— Пусу-пусу?

Кажется, демон хотя бы частично понимал человеческий язык и это радовало. Но было совершенно неясно, что мне делать с двухголовой огненной тварью, которая к тому же, на этот раз отрастила себе пару крыльев вместо хвоста. И, самое главное, что ей или ему от меня нужно?

Словно в ответ на мои мысли правая голова твари схватила меня за рукав и выразительно потянула прочь. Сопротивляться на скользкой крыше было неудобно, а левая пасть для верности прихватила мое плечо.

Только это меня и спасло. В следующий миг на том месте, где я только что сидела, зияла дымящаяся выемка. Тварь развернулась к соседнему дому, выпустила меня и угрожающе зашипела, расправляя крылья. Я посмотрела в ту сторону, и тут же вспомнила, что беглый демон Эттвудов не единственная проблема, ради которой нас отправили этот город.

Тварь на соседней крыше была похожа на детскую игрушку, собранную из бусин. Только эти бусины были огненными сгустками. И они собирались в четырехногое существо. На самом крупном сгустке светились черные глаза, а из пасти торчали длинные клыки.

До сих пор подобное я видела только в учебнике. Демон был редким, но на задворках моей памяти хранились знания о том, как с ним сражаться. Больше всего мне запомнилась приписка, которая шла после описания повадок твари: “Если рядом с вами нет бессмертного — молитесь”. Как назло, Ару ушел…

Следующую атаку я снова пропустила. Демон Эттвудов пнул меня одной из задних лап. Каким-то чудом я сумела ухватиться за конек крыши и не улететь вниз. Плечо обожгло, и я зашипела от боли. Собранный из света демон прыгнул вперед. Один удар лапы — и мой огненный защитник с тихим “меррр” слетел с крыши.

Я замерла, не в силах отвести взгляд от черных глаз с вертикальным белым зрачком. Нужно было вычерпать усилитель, собрать свою магию, попытаться создать лед. Но демон парализовал мою волю. И я могла только смотреть на то, как он медленно приближается. Даже боль в плече будто отодвинули.

Фонарник, демон высшего уровня… Магия ниже трех четвертей круга не способна причинить урон… Три адских зерна могут перемещаться по телу… Уничтожить их последовательно почти невозможно… Гипнотический взгляд не действует только на бессмертных…

Фразы из учебника одна за другой всплывали в моей голове, пока демон неспешно приближался. В его глазах было торжество. И сила, которая не позволяла мне пошевелиться. Тварь уже была совсем рядом. Я могла бы дотянуться до клыков, но теперь я была способна только смотреть.

В следующий миг знакомая рука обвила меня за талию, а вторая накрыла морду твари. Плотный поток магии заставил демона отступить, а ко мне вернулась способность шевелиться. Фонарник с яростным шипением отскочил в сторону, и над моим ухом раздался голос учителя:

— Спокойно.

Ару взмахнул рукой, и я увидела, что до локтя рукава у него больше нет. Вся ладонь и предплечье, которыми он коснулся демона, превратились в сплошной красный ожог, покрытый дорожками волдырей. Несмотря на ужасную рану и боль, кровник незамедлительно атаковал. Но фонарник ловко увернулся от магической сети и снова оказался рядом.

Выставить щиты никто из нас не успел. Передо мной мелькнула распахнутая пасть твари. А затем Ару развернулся, закрывая меня собой, и подставил острым клыкам плечо. Я всхлипнула от ужаса, когда зубы демона с чавкающим звуком вошли в плоть. Кажется, хрустнули кости. Учитель выдавил:

— Лед!

Его голос вырвал меня из оцепенения. Короткий взмах руками — я рывком пропустила магию через ядро, одновременно до конца вычерпывая усилитель. Ледяная корка облепила морду твари. Демон яростно зашипел и выпустил Ару. Тот не остался в долгу и снова ударил его плотным потоком пламени. Также, как ударил Лукиана тогда, на дуэли.

Тварь отбросило в сторону, и мне показалось, что удар погасил несколько огненных шаров, из которых было соткано тело демона. К моему удивлению, фонарник не стал продолжать битву и скрылся в ночи. Несколько мгновений мы сидели, ожидая, что демон вернется. Затем учитель небрежно сказал:

— Теперь он затаится. Я его серьезно ранил.

Я повернулась и с ужасом посмотрела на его окровавленное плечо. В этот момент Ару произнес:

— Тебе нужно перевязать рану. У тебя ожог на плече.

Я не смогла сдержать нервный смешок:

— Мне нужно перевязать рану? Там всего лишь ожог. А у вас…

Я не знала, что и сказать. Он защитил меня. Закрыл собой. Это на моем горле должны были сомкнуться эти клыки. И его рука… Боль и жжение в плече не утихали, но страшнее всего было смотреть на раны учителя.

— Ариенай, — процедил он. — Перестань. Со мной все нормально. Сейчас мы спустимся и дойдем до дома. Демон ушел, все хорошо.

— Вы ранены, — выдавила я. — Ничего не хорошо.

— Заживет, — пожал плечами он.

Лицо учителя тут же исказилось от боли. Он, наконец, выпустил меня и накрыл следы клыков ладонью. Я вцепилась в крышу, а рука Ару вспыхнула. Огненные нити сплетались в заклинание, которое временно останавливало кровь. Я тоже умела создавать подобное. После этого кровник раздраженно процедил:

— До дома протяну. Нам нужно вернуться. Слезай. Ты первая.

Каким-то чудом я сумела спуститься, несмотря на боль в плече и свой страх. Ару больше ничем не выдал, что ему больно. Молча слез следом за мной, дождался, пока я развею лестницу, а затем прикрыл плащом раненую руку и побрел вперед. Я свела на плече края порванной ткани, чтобы скрыть ожог. Выматывающее жжение не прекращалось всю дорогу.

Ару создал скрывающее заклинание, и мы брели под ним до задней калитки Одли. Заспанный слуга принял наши рваные плащи и удивленно проводил нас взглядом. Когда мы поднялись наверх, я ждала, что меня прогонят. Но Ару решительно отворил дверь своей комнаты и сказал:

— Проходи.

Я одновременно испытала облегчение и беспокойство. Мне не хотелось оставлять его одного с такими ранами, и в то же время я не могла понять, что сейчас от меня нужно кровнику.

Ару затворил дверь и скрылся в спальне. Через минуту он вернулся с чистой рубашкой и мешком всевозможных снадобий. И тут же приказал мне:

— Расстегивай.

Его палец почти касался пуговицы на моей груди. Я округлила глаза и отчаянно замотала головой.

— Тебе нужно обработать ожог, — терпеливо пояснил он.

— Сначала вы, — заупрямилась я.

В его взгляде сверкнула ярость. Я ожидала, что сейчас он выскажет мне все, что думает о бестолковых практикантках. Но вместо этого кровник молча сорвал с себя сюртук, жилет, а затем и рубашку.