Ева медленно протянула руку к бокалу и обхватила его тонкими пальцами. Она знала, что Антон не отрывал взгляда от ее руки, пока она брала бокал.

– А если это мечта? – вновь заговорила она. – Мечта определяет путь человека. Неужели ты ни о чем не мечтал в детстве?

Она поставила бокал на стол и спрятала руки, скрестив их на груди.

Антон, словно очнувшись, поднял глаза.

– Мечтал? – он усмехнулся. – Ни о чем особенном я не мечтал. Хотел богатой жизни. Хотел, чтобы была семья, как у всех. Хотел хорошо проводить время: весело и беззаботно. Хотел, чтобы жизнь была удобной – вот о чем я мечтал.

Ева снова протянула руку к бокалу и легонько, словно в задумчивости, постучала алым ногтем по стеклу.

– Хотя… – Антон вдруг задумался, будто припоминая что-то. Лицо его изменилось. Ева очень внимательно наблюдала за этими переменами, одновременно продолжая постукивать ногтем по стеклу. Не отрывая взгляда от ярко-красного, мельтешащего в полумраке пятна, Антон сказал неуверенным голосом: – Давно, в детстве, кажется, мне было лет десять, я услышал историю о проклятии египетских фараонов. Она так меня поразила, что захотелось поехать в далекую страну, побывать в пирамидах, побродить в лабиринтах ходов и раскрыть все тайны гробниц…

Ева отставила бокал, но в этот раз спрятала ладони под столом, положив их себе на колени. Антон поднял на нее глаза и широко улыбнулся.

– И эти детские фантазии выветрились из меня в положенный срок. С возрастом я стал больше думать о реальных вещах.

Он оглянулся вокруг. Его взгляд задержался на площадке, где танцевало несколько пар. Играла медленная, расслабляющая музыка, и танцующие словно бы растворялись друг в друге. Только одна пара: молодая девушка лет восемнадцати и ее спутник, который был старше лет на десять, выделялись на фоне остальных. Парень был пьян и кружил девушку, не попадая в такт: слишком быстро и расхлябанно. В руках у него была наполовину пустая бутылка из-под пива. Время от времени он отпивал из горлышка пару глотков, а девушка взрывалась неестественно громким смехом.

Антон, кажется, не обратил на них внимания.

– Пойдем, потанцуем? – предложил он, оборачиваясь к Еве с очаровательной улыбкой.

Ева на мгновенье остановила взгляд на его улыбке – неискренней и нежизнерадостной. Ей стало скучно и захотелось ответить «нет». Но она не могла этого сделать – она еще не прошла тест. Поэтому она сказала:

– Да, с удовольствием.

Антон нежно обнял ее за талию, Ева положила руки ему на плечи, и они начали медленно двигаться по кругу. Ей казалось, что танец длится бесконечно долго. Антон мягко притянул ее ближе к себе. Уверенным жестом он погладил ее по спине. Его болотные глаза смотрели в ее глаза, не отрываясь. Ева знала, о чем он думает. Ему казалось, что она думает о том же. Он ошибался, но откуда ему было знать?

Продолжая танцевать, она устремила взгляд на танцующую рядом пару: того самого парня с бутылкой пива и смешливую девушку. Ева сощурила глаза, пристально глядя на парня. Он обернулся и встретился с ней взглядом. На какое-то мгновение он вдруг весь собрался, как будто с него сошел хмель. Лицо его лишилось естественной подвижности – в нем не было никакого выражения.

Ева подняла руку и погрузила пальцы в свои крашеные волосы. Медленным жестом откинула прядь назад и так же медленно вернула руку на плечо Антона.

Взгляд парня тут же стал осмысленным, черты лица ожили. Он больше не смотрел на Еву. Он снова был пьян и весел.

Музыка замолчала. Танцующие пары замерли на месте в ожидании следующей мелодии.

– Пойдем за столик, – предложила Ева.

Антон кивнул и, придерживая ее рукой за талию, повел с танцплощадки.

– Эй, давай музыку! – воскликнул пьяный парень, оттолкнув в сторону свою хохочущую подругу.

Антон и Ева как раз проходили мимо них.

– Это не ресторан! – заплетающимся языком во всеуслышанье заявил он. – Это… помойная яма!

Он решил жестом показать, что именно считает помойной ямой, и резко вскинул руку. Бутылка пива в его руке сильно наклонилась, и содержимое как струя из фонтана брызнуло в сторону… на белое платье Евы.

Люди вокруг громко заахали, а парень, кажется, вообще ничего не заметил. Ева стояла, опустив голову, и с огорченным выражением лица смотрела на растекающееся по юбке платья пятно. Струйки пива стекали вниз по ее коленям. Ева подняла расстроенный взгляд на Антона.

– Пьяный идиот, – грубо прокомментировал он. – Пойдем. Тебе, наверное, нужно привести себя в порядок.

Ева заглянула в болотные глаза. Где-то глубоко в ней шевельнулось презрение к нему. Но это там, глубоко. На лице же ее в этот момент мелькнула и погасла неуловимая и безжалостная улыбка ведьмы.

Лицо Антона начало меняться. Ева наблюдала, как в выражении его лица пробуждается что-то очень сильное, как расширяются его зрачки и болотные глаза становятся почти черными, и одновременно знала, что сейчас видит он.

Перед ним стояла трогательно-беззащитная девушка. Она улыбалась, но как-то неловко. Казалось, что она может даже расплакаться, хотя глаза ее были сухими. А еще… она выглядела униженной.

– Ерунда, конечно, – дрогнувшим голосом сказала Ева и с грустью в голосе добавила: – Только платье жалко. Оно мне нравилось.

Губы Антона сложились в жесткую линию. Брови сошлись на переносице…

«Улыбка ведьмы – это сети. От тебя зависит, каким будет улов…»

Ева ликовала внутри. Ее первый улов – авантюра, интерес. Это было вчера. Второй – доверие. Это было сегодня утром. А третий… третий… неужели?.. Да. Из этого болота, из самых дальних глубин, она вытащила – благородство.

– Подожди здесь, – решительным голосом сказал Антон.

Он отвернулся от нее. Сделал несколько шагов. Схватил за плечо пьяного парня. Развернул к себе и… размахнувшись, со всей силы ударил его кулаком в лицо…

Парень пошатнулся, но не упал. В его взгляде сначала отразилось непонимание. Потом лицо дико перекосило, и в глазах полыхнула ярость – пьяная, а потому ненастоящая. Но это ничего не меняло…

– Ах ты… – с ненавистью процедил он сквозь зубы и кинулся на Антона…

Драка разгорелась в считанные секунды, но была недолгой. Дерущихся быстро разняли, хотя они и успели изрядно друг друга помять.

Ева молча стояла в стороне и смотрела на Антона. Ей было интересно, когда в последний раз он дрался. Наверное, это было давно. В детстве. Когда какой-то глупый мальчишка, который за свою недолгую жизнь не прочел ни единой книги, сказал маленькому десятилетнему Антону, что он начитался дурацких сказок, что никаких пирамид не существует, и не существует никаких гробниц, и не было никогда никакого проклятия фараонов.

***

– Ты выглядишь ужасно, – сказала она.