и выпускают из глаз зелёные лучи, собаки чересчур болтливы, а я — жив.

А раз так, то пора привыкать к новому месту.

Моя берлога в прошлой жизни была маленькой, но зато в квартирке было уютно и удобно. Я обустраивал её в стиле лофт, что, по моему мнению, очень соответствует стилю одинокого мужчины. Может, и здесь сотворить нечто похожее? Вспомнить всё, чему учился, и привести помещения хотя бы в жилой вид.

И безопасный.

Раздумывая, с чего начать, я решил пробежаться до речки. Остановившись на берегу, втянул чистейший воздух полной грудью и позволил себе порадоваться. Сколько себя помню, всегда мечтал жить где-нибудь за городом, в шаговой доступности от водоёма. И вот, сбылось наконец. Не в той жизни и не в том мире, но всё-таки…

Раздевшись, с разбегу нырнул и несколькими мощными гребками отплыл довольно далеко от берега. Раскинулся звездой и с наслаждением доверился воде…

– Эй! – вскрикнул, ощутив, как в ногу что-то впилось.

Мелькнули мысли о чудовищах, которые могут водиться здесь, и я вылетел на берег как ошпаренный. Осмотрел место укуса и потрогал припухшую ранку. Было немного похоже на след от щупалец медузы, хотя плавал не в море, и вода пресная.

– М-да… – проворчал, подхватывая с земли джинсы. – Не зная броду, не суйся в воду. Городской ты житель, Сокол. Глупый и наивный. Ладно, заживёт. До свадьбы…

Задумчиво повертел в руках футболку, которую я надел утром злополучного дня. Она была свежей, как только что после стирки. А ведь я сунулся в горящее здание! Тем не менее ни единого пятнышка на одежде, запаха тоже не уловил.

– Чему удивляться? – попытался я смириться с чудесами. – У меня рёбра не сломаны, ноги-руки целы, трубка из горла не торчит. Тело — сложный организм — и то будто новенькое. А чистая одежда как приятный бонус.

Поморщился от ноющей боли в укушенной ноге и побрёл к замку.

Итак, лофт. Для начала ободрать ужасные тканевые обои. Для выбранного мною стиля характерны кирпичные стены и высокие потолки. И внимательно осмотреть всю мебель: что на выброс, что можно починить или переделать.

Ощущая растущий энтузиазм, я почти вбежал по лестнице.

И тут же был сбит прыгнувшей на меня собакой. Над нами что-то просвистело, позади громыхнуло. Не удержавшись, я покатился вниз в обнимку с Пёселем Лаврентьевичем.

Глава 8

– Ты жив? – раздался над моей головой взволнованный голос девочки.

– Да, я жив, – просипел Пёсель и слез с моей головы.

Я был ему за это премного благодарен и хотел было подняться сам, но понял, что не могу ни пошевелиться, ни что-то сказать. Запаниковал, испугавшись, что при падении что-то себе повредил. Да ещё нога, укушенная какой-то рыбой, болела всё сильнее.

– Да я папу спрашиваю, – отмахнулась от собаки Джессика. – С вами-то что сделается?

– Правильно, зачем меня жалеть? – обиделся Пёсель. – Помру — больше еды вам достанется…

При упоминании еды мой организм оживился, живот подвело так, будто я не ел минимум неделю. Впрочем, я же не знаю, сколько времени прошло между моментом, когда я закрыл глаза в своём мире, и моментом, когда открыл их здесь.

– Прекратите ворчать, – потребовала девочка и попыталась меня поднять. – Лучше помогите… Ох, какой папа тяжёлый!

– Что произошло? – услышал я недовольный голос пацана. – Почему неприкаянная душа изображает коврик в нашей гостиной? А с Пёселем что случилось? Джессика, опять твои проделки?!

– А что со мной? – испуганно тявкнула собака.

– Вы себя в зеркало видели? – с лёгкой ноткой сочувствия спросил Джонатан.

– Н-нет, – икнул пёс, и тут же раздался удаляющийся топот его лап.

Я и сам заинтересовался, что же случилось с собакой, но не смог и глаз открыть. К тому же вопрос, что произошло со мной, остаётся открытым. Если я парализован, то дело худо… Замок на отшибе, до помощи неизвестно сколько километров. И судя по тому, что никаких коммуникаций в доме я не заметил, со связью тут совсем глухо…

– Ну вот зачем ты ему сказал? – сердито буркнула Джессика. – Подумаешь, попала заклинанием… Я случайно! Хотела для папы красивую причёску себе сделать, но чуточку промахнулась.

– Да нет, – ехидно отозвался её брат. – По Пёселю Лаврентьевичу попала.

Девочка ничего не ответила ему, лишь снова потормошила меня.

– Пап, что с тобой? Джонатан, почему он не двигается?

– Дышит? – деловито уточнил её брат.

– Вроде да… Пап! Пап, вставай!

– Джесс, хватит его так называть, – тихо попросил Джонатан. – Наш папа умер. А это всего лишь неприкаянная душа.

У меня в груди похолодело. Так отец мёртв? Стоп! Они не сироты, Джонатан сказал, что их мама решит, что со мной делать. Как вернётся. Если вернётся. Вспомнилось, как отреагировала девочка на вопрос о маме…

– Теперь он наш папа, – упрямо заявила девочка. – А если ты против, то мой и Агнесс. Он ей понравился!

– Судя по состоянию души, недолго ему играть вашего папу, – хмыкнул парень.

– Да помоги же! – настойчиво потребовала девочка. – Что мне с ним делать?

– Об этом надо было думать до того, как притащила неприкаянную душу в Шаад, – назидательно произнёс Джонатан.

– Злыдень!

– Язва!

– Джо-о! – жалобно протянула Джессика и всхлипнула.

И Джонатан, как настоящий (хоть и маленький) мужчина, сдался.

– Не хнычь. Посмотрю, что можно сделать.

И я его понимал! Сам не мог переносить женских слёз. Судя по пыхтению, парень меня осматривал, но прикосновений я не чувствовал. Плохо, очень плохо. Умирать второй раз ой как не хотелось, особенно так глупо — быть сбитым с лестницы и придавленным болтливой собакой. Я и в пожарные пошёл, чтобы умереть героем… Раз уж жить долго и счастливо не получалось.

– Смотри! – воскликнула девочка.

– Ему кранты, – процедил парень.

– Джо! – ахнула Джессика.

– Да ладно, это всего лишь укус, – примирительно отозвался он. – Пару дней полежит — может, оклемается. Была бы