- Пришли в себя? — пожилой мужчина в белом халате наклонился над ним.

- Да, — смог ответить Кэндеро и попытался приподняться на локтях.

- Тихо, тихо, — со смешком сказал мужчина. — Не надо портить мою работу.

Мужчина прикоснулся пальцем к его лбу, и майор опять отключился, но на этот раз здоровым сном без сновидений и кошмаров.

Пришел он в себя, когда закатное солнце, уже склонившееся к горизонту заливало красноватым светом противоположную стену палаты. Теперь мужчин, стоящих возле его кровати, было двое, оба в белых халатах, второй был явно помоложе того, первого.

- Ну вот, хорошо. Можете себя назвать?

- Майор Кэндеро, восьмой пехотный полк его величества Викхерна, — тихо сказал он.

- А также бунтовщик и изменник, заслуживающий долгой мучительной казни, — усмехнулся мужчина помоложе. — Да не стесняйтесь, Кэндеро, вы теперь среди друзей.

- Где я?

- В безопасности. Госпиталь Орсода.

- Наша колония? Как я сюда попал? — удивился майор.

- Ну, во-первых, мы не колония, а королевство Гравия, а во-вторых, как вы сюда попали — вам пока это знать рано. И скажите спасибо, что господин Арпадио, маг Жизни, лично вами занялся. В результате вы встанете на ноги через пару дней.

- Откуда вы знаете, что я изменник и бунтовщик?

- А другие сюда и не попадают, — по-доброму сказал мужчина помоложе. — Потом встают на ноги и уходят своим ходом.

- Вы теперь тоже бунтовщики, раз провозгласили свою страну. Сепаратисты…

- Ага, — ласково сказал мужчина. — Именно так. Просто с мразью вроде Крата нам не по пути. И со старым феодальным отродьем тоже. А также с другими расами. Вы, наверное, слышали про несчастья, случившиеся с гномами и эльфарами? Да, это наша работа. А вы — ну это отдельная история.

- И что дальше?

- А ничего, — пожал мужчина плечами. — Как хотите вы. Хотите — можете заняться мирной жизнью, у нас для каждого найдется земля, где вы сможете осесть. Хотите — можете вступить в нашу армию, нам пригодятся люди вроде вас. Только одно могу сказать — в Зунландию вы больше не вернетесь, там вы умерли для всех. В общем, по выходу из госпиталя обратитесь к господину Арпадио, раз он теперь ваш крестный отец. А пока — отдыхайте, набирайтесь сил. Оставляю его на ваше попечение, господин Арпадио.

Молодой мужчина еще раз бросил взгляд на лежащего и вышел из палаты.

- Спасибо, господин Арпадио, — майор с благодарностью посмотрел на мага жизни, вытащившего его из-за грани.

- Пожалуйста, — маг с доброй улыбкой поправил простыню, накрывающую пациента.

- А кто это был?

- Кто?

- Тот, второй мужчина?

- Ваш добрый ангел, — улыбнулся маг. — Ничего, вы еще с ним встретитесь, даю слово.

А Серж шел по госпитальному коридору, довольный собой. И Мердозом особенно. Молодец полковник, так держать. Сколько ты нам уже заговорщиков поставил? Причем самых-самых, которые ненавидят Крата лютой ненавистью и не на словах, а выдержав пытки в подвалах Арзуна. Выполняя до буквы свой служебный долг, Мердоз проверял их на прочность, сломаются или нет, стоит с ними дальше работать или просто отдать палачам. Ну а мнимая утилизация через бандитов — тоже его идея. И она работала. Теперь в Гравию попадал самый цвет внутреннего сопротивления, а Лесным Ножам — егерской спецкоманде эвакуации — надо скоро памятник будет ставить. Только вот придется им долго обходиться без памятника, долго еще их работа будет под грифом «совершенно секретно», а об их делах будет знать только Тайная Стража и руководство Гравии. Ну ничего, ничего. Когда-нибудь, ребята, когда-нибудь…

В отличие от Сержа у Крата было весьма паршивое настроение. Стоя у окна, он наблюдал как медленно покачиваются на ветру тела повешенных заговорщиков, а к ним присматриваются жирные вороны, сидящие на перекладине виселицы. Отожрались, крысы летающие, еще бы — только за последний месяц казнено уже восемнадцать человек, и еще пара десятков ушла к неведомым подручным Мердоза, на окончательную утилизацию. Четыре, четыре заговора за месяц! Армейцы, гражданские, неведомые террористы… Все, все хотят его голову — от гномов и эльфаров до таких же, как он, зунландцев. Пусть так, он не отступится, насаждая новую королевскую — точнее, свою — власть мечом и огнем. Ну и хорошо намыленными веревками, конечно — самый раз в рекламных целях. Как вот эта инсталляция, например, служащая напоминанием потенциальным бунтовщикам.

Дела шли плохо — Крат чувствовал, что отхватил кусок, который не сможет проглотить. Северные провинции Зунландии подчинялись ему номинально, скорее в силу патриархальных традиций — «Как же без монарха-то?». Не подвергшиеся оккупации и не почувствовавшие ее на себе. Южные, точнее юго-восточные, на границе с айзанцами, тоже себе на уме — даже при Азариусе там была еще та вольница, пограничный люд жил как на вулкане. Неосвоенный восток и северо-восток тоже служил прибежищем вольного люда и оторви-сорвиголов, номинально негосударственная территория, никому не принадлежащая, в силу ландшафта и природных условий труднозаселимая переселенцами из Зунландии. Хотя и были там несколько форпостов, но насколько обстояли дела, было неизвестно, а посылать туда экспедиционный корпус Крату не позволяли обстоятельства. Да и опасно — вон что учудили колонии на Гравии, объявив себя независимыми. А вдруг и эти почувствуют слабину руки короля? И пойдет-поедет, распадется бывшая Зунландия, расползется лоскутным одеялом.

И конечно, самая актуальная сейчас и регулярная головная боль — Дикое Поле, образованное границами Лундии и Эльфарии на территории королевства. Кого сейчас там только не было — дезертиры всех рас, чудом уцелевшие крестьяне, баронские земли и города, бандиты и прочий лихой люд. И самое главное, что все эти разумные положили на Крата и бывшую Зунландию с прибором. Более того, эта территория обезлюдела — частично от оккупации, частично от неизвестной третьей силы, опустошающей города и веси, неизвестно куда уводя людей, увозя продовольствие и угоняя скот, причем подчистую — разведотряды находили только покосившиеся крестьянские избы, полностью опустошенные, и невозделанную малоплодородную от постоянного использования землю. И — никого. Хутора стояли пустыми. Очевидцы баяли о каких-то странных людях в странных зеленых одеждах, вооруженных до зубов и готовых ко всему, которые тоже огнем и мечом проходились по землям бывших эльфарских прислужников, наводя свои порядки, причем жестко — один из отрядов Крата, посланный с тем, чтобы навести порядок, наполовину исчез, наполовину полег, оставив после себя только трупы на поле боя. Крат сильно подозревал, кто это — описание соответствовало облику и почерку зунландских егерей, а где у нас был Особый Егерский? Правильно, садись, пять — на Гравии, более того, судя по тому, что видел генерал, остатки Особого Егерского превратились в вооруженные силы Гравии, став ее ядром, обучая обычных солдат по своей программе головорезов. Крат аж поежился — куда уж ему с той сборной солянкой, которая ему досталась. Хоть у него и больше штыков по общей численности войск, только несколько его подразделений имеют такую выучку и личного состава там явно меньше, чем в гравийских силах. Тем более если учитывать гравийское вооружение и технику… Да имея такое, он бы подмял под себя весь континент, если бы не второе «но» — численность войск. Да, Лигус сделал бессмысленными традиционные сражения стенка на стенку, выигрывая с помощью своей чертовой техномагии там, где раньше выиграть было невозможно, не числом, но вооружением. Но когда проходит время сражений, а приходит — установления власти, вот здесь и наступает нехватка людей. Не войск, а оккупационных сил, способных занять и удержать населенные пункты. Поэтому и Ат-Балай остался нетронутым, и эльфарское приграничье тоже, да и — что там греха таить — Дикое Поле. Там, где нет крупных гарнизонов, даже взвод или рота солдат может сгинуть бесследно, не говоря о назначенном наместнике или старосте с парой Стражей в придачу. Вот только и остается, скрипя зубами, поминать чертями ушастых, коротышек, да и Лигуса, всех скопом. И пытаться скрепить расползающееся по лоскутам феодов большое рваное одеяло, в которое превратилась теперь некогда богатая и развитая страна.