянет, ломит пальцы. Напрягаю их, стараясь немного растянуть, и сжимаю в кулаки.

Отец замечает ссадины. Хмыкает и никак не комментирует.

В кабинет возвращается Наталья. Резковато забирает со стола мужа телефон, стреляет в меня заплаканным взглядом и выходит, грохнув дверью так, что стена за моей спиной вибрирует.

— Если ты звал меня молчать, я лучше пойду. Мне на работу завтра. Вставать рано, — терпение явно не мой конёк. Нервы всё ещё зудят под кожей, будто током уже давно ударило, а остатки электричества продолжают курсировать по нервным окончаниям.

— На ужин почему опоздал? — отец делает маленький глоток из своего бокала. Подтаявшие шарики льда глухо бьются о толстые стенки стакана.

— Я говорил, у меня тренировка.

— Отменить можно было ради одного вечера?

— Нельзя. Ни тренировки, ни смены в сервисе. Ты мог спросить меня о планах и передвинуть начало ужина на час. Никто бы не умер с голоду, а я бы успел не только приехать, но ещё и принять душ. Мне нужна твоя помощь. Как ты видишь, я соглашаюсь практически на всё. Но и я тебе нужен не меньше. Давай обойдёмся без военных действий. Мне не десять лет. Я давно вырос, папа, — выплёвываю с пренебрежением. — У меня есть своя жизнь помимо всех навалившихся проблем. И будет здорово, если ты будешь с этим считаться.

— Ты прав, — быстро соглашается он. — Мне предстоит привыкнуть к мысли, что мой сын вырос. В моей голове ты ещё тот маленький мальчишка, который заглядывал в кроватку к младшей сестре, чтобы посмотреть, как она спит. У моих детей…

Смеюсь над такой формулировкой. Отец закрывает глаза и сжимает зубы.

— Извини, Сар. У моих младших детей, — исправляется он, — такой связи нет.

— Сочувствую. Что с опекой? — это меня волнует больше всего.

— Созванивался. Взяли адрес. Сказали, приедут для разговора. Сар, как тебе Стефания?

— Нормально. Опека очень любит внезапные визиты, — перевожу разговор в нужное мне русло. — Предупреди Наталью, чтобы всё не испортила. И, пожалуйста, если меня не будет дома, позвони, я найду способ сорваться на час или два. Нехрен им с Анаит без меня разговаривать.

— Хорошо. Я тут думал сегодня насчёт жилья…

— Я тоже, — перебиваю отца. — Мы с Анаит останемся в своей квартире. Для Стефы там тоже хватит места.

— Стой-стой, — смеётся он. — Как ты себе это представляешь? Молодая семья и девятилетняя девочка, которая уже всё понимает и всё слышит? Сар, сомневаюсь, что ты занимаешься сексом тихо и под одеялом. Не дури. Ана останется здесь.

— Нет.

—Да, Сар. Анаит останется в этом доме вместе со своими младшими братом и сестрой. Дед загорелся сделать ей подарок. Мы переведём её в очень хороший лицей. У неё есть своя комната. Ана здесь будет под присмотром Натальи и опытной няни. А ты будешь спокойно устраивать свою личную жизнь. Пока ты играешь желваками, послушай вот ещё что. У тебя есть круглосуточный доступ к дому. Сестру у тебя никто не собирается отбирать или ограничивать ваше общение. Но это моё решение. Тебе придётся его принять.

— А у Анаит ты спросить не хочешь? — сажусь ровнее, толкая коленом столик на колёсиках.

— Она пока всего лишь ребёнок. И решение точно принимать не ей. Уговори сестру, Сар. Объясни, что здесь её не обидят и вы будете видеться.