— А что вы волнуетесь? — усмехнулась Тамира. — Это же ваша бывшая жена!

— Оденьтесь, я сказал… — Но договорить Дымов не успел, потому что в прихожей послышался звук открываемой ключом двери.

— Ха, — рассмеялась Тамира, — ну все! Ваш конец настал!

— Не понял? — удивился Дымов.

— Хана, капец, как угодно! Потому что это пришел мой любовник! Сейчас он сотрет вас в порошок!

— Пупсик! — донесся из прихожей мужской голос. — Я уже здесь!

Вадим Дымов почему-то почувствовал себя неуютно. Кто знает, что там за любовник у этой придурочной гейши.

Между тем полуголая Тамира по-прежнему лежала в вызывающей позе. На всякий случай Дымов отошел от нее подальше, к роялю. Как бы подчеркивая, что он не с ней, а решительно сам по себе.

В гостиную вошел здоровый, под метр девяносто, не иначе, бритый мужик. В какой-то вызывающе яркой гавайской рубахе. Дымова он не приметил и сразу направился к девице.

— Пупсик! Угадай, что принес тебе папа! — Бритый опустился на колени перед Тамирой.

— Ну? — лениво и равнодушно отозвалась она.

— Примерь! — Он достал из пакета комплект белья: трусы и бюстгальтер. Что-то красное и кружевное. — Специально по дороге заехал в магазинчик! Примерил на глаз, — бритый довольно хихикнул.

«Экая пошлость», — усмехнулся Дымов. Оставаться невидимым дальше он находил совсем уже неприличным и потому довольно деликатно кашлянул.

Мужик недоуменно оглянулся и, узрев Дымова, застыл в оцепенении.

— Добрый вечер! — вежливо сказал Дымов.

Глаза у бритого были круглые и черные, как две большие смородины. В них угадывалось чудовищное напряжение всех мыслительных процессов, происходивших в его голове. А мозг у него, видать, был только спинной. Попробуй объясни такому, что к чему.

Наконец мужик хрипло спросил:

— Ты кто?

Что-то в его голосе заставило Дымова заволноваться еще больше, интонация была добрая, даже угрожающая.

— Дымов! — отрекомендовался Вадим. — А вы, вероятно, Кабанов?

— Я-то Кабанов! А фигли ты тут делаешь? — неожиданно громко и грозно прокричал Кабанов.

Дымов смешался, не найдя что ответить.

Тамира потянулась за платьем и быстро оделась.

— Так… — мрачно произнес Кабанов. — Тамарка голая… Коньячок…

Ход его мыслей был примитивным, но, в общем, логичным.

Резюме последовало незамедлительно.

— Суки! — возопил Кабанов, и небеса содрогнулись от этого вопля.

— Ну зачем же так? — укоризненно забормотал Дымов.

Бушевавший Кабанов, кажется, стал еще больше и походил на взбесившегося снежного человека.

Совершенно некстати ему на глаза попался лежавший на столе нож Тамиры.

— На куски порежу!

Схватив нож, Кабанов бросился к любовнице.

Дымов сам не ожидал от себя подобного мужества. Он заслонил собой Тамиру и строго сказал:

— Кабанов, как вам не стыдно? Прекратите! Устроили тут оперу «Кармен»! Не в театре находитесь! Только мне в моей квартире трупа не хватало!

Кабанов как-то быстро успокоился и вкрадчиво, почти ласково, сказал:

— А и правда! Что с бабы-дуры возьмешь? Ты виновник! Ты ответишь!

— Я? — ужаснулся Дымов. — Почему я?

— Мою бабу трахать?! — прокричал Кабанов, потрясая ножом.

Дымов похолодел от ужаса.

— Что вы, Кабанов? Как говорится, и в мыслях не было!

Он подскочил к Тамире:

— Да скажите хоть вы ему!

— Откуда мне знать, что там у вас в мыслях было? — насмешливо отозвалась Тамира. — Может, и хотели…

— Тьфу! Как вам не стыдно!

Дымов понял, что на Тамиру надежды нет и надо выкручиваться самому. Желательно побыстрее, пока не наваляли или не пырнули под ребро.

— Я пианист! — зачем-то сообщил он Кабанову.

Как будто статус пианиста мог отмести от него обвинения в блуде с чужой любовницей.

— Пианист? — недобро усмехнулся Кабанов. — Может, скажешь, что ты сюда пришел на рояле поиграть?

— Ну почему на рояле? — стушевался Дымов.

— Пианист! А вот я сейчас тебе все пальцы переломаю, и посмотрим тогда!

Кабанов кинулся к Дымову.

— Не надо! — крикнул Дымов, пряча руки за спину. — Вы с ума сошли! Мои руки застрахованы! Я музыкант с мировой известностью!

Тамира вскочила и повисла у Кабанова на шее, оказавшись между мужчинами.

— Петя, не надо!

— Пошла прочь! С тобой потом разберусь! — хрипел Кабанов.

— Не трогай пианиста! Он не виноват! Петя, послушай меня, я все тебе объясню!

— Она все вам объяснит! — жалко поддакнул Дымов.

Кабанов брезгливо отодвинул Тамиру и процедил:

— Ну, объясняй, как ты до такой жизни докатилась? Стерва рыжая!

Он уселся в кресло, отшвырнул нож и закурил, почему-то стряхивая пепел прямо на изящный старинный столик.

— Объясняй! Только смотри, старайся складно объяснить, а не то рога поотшибаю! Обоим!

— Петя, с тобой совершенно невозможно разговаривать! — вздохнула Тамира.

— А раньше я для тебя хорошим был? — закричал Кабанов. — Раньше тебя Петя устраивал? И деньги мои не пахли? А теперь что? Петя, значит, рылом не вышел? Петю побоку? Пианисты понадобились?

— Дай мне сказать!

— Подождите! Она сейчас дойдет до главного! — вмешался Дымов.

— Заткнись, пианист! Не расчесывай мне нервы! Не ровен час в рояль закатаю! — честно предупредил Кабанов. — Ну, давай, рассказывай!

— Значит, дело было так. Сегодня я пошла в галерею, где у меня опять не взяли мои картины…

Тамира зачем-то начала издалека.

Кабанов расхохотался гомерическим смехом:

— Да у тебя их никогда не возьмут! Это ж ясно, как день! Кому нужна твоя мазня? Вот это и обидно, ты ж за мой счет живешь! Иждивенка! Сидишь на моей шее. И ни рубля не заработала, ни рубля!

Он добавил, обращаясь к Дымову:

— Знаете, чем она занимается? Кошачьи морды малюет!

Дымов промолчал.

Кабанов снова повернулся к Тамире:

— Это я, я купил тебе новую жизнь! Я тебе все, вплоть до трусов! А ты мне так отплатила!

— Да дай мне сказать! — взмолилась Тамира.

— Валяй!

— Ну так вот. Я сидела в кафе. Тут ко мне тип подкатил на «Бентли»…