навсегда, на бойню.

Сергей кивнул Садрыю на скамейку. Садрый сел. Без крайней надобности вытянуть из него слово было делом нелегким. Сейчас ему спешить было незачем. Он молчал.

— Прошлый раз… ты гнал гурт? — спросил Сергей наконец.

— Вроде я.

— Ты в пути продал корову? Заменил ее двухмесячным бычком.

Садрый негодующе прищурил один глаз. Потом сказал:

— Ну?

Сергей даже засопел.

— Тут за каждый килограмм чуть не душу отдаешь, а ты калымишь?! Все, разговор закончен. — Он поднялся с места.

Садрый не двинулся, сказал только:

— Погоди… Сядь.

Сергей обернулся. Поколебавшись, сел.

— Что делать думаешь? — спросил Садрый настороженно, глядя в одну точку.

— Это мое дело, — ответил Сергей.

— Не для себя я это… — обмякшим голосом сказал Садрый. — Хотел сестре купить корову.

Сергей показал рукой за спину:

— Там расскажешь.

Садрый с последней надеждой выдавил:

— Ты не скажешь.

— Кончай. Сделал — ответишь.

Глаза у Садрыя сузились в ниточку.

— Я тебе рот прикрою, — уронил он глухо.

— Я тебе прикрою! — И Сергей поднялся.

Садрый схватил его за руку:

— Подожди ты!

Сергей рванулся было в сторону, но ловкий Садрый взял его за грудки. Повалил на стол. Сергею показалось, что качнулось небо.

— Як тебе как к человеку, а ты меня губить?! — хрипел Садрый, навалившись на Сергея всем телом и вцепившись в его горло. — Думаешь, из выгоды делал?.. Скажи теперь… Скажи…

Садрый был сильным и тяжелым. Сергей сопротивлялся, как мог. От нестерпимой боли в висках и груди он передернулся. Он задыхался. «Не посмеет», — промелькнула мысль. И вдруг Сергей почувствовал, что начинает куда-то проваливаться.

Судорожно он стал шарить по карманам брюк. Вытащил пистолет… И в ускользающем сознании, из последних сил ударил Садрыя дулом пистолета в подреберье. Садрый выпрямился, но в следующий миг подломился, схватился за живот и побрел к времянке и там, за времянкой, упал.

Придя в себя, Сергей, как подброшенный, вскочил на ноги.

Держась за горло, оглянулся по сторонам. Завидев за хибарой скорчившегося Садрыя, посмотрел на него пристально, потом тихо, беззлобно бросил:

— Ду-урак!

И стал искать очки. Они лежали под столом. Он протер их и надел. И сразу поднялась в нем тошнота, голова закружилась. Чтобы не упасть, он оперся руками о край стола, опустился на скамейку.

За спиной послышался мягкий скрип колес.

С подъехавшей двуколки сошел Карпов, директор совхоза.

— Здравствуй, Сергей.

— Здравствуйте.

Высокий, белокурый и длиннолицый, вытирая пот со лба, он подсел рядом:

— Гурт отправил?

— Выехали.

— Ладно… Кто главным?

— Лукман, — ответил Сергей.

— Почему не Садрый?

— Должен был он, — сказал Сергей. — Поехал Лукман. Так вышло…

Карпов спешил.

— Ладно, — сказал он, — это твое дело. Вот что: дня через три… надо отправить другой гурт — молодых бычков. Пришла телефонограмма от Багаева. Не выполняем план, отстаем с мясом. — Вздохнул: — Вот, на совещание вызывают.

— Молодняк надо придержать. До октября, — сказал Сергей. — Больше же мяса будет.

— Еще что скажешь?

Сергей спокойно прибавил:

— Пусть пока растут. К осени они дадут дополнительно сто центнеров мяса.

— Кому сказки рассказываешь?

Сергей промолчал. Он скосил взгляд в сторону времянки. Но там было тихо.

— Не дает вам покоя этот молодняк, — проговорил Сергей и добавил: — Зачем вам это нужно? Для чего?

— План выполнять надо, план.

— Это же безрассудно!

Карпов веско отрезал:

— Дискуссию ты оставь! Через три дня чтобы гурт был готов к отправке. Вот так.

— О чем совещание?

— Об искусственном осеменении.

Сергей удивился:

— В такую страду?.. Засуха. Надо бы обсудить, как уберечь скот в предстоящую зиму. Мы-то с вами, может, и выйдем из положения: у нас горох, ячмень. А другие?

— Ты вот что, — сказал Карпов, — ты думай о себе. — Он встал. — Ну, мне некогда. Так вот, насчет бычков учти.

— Всего хорошего.

Карпов уехал. Снова воцарилась звенящая степная тишина. Из-за хибары показался Садрый. Угрюмый, пряча глаза, сел на изрубленный щербатый приступок и опустил голову.

Сергей смотрел на него задумчиво и с грустью. «Что делать? — думал он. — Покрывать?.. Это преступление. Как дважды два… — Но поднимался и другой вопрос: — А если сейчас одним махом решу его судьбу, буду ли я прав до конца?».

И, глядя на Садрыя, на его посеревшие широкие скулы, Сергей вспомнил весну, паром — беду, которая чуть не стоила им жизни, вспоминал и видел и слышал теперь многое, что тогда не видел, не слышал. «На лодку!» Он теперь слышал — это был голос Садрыя. Видел: это Садрый руководил тогда действиями его и Лукмана. Это он повернул коров и повел их за собой к отлогому берегу. Многое было у него в крови от деда, от прадеда. Была у него жилка скотовода. Это он первый прыгнул в ледяную воду.

«А если по совести, — подумал Сергей, — то половину скота выволок на себе Садрый. Да что половину! Всех, Выволок из беды…»

Сергею стало не по себе. И он сказал:

— Как ты мог пойти на такое?..

Садрый заговорил с продолжительными паузами:

— Прошлый год вернулся из армии… Мать не застал. Поступил в совхоз… Сестер отдал учиться… За скотиной ходил — дождь там, буран, — как скажут… Все это ладно. А осенью мою старшую сестру муж бросил… Уехал… У сестры чахотку нашли… Пятеро детей у нее… И без коровы… Пятеро детей без коровы! — еще раз повторил Садрый, словно эти четыре слова были весомее, чем любые другие. — Решил не жениться, взял их на себя. И я забыл, как смеяться… Но однажды в степи закричал: я добра хочу, хочу, чтобы сироты улыбались… Пусть я пропаду, а им пропадать не дам. Неужели добро не покроет один грех? Один я кричал в степи. И… продал я эту корову. — Голос у него дрогнул и оборвался.

Он встал, поднял котомку, плащ, закинул за спину.

— Ладно, — сказал он покорно. — Милости я не прошу, ты не думай. Не надо. Мне все равно.

— Я же тебя застрелить мог… — выговорил Сергей и почувствовал, как по голове у него побежали мурашки.

— Лучше бы застрелил… Мне все равно.

Сергей, ошеломленный, отвернулся. Ему сейчас нужно было найти слова, которые прозвучали бы для Садрыя как сигнал об опасности, в котором таился, однако, и намек на спасение.

Взгляд его вдруг остановился на трещине в стволе лиственницы… Сергей обрадовался сверкнувшей внезапно мысли.

Садрый уходил.

— Погоди! — крикнул ему Сергей.

Садрый обернулся.

— Погоди, — повторил Сергей, — вот что… Там, возле нового коровника, должен быть цемент. Сделай раствор и захвати лопату.

Садрый бросил на Сергея косой взгляд, отвернулся и зашагал дальше. Но, дойдя до угла недостроенного коровника, он замедлил шаг, свернул направо.

Вскоре Садрый появился снова: в руках он держал