Прошло больше двадцати лет, прежде чем я вспомнила об этом совете французского писателя. А тогда, после нашей встречи, записала на диктофон сенсационный доклад, который сделала Наталья Мавлевич об открытиях Бардавиля. Весь наш клан собрался тогда в только что открывшемся на Донской улице в Москве частном Музее предпринимателей, меценатов и благотворителей, к числу которых относятся наши предки. Версия Бардавиля, подкрепленная документами, найденными в недавно рассекреченных фондах российских архивов, отличалась от предыдущего «советского» варианта. Он утверждал, что Вильды, родня Инессы по материнской линии, были состоятельными людьми.

Но книга его на русский язык переведена не была, и те авторы, которых интересует личность Инессы Арманд, до сих пор придерживаются версии советского журналиста Павла Подляшука о бедной гувернантке, устроившейся на работу в богатую семью Арманд. Эту версию опроверг английский историк Майкл Пирсон. Поработав в Российском архиве социально-политической истории, в фонде Инессы он отыскал доказательства того, что семья Вильд принадлежала к состоятельному кругу. В его книге приводится такой простой аргумент: «В ссылке Инесса сама готовила, но особыми успехами в кулинарии не отличалась. Ведь и до замужества в ее семье все делала прислуга»3.

Недавно я обнаружила в старом отцовском альбоме изрядно испорченную временем фотографию. На сеновале вольно расположилась веселая компания. Снимок сделан в имении Армандов Пестово. В последнем ряду старшие сыновья моего прадеда — Александр Евгеньевич и Николай Евгеньевич. В среднем ряду крайняя слева — молоденькая Инесса в платье с горохами в обнимку с одной из наследниц миллионного состояния Евгенией. Вряд ли гувернантка могла бы допустить такую вольность. На фото девушка счастливо смеется. В том же ряду крайняя справа — Рене Стефан с немного напряженным выражением лица. Она только что приехала в Россию и пока не освоилась на новом месте. А в центре барахтается в сене самый младший из детей владельца имения — Володя, Вольдемарчик. Никто из этой компании пока еще не представляет себе, в какой тугой узел свяжутся их отношения.

Не получается из биографии Инессы Арманд история Золушки. Больше того, ее можно сравнить с принцессой, которая превратилась в Золушку добровольно. У нее был прекрасный принц, дом, друзья, дети, богатство, а она предпочла жизнь нелегала, полную опасностей и гонений. Тюрьмы, ссылка, туберкулез, вынужденная эмиграция, разлука с детьми... Во имя чего? Когда люди мечтают о переустройстве общества, то подразумевается, что это будет лучшая жизнь для всех. Инесса явно и недвусмысленно воплотила в жизнь свой идеал: лучшая жизнь для других, для обездоленных. Даже за счет собственного благополучия.

В 1905 г. она впервые оказалась в тюрьме по подозрению в попытках свергнуть существующий строй. Три месяца в одиночной камере, грубая тюремная одежда, соломенный тюфяк на каменном полу, скудная еда. Не испугалась. Продолжала делать то, что считала единственно верным и справедливым. Еще два раза сидела в тюрьме, отбывала ссылку на Крайнем Севере. После побега из ссыпки нелегально покинула Россию.

С Октября 1917-го, когда большевики взяли власть, «товарищ Инесса» превратилась из элегантной красивой дамы в «рабочую лошадь». В отличие от Александры Коллонтай, которую в партийной верхушке прозвали «гранд-дамой» революции. Коллонтай вошла в первое советское правительство. Инессу направили на малозначительную должность лектора ЦК. И только полтора года спустя назначили руководить совнархозом Московской губернии. До революции, так же как и сейчас, эта должность называлась: губернатор. Что она понимала в организации сельской жизни? Думаю, тут ей очень пригодился семейный опыт. Ее первый муж Александр Евгеньевич Арманд и его родной брат, мой дед Николай Евгеньевич, до революции управляли фабриками в Пушкино. При новой власти дед был приглашен служащим-консультантом в Высший совет народного хозяйства. Инесса часто советовалась с ними по делам своего совнархоза. Эта должность ей совершенно не подходила. В письме дочери Инессе, которая в это время была на фронте, она сообщает о работе вскользь: «По обыкновению, бегаю в свой совнархоз. Кроме этого, создалась французская группа Третьего Интернационала, кроме этого, созывается Всероссийская конференция работниц... Мы с Варей (младшая дочь. — Примеч. авт.) живем все в той же комнате на Неглинной, которую ты видела перед отъездом. Тесно нам отчаянно, Варя спит, скрючившись на диване». Когда я читаю в сегодняшней прессе, что «Ленин навещал свою любовницу в апартаментах на Неглинной», меня разбирает смех.

Тольков 1919 г. Инесса вместе со всеми детьми переехала в квартиру на Манежной улице. Сейчас журналисты любят муссировать слухи о том, что Ленин «предоставил своей любовнице шикарную квартиру рядом с Кремлем».

Даже меня, опытную телевизионную волчицу, и ту обманули: попросили сняться в телевизионном фильме «Мавзолей». По просьбе режиссера я должна была показать дом, в котором жила Инесса с семьей и где я не раз бывала с отцом у ее потомков. В готовом фильме из моей фразы «Это была шикарная квартира, но там в каждой комнате жили целые семьи» осталась, естественно, только первая часть.

Приезжая в Москву из Риги, папа обычно останавливался у своей родни в Москве в этой «шикарной» квартире. Когда шел сильный дождь, с потолка сочилась вода сквозь щели, образовавшиеся во время войны, поскольку с этой крыши били по вражеским самолетам зенитки, защищавшие Кремль. После каждого дождя кто-то из детей Инессы посылал коменданту Кремля лаконичную записку: «Крыша течет». Немедленно приходили мастера и крышу латали — до следующего дождя. На фасаде дома были прибиты две мемориальные таблички. Я училась по ним читать. На одной была написано «Инесса Арманд», на второй — «Анна Ульянова-Елизарова». В многонаселенной квартире жили дети Инессы, которым мой папа приходился двоюродным братом. В каждой комнате размещались несколько человек, поскольку семья Инессы была очень большой. Причем Инесса при жизни занимала самую маленькую комнату, которая служила ей кабинетом и спальней. Шикарная квартира! Инесса жила в домах и получше. До прихода к власти партии, в которой она состояла, в ее распоряжении был целый дом на углу Гранатного переулка и Спиридоньевки, принадлежавший ее мужу. И еще загородный дом — в селе Ельдигино, неподалеку от Пушкино, в тридцати с небольшим верстах от Москвы. Но материальное благосостояние не имело значения д ля Инессы. Приведу один пример. Возьмем уже знакомый читателю случай о ее поездке во Францию с миссией Красного Креста.

В 1918 г. Совнарком решил помочь русским солдатам, остававшимся в этой стране, вернуться в Россию. Поехали втроем: Дмитрий Мануильский, глава