– Материал о несчастных пенсионерах, –затараторила Капустина, – о бедных старушках, которые всю жизнь пахали наобщество, а теперь вынуждены у метро пирожками торговать. Эта тема многимблизка.

– Не о статье речь! Смотрим фото! –перебил некстати разболтавшуюся девчонку Митяев. – На двух колонкахслезливый рассказ про тетку, которая, чтобы не умереть с голоду, печет дрянь смясом и стоит на улице со своей продукцией. Есть иллюстрация! Кто-нибудь,опишите снимок! Виалин, говори, чего нафоткал.

– Бабка самого несчастного вида, –загундел Слава, – с корзинкой, в одной руке пирожок! Жаль печальная, слезынаворачиваются, картинка из жизни, суперснимок! Я за него могу премию получить!

– На конкурсе кретинов! Что у старухи на шеевисит? – спросил Митяев.

– Табличка, – ответил Слава.

– И что на ней написано?

– Не вижу!

– Ты не прочитал текст, когда сдавалфото? – уточнил Сергей.

– Ну… не обратил внимания, – призналсяВиалин, – там, скорей всего, цена пирожков с мясом указана!

– Ошибаешься, дружочек, – сладким, каксамый лучший рахат-лукум, голосом простонал издатель. – Милейшая бабуля,трогательное существо, поверженное жестоким правительством в бездну нищеты,стоит около корзинки с домашней выпечкой с начинкой из свежего мяса, а на шее унее объява: «Возьму котят в хорошие руки».

В кабинете вновь установилась полнейшаятишина.

– Жесть, – отмерла Капустина, –ваще, блин, круто!

– Согласен, – сказал Митяев. –Так вот, чтобы у нас больше не случалось древнерусских хитов с компьютерами, я…

«Ду-ду-ду», – заныло над моим ухом, яневольно дернулся. Нет, это не мой телефон.

Капустина выхватила из кармана мобильник ипринялась нажимать кнопки, но сотовый не желал молчать.

– Наталья! – побагровел издатель. –Это уже запредельное хамство! Сколько раз говорил: выключайте мобилы!

Бедная Капустина пыталась нажать на нужнуюкнопку, но ей это никак не удавалось. Я, видя, что сотовый девушки похож на мойкак две капли воды, бесцеремонно отнял его у Капустиной и мгновенно утихомирил.

– Спасибо, – шепнула Наташа.

– Рад был помочь, – еле слышно отозвалсяя. – Чтобы выключить, нажмите вот сюда.

– Так вот, – вещал Митяев, – теперьу нас есть отличный редактор, суперпрофи, человек, который закончилЛитературный институт…

– Пушкин? – ехидно спросил кто-то.

– Подушкин, – ляпнул Митяев.

Отвязные журналисты захохотали, они явноприняли последние слова начальника за удачную шутку.

– Иван Павлович, покажись! – приказалСергей.

Я встал, смех стих.

– Теперь все ваши опусы будут проходить черезруки Ивана Павловича, надеюсь, нововведение пойдет газете на пользу, –подвел итог Митяев. – Живо по местам, Подушкин, останься.

Мы с Наташей одновременно схватили со столикателефоны-близнецы и включили их.

Когда весело гомонящая толпа молодежи покинулакабинет, хозяин, отдуваясь, спросил:

– Ну как? Есть версии?

– Пока нет, надо осмотреться, – спокойноответил я.

– Восьмая комната, – кивнулМитяев, – там твое рабочее место. Ну, с богом или с чертом, мне побарабану, с кем ты дружишь, только поймай крысу.

Я вышел в коридор и встал у окна. Следуетпризнать, я произвел не лучшее впечатление на коллег, явился в костюме, чем ужеустановил дистанцию, да еще Митяев обратился ко мне по отчеству. Думаю, сейчаснужно пойти в кабинет, осмотреться, а потом уехать. Завтра приду в редакцию вджинсах, куплю толстовку с провокационной надписью и попытаюсьпродемонстрировать коллективу веселый нрав и толерантность. Может, купитьвыпивку с нехитрой закусью?

В кармане завибрировал телефон, я поднесаппарат к уху, но не успел произнести и слова, как из трубки посыпаласьтемпераментная речь.

– Натка, супер. Ты превзошла себя, далисегодня в номер, гонорар можешь получить в три часа дня в кафе «Чао». Материалпро Карину бомба, народ в экстазе, но будь осторожна!

Я не успел никак отреагировать, человек явноошибся номером. Собеседник отключился, через пару секунд телефон судорожновздрогнул, я вновь посмотрел на экран. Эсэмэс! Причем от того же парня! «Кафе„Чао“, 15.00. Принесет Машка, я занят. Чмок. Ге».

Я начал нажимать на кнопки, надо сообщитьэтому Ге об ошибке, и тут дверь кабинета распахнулась, из нее вылетел Сергей.Мне стало не по себе. Лицо главного редактора приобрело оттенок спелой свеклы,глаза вылезли из орбит.

– Суки, – хрипел он, – суки! Ваня!Смотри!

И он сунул мне газету. «Карина – жена депутатаСилкина», – кричал огромный заголовок.

– Что случилось? – спросил я.

– Материал про Карину сенсация, он у наспланировался на среду, а сегодня появился в «Желтой правде». Каково?

Я вздрогнул. Перепутавший номер мужчинасказал: «Наташка, супер. Дали сегодня в номер, гонорар можешь получить в кафе„Чао“ в три часа. Материал про Карину бомба…» Это явно звонили из «Желтойправды», значит, номер моего телефона очень схож с номером мобильника крысы из«Часа пик».

– Успокойся, – сказал я Сергею, – ипопроси принести в кабинет список всех номеров мобильников сотрудников твоегоиздания. Это возможно?

– Легко, – ответил Митяев. – Что,есть идея?

– Да, – успокоил я издателя, –расслабься, скоро я найду крысу, получишь ее в подарочной упаковке. Позвонимне, как только сведения прибудут. У тебя есть лекарство? Например, валидол? Тыплохо выглядишь.

– Есть, – кивнул Митяев и достал изкармана незнакомую мне упаковку, – ты прав, надо успокоиться, на этойработе инфаркт с инсультом заработаешь! Голова целыми днями кружится, желудокболит…

Продолжая жаловаться, Сергей начал вытаскиватьтаблетку.

– Стой! – воскликнул я. – Это явноне валидол!

Митяев вздрогнул, посмотрел на коробочку,потом засмеялся.

– Вот черт! Верно! У меня же левитра в карманележала, случайно упаковку с огоньком вытащил. Ха! Даже настроение лучше стало.Спасибо, Ваня!

– Упаковка с огоньком? – удивилсяя. – А что это такое?..