— Это что ж, — опешил Кабанов, — и учиться не надо?

Голос на том конце провода захихикал.

— Ну, как вам сказать, уважаемый… Учиться-то оно, может, и полезно. Знаете ли, один умный человек как-то признался, что однажды думал всю ночь и ни черта не придумал! Уж лучше учиться, понял Конфуций.

— Кто такой? — озадачился Кабанов.

— Да неважно, — хмыкнул голос. — Он давно жил, и с тех пор многое изменилось. Теперь другой темп жизни! Зачем понапрасну тратить время? Мементо мори!

— Чего? — не понял Кабанов.

— Помни о смерти! — снисходительно ответил картавый. — Что значит живи полной жизнью и получай удовольствие!

— А, ну это да!

— Получаете диплом или степень и экономите столько лет жизни! Привлекательно, не правда ли?

— А то! — согласился Кабанов. — А скока стоит?

— Договоримся! У нас прейскурант по степеням и вузам! Вы кем, например, хотите быть?

Кабанов растерялся — сформулировать желание было сложно.

— Ну это… Высшее образование хочу! — наконец выдавил он.

— Не вопрос! — с готовностью отозвался служащий волшебной конторы. — Кстати, а сколько вам лет, уважаемый? И кто вы, простите, по профессии?

— Сорок! Бизнесмен!

— Ха! — обрадовался голос. — Так в вашем возрасте можно придумать что-нибудь и поинтереснее! Например, ученую степень!

— Кандидат наук? — радостно выдохнул Кабанов.

— Как насчет доктора? — великодушно предложила золотая рыбка.

Кабанов зажмурился от восторга и только спросил:

— Сколько?

Рыбка запросила много, но озвученная сумма Петра не смутила.

— Согласен! Выписывайте!

— Каких наук?

Кабанов замялся. А черт его знает…

— Скажем, юридических?

Кабанов задумался. Нет, юридические науки его почему-то не привлекали. Он почему-то даже полагал, что это как-то больше для евреев.

— А есть еще варианты?

— Исторических подойдет? — недолго думая, предложил чародей.

— Нормально! — кивнул Кабанов. — Можно! Я даже это, Пикуля когда-то читал. И про королей… Бурбонов. Или это, Дрюонов, да неважно.

— Прекрасно! Поздравляю! Вы без пяти минут доктор исторических наук!

Они обговорили детали и договорились о личной встрече после новогодних праздников.

На Кабанова произошедшее произвело неизгладимое впечатление, словно он, замирая от волнения, обратился к волшебнику Гудвину с самой несбыточной просьбой, а волшебник буднично и спокойно ответил: «Да пожалуйста! Хотите доктора? Завернем и ленточкой перевяжем! Любой каприз за ваши деньги!»

Петр представил, как он сообщит Тамаре о своем успехе и скажет, что его личное достижение — подарок ей. В честь, значит, юбилея. Мол, для нее старался. Учился по ночам, как этот… Конфуций!

А с Ритосом у них тоже в следующем месяце юбилей, бывают же такие совпадения. Ей-то чего подарить? Тоже проблема, блин! У нее вроде как все есть. Свой бизнес, машина, счет в банке и даже он, Кабанов.

Ладно, подберет и ей какие-нибудь бриллиантовые серьги подороже и опять же диплом покажет! Во Ритос удивится! В ресторане накроют поляну человек на семьдесят, и он между тостами, скромно так скажет: а вот, кстати, поздравьте меня. С докторской степенью. Доктор таких-то наук! Однако фурор будет. Гости зачирикают: как же так, когда, Петр?

А он им гордо:

— Тогда! Днями работал! Ночами учился! Сначала на кандидата вывернул, а теперь вот на доктора! Талант у меня, говорят, братцы!

«Эк я здорово придумал!» — похвалил сам себя без пяти минут доктор исторических наук Петр Кабанов и отправился на свидание к своей любовнице Тамаре в весьма приподнятом настроении.

* * *

Дымов с интересом изучал Тамиру. Все-таки ужасно странная девица. Бледное фарфоровое лицо, черный лак на ногтях, интонации Ренаты Литвиновой… Что там она про гейшу плела?

— Сто к одному, что вы считаете себя булгаковской Маргаритой!

Тамира удивленно уставилась на него:

— Вы откуда знаете?

— Несложно догадаться! Небось и шрамик есть на запястье?

Тамира по-детски покраснела и спрятала левую руку.

— Дайте-ка я посмотрю!

Он поймал ее за руку. Точно: нежное тонкое запястье пересекал шрам.

— Ага! Вот видите! — почему-то обрадовался Дымов. — Я так и думал!

— Ну и чему вы радуетесь? — разозлилась Тамира. — Тому, что человек резал вены? Это вовсе не смешно! Вы что, идиот?

— Извините, — забормотал Дымов, — не хотел вас обидеть. Не умею с женщинами разговаривать, что поделаешь!

Тамира надменно отвернулась.

— Я просто имел в виду, что вы принадлежите к определенному типу женщин… Тех, у кого непременно шрамик на запястье, черный лак и изломанные нервные жесты! И говорите, как одна актриса! Манерно так…

— Вам она не нравится? — заинтересовалась Тамира.

— Разве она может не нравится? — усмехнулся Дымов. — Я ее видел однажды в Париже, подумал, что она — новое воплощение Дитрих! Но знаете, что я вам скажу? Лично вам манерность как будто не к лицу.

— Почему?

— Искусственно, вымученно. И вообще… Будьте собой! Это избавит вас от многих проблем, поверьте!

— Какой вы скучный! — усмехнулась Тамира. — Зачем вы любите читать нравоучения?

Дымов неловко развел руками.

— И некрасивый! И хлипкий! А вот скажите, почему непременно если у мужчины сильный внутренний стержень, то плечи узкие?

Он покраснел.

— Не огорчайтесь! Зато вы, наверное, умный!

— Не мне об этом судить!

Они помолчали. Потом Дымов спросил:

— А чего вы вены резали? Несчастная любовь?

Кажется, Тамира даже обрадовалась вопросу.

— О, это была трагическая история! Можно сказать, роковая история, изменившая всю мою жизнь.

Девица томно вздохнула и кокетливо поправила рыжую прядь.

«Ну, сейчас начнется, — с тихой тоской подумал Дымов, — и зачем я спросил!»

— Я очень ЕГО любила! Он был такой красивый, невозможный мальчик!

Актерство из Тамиры так и лезло.

— А знаете, как мы познакомились?! Вы не поверите! Ну вот, представьте: была ночь. Я гуляла по городу, я знаете ли, люблю ночные прогулки, ветер в липах, огни на Неве… Короче, возвращаясь домой после полуночи, я свернула в тихий, совершенно безлюдный переулок. Ну, представляете, петербургский такой переулок, по которому по ночам никто не шастает, кроме привидений и всяких там неотмоленных чиновничьих душ!