«Люся». Смешно, правда?.. Лодка «Люся» и… и вдова Люся… (Неожиданно, с деланным оживлением) А вчера у меня был гость. Ни за что не догадаешься кто. Роман. Помнишь такого? Я его раньше мало видела, он живет далеко, где-то в Сибири. А как открыла дверь, сразу узнала. Приехал вот и к нам в гости. Первым делом, говорит, к вам. Принес торт, вина, шоколадный набор. Весь вечер шутил, смеялся. Я и не подозревала, что он такой веселый.

А л е к с е й. Куда стряхнуть пепел?

Л ю с я (поставила перед ним пепельницу). Чем не жених, а? Жаль вот только — женатый. И детей трое.

А л е к с е й. Ты сказала, чтобы я не обращал внимания на твои слова. Я не обращаю.

Л ю с я. Хитрый. Очень ты хитрый… Я же знаю, знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь, отчего я не плачу, да? Отчего у меня такие сухие глаза?

А л е к с е й. Нет, ошибаешься.

Л ю с я. Ну да, конечно. Я всегда ошибаюсь. Это только вы никогда не ошибаетесь… А у меня просто нет слез. И хотела бы, а нет. Они куда-то пропали… Все куда-то пропало, Алеша. Я совсем пустая. Это даже страшно, до чего я сразу сделалась пустая…

Алексей встал, прошелся по комнате.

Ты ведь не уходишь?

А л е к с е й. Нет-нет, не ухожу.

Л ю с я (не сразу). Вот видишь — вокруг все осталось, как было при нем. Стол, стулья, эта скатерть… все как было!.. А внутри ничего не осталось. Ничего. Пусто. Он как будто все взял с собой…

А л е к с е й. Слушай, ты ведь раньше была машинисткой, кажется?

Л ю с я. Ишь чего вспомнил…

А л е к с е й. У тебя есть машинка?

Л ю с я. Есть где-то.

А л е к с е й. Где?

Л ю с я. В шкафу, внизу там…

А л е к с е й. Ну-ка, принеси ее.

Л ю с я. Нет. Не надо. Не хочу.

А л е к с е й. Принеси машинку.

Л ю с я. Не надо, Алеша…

А л е к с е й. Я сказал — принеси сюда машинку!!

Л ю с я. Я не хочу открывать шкаф! Это ты можешь понять или нет?

А л е к с е й. Хорошо. Я сам принесу. Сядь сюда. Вот так. (Принес машинку в футляре.) Вот она.

Л ю с я. Давность-то какая… (Вдруг тихонько засмеялась.) Вместе покупали. В комиссионном. Еще в первый год…

А л е к с е й. Открой. Как она там открывается?

Л ю с я. Как сейчас помню, он пришел на прием к главному инженеру, а я тогда была секретаршей. Так мы и познакомились. (Открыла машинку.)

А л е к с е й. Вот лист бумаги. Заправь как полагается.

Л ю с я (вставляет лист в машинку). А после он пригласил меня на концерт Аркадия Райкина. Помню, он так хохотал, что я больше смеялась на него, чем на Райкина… (Смеется.)

А л е к с е й. А теперь будем с тобой печатать. (Взглянул украдкой на часы.)

Л ю с я. А в антракте, как сейчас помню, купил коробку конфет. «Аленушка» назывались. У меня после даже зубы болели от этих конфет…

А л е к с е й. Я буду диктовать, а ты печатай.

Л ю с я. Я уж сколько и не притрагивалась-то… (Несколько раз наугад ударила по клавишам.) Всешеньки забыла.

А л е к с е й. Ничего, вспомнишь. Давай печатай. (Прикрыл глаза рукой, вспоминая что-то.) Печатай…

Кружится испанская пластинка.

Изогнувшись в тонкую дугу…

Л ю с я. Стихи, что ли?

А л е к с е й. Да. Печатай.

Кружится испанская пластинка.

Изогнувшись в тонкую дугу…

Л ю с я (печатает). Ты очень быстро, я не поспеваю.

А л е к с е й. Ничего, ничего.

Изогнувшись в тонкую дугу,

Женщина под черною косынкой

Пляшет на вертящемся кругу.

Л ю с я. Говори хоть знаки, где точки, где запятые…

А л е к с е й. Шут с ними, со знаками! Ты давай печатай, печатай…

Одержима яростною верой

В то, что он когда-нибудь придет…

Л ю с я. У меня пальцы не шевелятся, как деревянные!

А л е к с е й. Ничего, пальцы оживут, ты только печатай, Люся, печатай…

Одержима яростною верой

В то, что он когда-нибудь придет,

Вечные слова «йо тэ кьерро»

Пляшущая женщина поет…

Л ю с я. Подожди, не успеваю… Вечные слова…

А л е к с е й. Вечные слова «йо тэ кьерро».

Л ю с я. «Йо тэ…» Подожди… «йо тэ кье…» (Бросила печатать.) Не могу!

А л е к с е й. Можешь! Печатай!!

Л ю с я. Зачем я должна это печатать? Кому? Что ты пристал ко мне с этой дурацкой машинкой? Ничего я не буду печатать!

А л е к с е й. Нет, ты будешь печатать! Слышишь?!

Л ю с я. Что тебе нужно от меня?! Зачем ты вообще пришел? Кто тебя звал? Думаешь, я ничего не понимаю? Я все твои мысли насквозь вижу! Ты ведь всегда считал, что я Грише не пара! Еще бы! Ты такой идейный, а тут вдруг какая-то мелкая сошка, секретарша, крашеная бабенка! Разве не так?! Ты считал, что я его никогда не любила, что я не умела его ждать…

А л е к с е й. Прекрати сию же минуту! Печатай!!

Одержима яростною верой

В то, что он когда-нибудь придет…

Л ю с я. Ты всех учишь жить, всех!!! А разве сам ты знаешь, как мне теперь жить? Хоть кто-нибудь знает, а? (Зарыдала, уронив голову на машинку, не сдерживаясь.)

А л е к с е й (подошел к ней, положил руку на плечо). Мы тебя не бросим, Люся, слышишь? Но сейчас нужно что-то делать. Все равно что. Печатать на машинке, подметать пол, готовить обед…

Л ю с я (сквозь рыдания). Ну, что тебе еще от меня надо? Что?

А л е к с е й (тихо). Давай будем печатать, Люся. Ну?

Кружится испанская пластинка.

Изогнувшись в тонкую дугу,

Женщина под черною косынкой

Пляшет на вертящемся кругу.

Печатай, Люся, печатай…

Л ю с я (начала печатать). Только не думай, что я ничего не понимаю. Я все твои мысли вижу насквозь…

А л е к с е й (украдкой снова глянул на часы).

Одержима яростною верой

В то, что он когда-нибудь придет,

Вечные слова «йо тэ кьерро»

Пляшущая женщина поет…

Л ю с я (печатая). Ты же всегда считал, что я ему не пара. Разве не так?..

А л е к с е й.

В дымной промерзающей землянке,

Под накатом бревен и земли,

Человек в тулупе и ушанке

Говорит, чтоб снова завели…

Л ю с я (печатая). Еще бы! Какая-то мелкая сошка, секретарша, крашеная бабенка…

А л е к с е й. Хорошо, хорошо, Люся, печатай…

У огня, где жарятся консервы,

Греет свои раны он сейчас,

Под Мадридом продырявлен в первый

И под Сталинградом — в пятый раз…

Люся печатает. Стрекочет машинка. Алексей продолжает диктовать. Медленно гаснет свет.

6

Пустынная вокзальная платформа. На скамейке сидит  А л е ш к а, что-то пишет, подложив рюкзак.

В конце платформы появляется  м а л е н ь к а я  д е в у ш к а  с большим чемоданом. Эта девушка