Например, не так давно особой актуальностью в моде обладал розовый цвет. Однако Эвелин не была бы собой, если бы поддалась общему течению. Напротив, в ее очередной коллекции не оказалось ни единой розовой вещи, даже самой маленькой и незначительной. Разумеется, кормившиеся вокруг подиумов критики не преминули отметить данный факт в отчетах для прессы и телевидения, благодаря чему Эвелин вновь подтвердила закрепившийся за ней имидж оригинального модельера.

Позже все помешались на салатовом цвете. Но Эвелин и тут осталась верна себе: даже намека на какой-нибудь оттенок зеленого в ее весенне-летней коллекции не было.

Нечто подобное происходило и в области линий, фасонов и прочей специфики модельного бизнеса. Эвелин смотрела на то, что создают другие, и делала наоборот. Разве после этого удивительно, что в кругах, связанных с дизайном одежды, ее нарекли свободно мыслящей личностью?

– И к каким же выводам ты приходишь? – прищурившись спросила Кэнди.

Эвелин вздохнула.

– Сразу к нескольким, но главный тот, что Джеф, оказывается, не такой воспитанный человек, каким я его считала.

Он просто не знает, куда от тебя спрятаться, подумала Кэнди, отводя взгляд, чтобы по глазам не было заметно, какие мысли текут в ее голове.

– Что ж, раз уж я все равно здесь, пойду поболтаю с кем-нибудь из отдела новостей моды, – со вздохом сказала Эвелин.

Кэнди кивнула.

– Хорошая мысль. Наверняка тот вопрос, который ты собиралась обсудить сегодня с Джефом, можно решить и с Энджи Гилбот. – Речь шла об ответственном редакторе упомянутого Эвелин отдела.

– Конечно, можно, только… не так интересно, как с Джефом.

И на ланч ты вряд ли ее пригласишь, промелькнуло в голове Кэнди, когда Эвелин выпорхнула в коридор.

Дальше последовали три спокойных дня. Кэнди выполняла рутинную работу и старалась поменьше вспоминать о Джефе, учитывая фразу, которую ее вынудила произнести миссис Банч: «Человек, о котором я часто думаю, мой шеф».

В последнее время Кэнди действительно слишком часто размышляла о странном выпаде Джефа в ее адрес, хоть и понимала, что история эта пустячная и не стоит придавать ей большое значение. Да и вообще опасно столько думать о каком-то определенном мужчине, так и влюбиться недолго.

Разумеется, подобной возможности Кэнди для себя не исключала, но воспылать нежными чувствами к собственному шефу… Не слишком ли банально?

Затем Джеф вернулся из поездки.

Услышав из своей комнаты его голос, Кэнди вздрогнула и тут же с удивлением спросила себя: откуда вдруг взялась подобная реакция?

Что-то я становлюсь нервной, констатировала она. Прежде меня не так-то легко было выбить из колеи. Тем более мужчине.

Встретились они с Джефом лишь во второй половине дня. Он вызвал Кэнди к себе, прислав за ней Дэнни.

– Иди, шеф требует, – сказал Дэнни, заглянув в приоткрытую дверь. – Передал, чтобы ты взяла какие-то бумаги, говорит, тебе известно, какие именно.

Безусловно, Кэнди знала, о чем идет речь. Джефу нужны были набранные на компьютере заново с учетом редакторской правки статьи, предназначенные для нового номера журнала, – те самые, которые он просматривал перед отъездом.

– В каком он настроении? – как бы между прочим спросила она, вынимая из ящика стола соединенные скрепками экземпляры статей.

Дэнни пожал плечами.

– Трудно сказать. Вроде бы такой как обычно, не сердится, улыбается. Думаю, тебе нечего опасаться.

– Конечно, нечего, – фыркнула Кэнди. – У Джефа нет никакого повода сердиться на меня. Поэтому беспокоиться нет необходимости.

– Тебе виднее, – обронил Дэнни, скрываясь в коридоре. – Так не забудь бумаги. И поторапливайся! Джеф ждать не любит.

Через минуту выяснилось, что они оба ошибались.

– Ну как прошло свидание? – вместо приветствия произнес Джеф, едва Кэнди переступила порог его кабинета.

Она прикусила губу. Далась ему эта тема!

– Спасибо, хорошо. – Тон Кэнди был очень сдержанным. Затем, немного помолчав, она спросила: – А как прошла твоя поездка?

Качнув головой, Джеф суховато ответил:

– Тоже неплохо. Узнал на выставке много полезного, кое-что хочу использовать для журнала. Но об этом я расскажу завтра, когда соберу всех ответственных редакторов в комнате заседаний. А сейчас дай-ка мне…

Договорить Джеф не успел, так как дверь кабинета отворилась, впуская Барри Ройстера.

Обернувшись, чтобы посмотреть, кто вошел, Кэнди невольно задержала на Барри взгляд. Тот часто менял наряды, но сегодня был одет как рокер – в черную кожаную куртку со множеством металлических заклепок и такие же брюки. Подобное облачение идеально сочеталось с его прической – если так можно назвать щеточку темных, коротко стриженных волос полоской, от лба к затылку, пересекавшую бритую голову.

Значит, сегодня он приехал в редакцию на мотоцикле, мимоходом подумала Кэнди.

У Барри был заключен контракт с компанией «Хонда» о рекламе ее продукции, что позволяло ему часто менять свои крутые мотоциклы и автомобили на еще более навороченные. Журнал «Стайлиш лайф» тоже имел от этой сделки прибыль – в виде платы за рекламу, – ведь на его страницах часто мелькали снимки Барри, испытующего ту или иную модель какого-нибудь шикарного транспортного средства. Подобное положение устраивало всех: Барри, Джефа и компанию «Хонда». Барри же старался выглядеть соответственно, то есть стильно. А так как каждый человек вкладывает в это понятие свой смысл, то Барри придумал личный стиль, хоть и не особенно оригинальный, но довольно удачный. Развить его, как уже говорилось, помогла Эвелин Хардинг.

– А, и ты здесь, дорогая! – воскликнул Барри с порога, после чего прямиком направился к Кэнди, чтобы обнять одной рукой за плечи. И только после этого повернулся к Джефу. – Привет, дружище! Как съездил?

В глазах проследившего за действиями Барри Джефа отразилось удивление. Он задержал взгляд на руке, которой тот слегка прижимал к себе Кэнди, затем посмотрел ей в глаза и сказал:

– Ничего, нормально.

– Узнал что-нибудь новенькое? – задал Барри следующий вопрос, продолжая как ни в чем не бывало обнимать Кэнди.

Поддерживая имидж человека общительного, Барри держался со всеми на короткой ноге и всячески показывал, что не придает особого значения статусу звезды, которым обладал здесь, в редакции журнала «Стайлиш лайф», да и в кругу постоянных читателей – и читательниц! – рубрики «Кабриолет» тоже. В этом смысле он являлся полной противоположностью Эвелин Хардинг.

Кэнди и прежде доводилось испытывать дружеские объятия Барри – надо сказать, абсолютно невинные и ненавязчивые, – однако сегодня, в присутствии Джефа, она почему-то почувствовала неловкость. Было заметно, что Джефу не по душе то, что он видит. Правда, непонятно почему. Однако факт оставался фактом: Джеф явно был недоволен тем, что Барри обнимает Кэнди.