При этом пострадавший и сам особо не горел желанием, чтобы в этой истории разбирались.

Лезть во внутренние разборки мафии правоохранительным органам тоже не хотелось. Поэтому делу был неофициально присвоен статус "глухарь".

Осложняло выяснение еще и то, что никаких персональных данных, за исключением имени, парень назвать не смог.

Его, по сути, даже не могли по-нормальному оформить в больнице, из-за отсутствия у него каких-либо документов.

Поэтому в больнице он находился неофициально, на птичьих правах.

Кроме того, правоохранители настоятельно порекомендовали администрации больницы, в случае, если кто-либо будет узнавать, не давать о нем информацию.

Тем временем, Клару Павловну вызвал к себе главврач.

То, что Филипп находился в больнице неофициально, предполагало определенные сложности.

– Ну, понимаете, – сбивчиво говорил главврач: – В такой ситуации… Понимаете, у него никаких документов, ни медицинского полиса, ни паспорта… Он здесь находится, опять-таки, неофициально… И мы особо не можем… Но, мы, правда, можем… оказать услуги по принципу клиники…

– Ясно, – холодно оборвала его Клара Павловна: – Сколько?

Главврач тотчас назвал сумму.

***

То, что поразило Шпору с утра, – необыкновенная легкость в руках. Это могло обозначать только одно. Самострел и стилет с креплением сняли! А такая новость бодрит не хуже ведра холодной воды в лицо.

Сразу очухавшись, Шпора подорвался с незастеленного дивана и, тряхнув головой и сжав виски, принялся сматривать комнату. Она была не прибрана, выглядела неаккуратно; в ней никого не было.

Шпора, спешно прошелся по комнате, отыскал свою куртку и прощупал карманы. Из всего, что там лежало, остался лишь листок с вчерашними записями.

Натянув куртку, Мари покинул комнату и прошел на кухню.

Там, положив голову на стол, спал третий товарищ дяди Бори, человек, вчера так ничего и не говоривший и потому практически не запомнившийся Шпоре.

Наемник бесцеремонно схватил его за волосы, оторвав от стола и приведя в вертикальное положение, и со всего маха дал пощечину.

Мужичонка, мигом проснувшись, ошарашенно замычал.

– Где мои вещи!? – кричащим шепотом осведомился Шпора.

Пропойца сменил тон на испуганный и начал изъясняться чуть более понятно:

– Там!.. – и указал рукой в сторону шкафа в коридоре.

Мари, мигом подойдя к нему, бесцеремонно распахнул двери. Шкаф изверг из себя ворох грязных вещей, которые, вываливаясь, вынудили его отступить.

Он сверкнул глазами на мужичка, и тот проскулил:

– Выше-е!..

Шпора, вскочив на тумбочку, раскрыл верхние дверцы. Вышвырнул оттуда еще какие-то шмотки и, наконец, нашел самострел с завернутым в газетку стилетом.

– Где все остальное!? – Мари соскочил с тумбы, спешно закрепляя оружие на руках.

Мужичонка заскулил, помотал головой и указал на кухонный шкаф.

– Может, тут еще!..

Шпора бесцеремонно обыскал указанный объект, найдя дротики, коробочку с иглами, сундучок с флакончиками ядов-противоядий и отдельно стоящий пузырек с токсичной солью для поджигания. У него даже мелькнула мысль, не сыпануть ли из него в солонку подлецам, и пусть потравятся, но он счел месть мелочной и бессмысленной, да и соль ему самому еще пригодится.

– Это всё!? – с угрозой прошептал наемник.

– Остальное Витек унё-ёс! – отчаянно взвыл мужичок: – Ничего не зна-аю!..

В этот момент как раз очень кстати вернулся Витёк, давешний информатор. В руках у него были пара пакетов с продуктами и бутылками.

Шпора молча вышел ему навстречу, направив на него самострел.

Витек аккуратно (не дай боже что-то побить!) опустил пакеты на пол и поднял руки, глупо улыбаясь.

– Доброе утро! Как спалось? – по-глупому затараторил он: – А я говорю еще Боре, мол, нехорошо это, не по-людски, гостей обшаривать, а он знай свое…

– Где мои вещи? – холодно осведомился Шпора.

– Там на кух…

– Я уже нашел. Где остальное? Деньги, ценности?

– Мы их сдали в цветмет! – отчаянно воскликнул Витек.

– Куда?

– На перепла-авку!..

Шпора досадливо вздохнул, потом потребовал:

– Деньги!

– Какие деньги? – проскулил Витёк.

– Те, что вы выручили!

Мужчина торопливо достал бумажник и выложил Шпоре на ладонь бумажные купюры, а потом и металлическую мелочь.

Шпора убрал деньги во внутренний карман куртки, мысленно сделав пометку разобраться в стоимости. Бумажные деньги были для него в новинку.

И тут его смутило вмиг изменившееся лицо Витька.

Шпора резко обернулся.

– Тебе конец! – рявкнул возникший прямо позади него громила с занесенной для удара табуреткой.

– Так его, Гриша! Ха-ха! Получи, щенок!.. – дядя Боря, появившийся, видимо, из дальней комнаты следом за громилой, едва успел договорить эту фразу… как Гриша уже валялся на полу скрученный, с разбитым носом, а Шпора сидел, коленом прижимая его к полу и заламывая ему руки.

– То, что я не выгляжу, как опасный соперник, – Мари движением кисти заставил спускной механизм выбросить стилет ему в руку: – Делает меня только опаснее.

Острие стилета предупредительно уперлось в горло Грише, и тот отчаянно, без тени былой самоуверенности, заскулил:

– Пощади-и, я сдаюсь! Забирай все деньги, вещи… Только не убивай!..

Впрочем, было ясно, что Шпоре совсем не обязательно выбирать: он может и убить, и преспокойно забрать все, что хочет.

– Вставай, собака, – презрительно бросил наемник, отпустив Гришу; тот начал отползать на четвереньках: – На кухню все четверо! – зловеще прошептал Шпора, указав направление самострелом.

Как только мужички забежали на кухню, наемник закрыл дверь и просунул в ручку двери ножку табуретки, заблокировав им выход. Торопливо обыскал дом, но больше ничего из своих вещей не обнаружил. Поясная сумка и пояс с ножами, по всей видимости, были уже куда-то сбыты и канули в небытие.

Шпора нашел потертую сумку на замену своей, в которую сложил уцелевшие вещи.

Кроме того, среди одежды подобрал себе более-менее приличную куртку более-менее подходящего размера. На штаны поглядел, но брать не стал, потому как собственные оказались несравненно удобнее и функциональнее. Рассмотрев свой образ, решил, что они не настолько выбиваются. Правда, в угоду маскировке, пришлось варварски обкорнать полы собственной куртки.

Уходя, Шпора великодушно вытащил табуретку из ручки кухонной двери.

***

С телефоном Имэйх разобралась быстро, почти не вызвав подозрений.

Она позвонила в справочную "неотложки", но там ответа не дали.

Девушка вызвонила бюро несчастных случаев, где этих самых случаев обнаружилась масса, правда, ни одного Филиппа Тальвандэра. Впрочем, была вероятность того, что парень пытался скрыть имя. Имэйх решила оставить это на крайний случай.

Была значительная вероятность, что парень был доставлен в больницу не на "скорой", а просто каким-нибудь добрым человеком. Тогда следовало звонить в каждую конкретную больницу.

Имэйх начала обзванивать "вручную" все больницы.

***

– То есть о том, что я в больнице, никто не может узнать?

– Ага, – подтвердила Клара Павловна.

– Ох, черт! – поморщился Филипп: – Значит, и моя подруга не сможет найти меня!..

– Какая еще подруга? – насторожилась Клара