— Нет. Коронации, — ответила Маринка, — были в Реймсе. Так со Столетней войны повелось. Здесь была только самая знаменитая — коронация Наполеона и Жозефины.

Через час или больше мы, нагулявшись внутри собора, наконец вышли. И обратили внимание на то, что к левой его стороне, если стоять лицом к фасаду, выстроилась какая-то очередь. Оказалось, что там пускают — правда, за деньги — подняться на верх собора. Это показалось нам любопытным, так что мы встали. Очередь была довольно длинной, но шла быстро. Так что очень скоро мы уже поднимались по узкой винтовой лестнице, каменные ступени которой оказались настолько старыми, что успели закруглиться под многочисленными ногами, так, словно были сделаны изо льда и подтаяли.

По прохождении определенного расстояния нас запустили в комнатку, где продавались разные сувениры. Оказавшийся поблизости соотечественник объяснил, что нужно дождаться спуска предыдущей группы, и только тогда можно будет идти дальше. Наконец с лестницы донесся топот ног, и вскоре нам позволили подняться на смотровую площадку.

Мы поднялись — и оказались наконец в том Париже, о котором столько мечтали! Не в городе медленного метро, плохого отопления и высоких цен, а в городе садов и мостов, широких проспектов и старинных церквей. Эйфелева башня, купола Пантеона и Дома инвалидов, Сена с речными трамвайчиками — все, ради чего мы приехали, было к нашим услугам. А знаете, каким Париж был в целом? Почти белым. Бежевым, светло-серым и светло-желтым, если внимательно приглядеться. Именно этих цветов были старинные пяти-шестиэтажные дома, из которых состоял город. Узкие и оттого кажущиеся длинными, они лепились вплотную друг к другу, словно толпящиеся и встающие на цыпочки люди, которым не терпится что-то увидеть. Крыши домов были серыми или красными, а на большинстве из них виднелись оставшиеся от старых времен печные трубы — опять-таки белые.

Вместе с нами и другими посетителями на этот прекрасный вид любовались горгульи — мифические чудища из камня, по традиции охранявшие средневековые храмы. У некоторых из них вид был задумчивый, мрачный, даже скучающий: такой, словно они недовольны тем, что видят внизу. Другие сидели, разинув пасть, словно собираются укусить кого-то. Я придумала сделать такую фотку, словно горгулья пожирает купол Пантеона. Было бы совсем хорошо, если бы вокруг смотровой площадки не стояло высокое проволочное ограждение: оно, конечно, приносило пользу тем, что не давало кому-нибудь вывалиться, но зато фотографировать мешало.

Покинув Нотр-Дам, мы снова встали перед выбором, куда идти. Утренний спор разгорелся с новой силой. «Сейчас подеремся», — подумала я. В этот самый момент мимо нас прошла группа русских туристов, и их экскурсоводша объявила: «Сейчас мы отправимся в Латинский квартал, а по дороге я покажу вам самую узкую улицу в Париже!»

Мы посмотрели друг на друга и поняли без слов. Всем стало неожиданно любопытно увидеть самую узкую улицу, да еще и бесплатно послушать гида. Кроме того, этот неожиданный вариант появился как бы со стороны, не был предложен ни одной из нас, а значит, не создавал ситуации, в которой были бы победившие и проигравшие. Одним словом, мы направились за группой. Прошли по мосту, попетляли среди старых улочек, любая из которых, на мой взгляд, уже могла претендовать на звание самой узкой, и, наконец, остановились.

— Вот она, самая узкая улица в Париже, — улица Кота-Рыболова! — провозгласила экскурсовод. — Но лучше туда не ходить, там опасно. На голову что-нибудь может упасть.

Ходить! Да разве кому-то может прийти в голову соваться в эту узкую вонючую щель между двумя домами! Туда и человек-то не пролезет!

— Тоже мне достопримечательность! — прочла мои мысли сестра. — Повесили на какую-то подворотню табличку, что это улица, и решили туристов водить! Тьфу, вонища!

Карину улица Кота-Рыболова, похоже, вообще не заинтересовала. Зато она заметила кое-что поважнее:

— Смотрите, тут кругом дешевые кафешки! Комплексный обед за девять евро! Может, зайдем? А то у меня уже в животе булькает!

За короткий срок пребывания в Париже мы успели ознакомиться с парой ценников в булочных и кое-какими меню, выставленными на досках перед дверями ресторанов. Еда тут была очень дорогая. Просто ОЧЕНЬ! Если переводить на русские деньги — одно расстройство. По сравнению с тем, что мы видели, цена 9 евро за целый обед действительно показалась приемлемой. К тому же от скудного завтрака у мадам в желудке ничего уже не осталось…

Одним словом, мы решили зайти в ресторан. Только не подумайте, что это было какое-нибудь шикарное заведение! Судя по вывескам и внешнему виду предприятий общепита в Париже, ни ценовой, ни статусной разницы между ресторанами и кафе здесь не было. А еще то и другое могло называться «брассери» — пивная. Именно это слово значилось на вывеске заведения, в которое мы вошли. Впрочем, обилия пива на столиках мы не увидели. Да и судя по меню, это была обычная едальня для широкого круга публики.

Нам дали меню. Не то меню, где перечислены все-все блюда, — оно во Франции называется «картой», — а меню комплексного обеда. За 9 евро можно было взять суп, основное блюдо и десерт, выбрав их из трех-четырех вариантов. Я взяла луковый суп (он же такой знаменитый!), стейк из говядины (не по-французски, зато питательно) и крем-карамель (я не знала, что это такое, и именно поэтому захотела). В качестве питья мы взяли воду: Маринка вычитала в путеводителе, что она во всех ресторанах бесплатна, в отличие от чая и кофе, наоборот, очень дорогих.

В ожидании заказа мы огляделись.

— Меня что-то не очень впечатляет это заведение, — скривилась Карина, наша любительница комфорта и эксклюзива.

Я ее понимала, ведь тоже ждала от парижских кафе чего-то иного. Большего блеска, наверное, элегантности… Нет-нет, здесь было вполне уютно, и вид из огромных окон, за которыми, несмотря на холодный сезон, находилась открытая терраса, был отличный. Но как-то очень уж по-простецки все было! Да и грязновато, скажем прямо. На полу у барной стойки валялись окурки. Стулья возле некоторых столов были явно из другого комплекта. Официанты не спешили услужить посетителям: один стоял, уставившись в телевизор, где шел футбол, а второй напялил куртку, долго шлялся в ней туда-сюда по залу, а потом совсем ушел. В довершение всего суп Карине принесли в миске со сколом.

— В нашем местном фастфуде и то больше порядка! — пришла к выводу та. — Стоило ехать в Париж, чтобы получить ВОТ ЭТО!

— А чего ты хотела за девять евро? — резонно ответила Ира.

— Но это ресторан в самом центре города! — вмешалась я. — Самое сердце Парижа, как говорила Галина Павловна! Туристический район. Если тут такое, что же на окраинах?

— В общем, я разочарована, — объявила Карина. — И почему говорят, что Париж — это город гламура?

— Да ладно вам, — сказала моя сестра. — По-моему, тут все нормально. Такая расслабленная атмосфера. Хотите все по стандарту и работников-роботов — ступайте в Макдак! Там бутербродный конвейер. А здесь по-простому, как дома. Наверно, семейное заведение. Видели дедушку-официанта? Вряд ли это наемный работник.