сразу перешла к делу вместо того, чтобы насладиться поцелуями после трёхдневного расставания. – Передай великому, что мир почти очищен от магического гнуса. Но ко второй фазе его гениального плана приступать ещё рано, воздух отравлен парами магии. Так что до поры до времени стражам туда вход запрещён. А вот его зубастую картошку можно переместить! Это значительно облегчит мой труд.

– Не опасно? – напряжённо уточнила я. – Магическая мебель неплохо освоилась в вибрациях Замирья, но картошка всё-таки живая…

– Я тоже, – подмигнул он.

– Ты — особый случай. – Я с нежностью сжала его ладонь, и мы направились вдоль реки. – Всем нам невероятно повезло, что магнер настроил прореху, оставленную при моём бегстве, на тебя. Теперь ты можешь существовать даже в этом ужасном месте и не слабеть, как другие стражи!

– Везение тут ни при чём, – весело возразил Саша. – Он посчитал меня лёгкой добычей. А место вскоре перестанет быть ужасным. Вот увидишь, со временем я построю целый мир в стиле лофт!

Подхватив на руки, он закружил меня. А после, крепко поцеловав, поставил на ноги.

– Но ты не поддался его магии, – пряча слёзы, шепнула я.

Каждый раз, когда думала об этом, испытывала волну благодарности моему бравому пожарному. Отзовись он тогда, и всем нам пришёл бы конец.

– Ты снова не права, любовь моя. – Он нежно погладил меня по голове. – Я посчитал, что это глюки! Не воспринял всерьёз. Как и зверорыб, которых вчера внезапно обнаружил в жиже, смеющей называться рекой. Кто бы мог подумать, что эти пронырливые злодейки проберутся в Замирье в ящиках комода?!

– Так значит, воздух уже чище? – обрадовалась я. – И даже вода появилась?

– Ну, я бы пока не назвал это водой, – саркастично фыркнул муж. – Но что-то жидкое уже имеется. А ты куда направилась?

– Пёселя Лаврентьевича искать, – показала я на лес. – В последнее время собака часто уходит, чтобы всласть повыть и пострадать о несправедливой судьбе. Раньше её пение было востребовано, а теперь каждый норовит заткнуть несчастное животное.

– Вот что значит горечь победы, – рассмеялся он. – Скажи Пёселю, что вскоре я буду брать его с собой. Может, это исправит собачье настроение! А я в замок. Нужен совет Джонатана.

* * *

Александр

Услышав голоса, я замер у входа в нашу с Флоренс спальню. Джессика внизу занималась с Агнесс, значит, внутри их брат. Но с кем он разговаривает?

Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь комнаты.

Парень сидел на подоконнике и, болтая ногой, увлечённо общался с кем-то, чьё лицо расплывалось в магическом шаре. Но судя по голосу, это девушка лет шестнадцати.

В Шааде не было девочек такого возраста, и я догадался, что происходит.

Но тут дверь предательски скрипнула, и Джонатан подскочил на месте и побледнел, как мел. Увидев меня, облегчённо выдохнул и хохотнул.

– Пап, напугал. Думал, это мама.

– Она у нас красивая, – резонно заметил я. – Зачем так демонстративно дрожать?

И покосился на потухший шар.

– Или мама не должна знать, что ты с кем-то общаешься? Это тайна?

– И да, и нет. – Успокоившись, он снова уселся и посмотрел на меня очень уж по-взрослому. – Её зовут Ирина. Такая сильная душа! Мне с ней невероятно интересно. Но, к сожалению, девушка умирает. Рак. Ей очень страшно… Речь уже о днях, и я стараюсь поддержать её каждый раз, как мама покидает замок.

– Понятно, – вздохнул я и присел рядом. – А как Ира реагирует на то, что с ней разговаривает полупрозрачный красавец?

Он смущённо улыбнулся и признался:

– Считает меня ангелом. – Улыбка его погасла. – Буду скучать, когда она уйдёт за порог.

Я похлопал его по плечу и, поддавшись мгновенному импульсу, сказал:

– А ты предложи ей быть твоей девушкой. Позови в Шаад! Думаю, мы прокормим ещё одну неприкаянную душу.

Глаза Джонатана расширились, губы дрогнули.

– А ведь точно…

Примечания

Семечки — мелкие саморезы.

content9.html#back_n_1