и понимал, какую именно смесь она имеет ввиду, и точно знал, что рецепт смеси, всех ее трав и ингридиентов тайный, и его никому нельзя поверять, но что он точно знает, что и в каких пропорциях составляет ее.

Они вышли за порог. Было светло и тихо. Анна Васильевна отвела его немного поодаль.

– Найдем схорОнное место.

Немного побродив, они улеглись в низинке, и Анна Васильевна что-то зашептала горячо ему в ухо на странном незнакомом языке. Александр Васильевич слушал необычное дивное наречие и вдруг стал его узнавать, словно бы видел перед глазами все слова, и знал прекрасно, что говорит ему шаманка.

Он понял, чтО нужно делать. Закрыл глаза и остановил дыхание. Через несколько мгновений снова открыл и издал громкий свободный крик. Кто не спал в поселении, услышал, как филин ухает в ночи. А Александр Васильевич смотрел вниз, с высоты на землю, на прекрасную удивительную землю, измученную ямами и домами человека, обоженную костровищами, истыканную палками и трубами. Он увидел хозяина озера под толщей воды, увидел что там, на дне Ловозера остались еще каменные дома древних… Увидел свое бездыханное тело в низинке между деревьями и вернулся. Он знал, как умереть и как вернуться.

Много еще говорили шаманка и Александр Васильевич. Но никто не знает, о чем.

«Колдун»

Экспедиция подошла к концу. Возвращались в приподнятом настроении. Петроградские гости были довольны.

Но Александр Васильевич был совсем другим человеком, хотя и прежних своих надежд и стремлений не оставил. Оставшаяся в коробочке сумма манила и звала, возбуждая в сознании удивительные картинки грядущих возможностей.

Вскоре он вернулся в Петроград, где выступил в бехтеревском институте с докладом, посвященном теме мерячения.

Той же осенью со своим докладом выступил и астрофизик из экспедиции, причем лекция его имела грандиозный успех, так что пришлось выступать дважды. Астрофизик делал основной упор не на явления психики, а на то, что Русский Север – колыбель цивилизации, подтверждая это фотографиями удивительных находок, сделанными за период похода.

Об экспедиции заговорили. Вскоре в петроградской газете появилась статья о том, что современными учеными сделано удивительное открытие, обнаружив древнюю цивилизацию, более древнюю, чем египетские пирамиды.

Однако статья не понравилась Варравченко своей дерзостью и безосновательными выводами, в связи с чем он просил опровержения, которое так же скоро вышло в печть.

Признаться, вторая статья мало чем отличалась от первой, но во втором случае, напрямую ссылались на Александра Васильевича, конкретно упоминали его, и это было крайне важно для его карьеры и сильно приближало к нему Тибет.

Однако, кажется, Александр Васильевич сболтнул лишнего. Что-то секретное оказалось в статье, разглашение чего показалось товарищам сверху опасным. Тут же, как черт из табакерки выпрыгнули противники из ученой среды, неверящие в фотодоказательства. Разразилась научная буря. Так громко в Петрограде кричали, что Варравченко и его экспедиция всё выдумали, что невольно закрадывалась мысль: раз так отрицают, значит, поверили и боятся, что об этом узнают враги.

Сам Александр Васильевич тоже испугался, раз дело приняло такой серьезный оборот, значит может последовать наказание.

Однако, судьба берегла своего любимца. Сверху последовал звонок, но это не было наказанием, это было приглашением. Сам Дзержинский, влюбленный во всё тайное и мистическое, взял его под свое крыло.

Случилось то, о чем бывшему студенту-рукогадателю и не мечталось: он возглавил целый отдел при ОГПУ по наблюдениям за магами, колдунами и прочими подобными вещами.

Кроме всего прочего, из этой экспедции Варравченко привез с собой в Петроград ясновидящего, по происхождению лопаря, которого и представил непосредственно в верхах. Тот проявлял необычайные способности благодаря ловкости своего протеже.

А самое главное – Александр Васильевич снова был в столице и снова сыт и хорошо одет. И снова пошли опыты, опыты, опыты, телепатия, телекинез.

К примеру, лопарь, вывезенный им, по фотографиям мог найти человека, с вероятностью до девяноста девяти процентов. Рассказывали в длинных коридорах страшный анекдот. Будто однажды показали ясновидящему кольскому нойду фото самого Ягоды. А лопарь и говорит: «Этот человек сейчас с двумя молодыми женщинами, а что они делают – я такое не понимаю».

Вряд ли для кого-то была секретом взаимная страсть молодых комсомолок и партийного мастодонта.

Александра Васильевича стали бояться. Прозвище «все-ведагощий колдун» стало уже официальным, иначе Варравченко и не называли. Ему боялись отказать, в него верили, да и сам он себя иной раз побаивался.

Однако, мечта, которую он лелеял всю свою жизнь пока так еще и не сбылась. А он мечтал о Тибете.

И вот уже пошли разговоры о том, что неплохо бы и через Монголию, и далее… И вот на квартире Варравченко появился новый гость – с холодными как лед глазами, недоверчивый и наглый. Именно он, старый разведчик, частый гость царских тюрем и безнаказанный убийца, будет опекать и курировать ученого. И вот они уже вполголоса говорят о будущих событиях…

И вдруг Александр Васильевич поднял вверх указательный палец, давая сигнал к тишине, и прислушался. Его хитрые глазки скользнули по углам комнаты. Словно он что-то услышал.

Кажется, он заметил меня, вашего рассказчика, который подслушивает этот важный разговор, чтобы передать вам. Колдуны на такое способны, могут почувствовать любое, даже незримое присутствие.

В общем, пойду-ка я подальше от греха, с этими колдунами надо держать ухо востро, оставлю их одних, потому что моя история уже рассказана, а дальше начинается совсем другая, печальная.

А пока, выходя из его роскошной петроградской квартиры на свежий воздух, проходя мимо стоящего рядом с подъездом чекистского паккарда, присланного специально за Александром Васильевичем, расскажу вам о том, что скоро будет и еще одна экспедиция, и еще одна лаборатория по связи с Шамбалой напрямую из Москвы, и будут ОГПУ, а затем – НКВД и расстрел, совсем скоро.

Сейчас 23-й год, осталось Александру Васильевичу какие-то 15 лет. Великого Мага и колдуна, распространявшего удивительное синтетическое учение, проводившего сеансы связи с тайной страной древних, уничтожат как простого смертного, а одна детская писательница расскажет, что он был не ученым, а доносчиком и по его вине погибли многие, в том числе и тот самый с холодными глазами, который сейчас шепчется с ним в комнате.

Никто не побоится проклятия или гнева «все-ведагощего колдуна».

В чем же дело? Что ж? Не верили в его силу? Показалось ему, что он обладает тайным знанием, способным влиять на умы и волю человеческие?

Чем же так настроил он против себя судьбу, обожавшую и хранившую его столько времени, поднявшую его из провинциальных трущоб до просторных