Но Куртц вместо этого спросил:

– А когда ты будешь свободен?

– Ммм, в эти дни, по правде говоря, я порядком занят…

– Понятно. – Куртц, казалось, был не столько раздосадован, сколько озадачен.

Мантос сделал пас:

– Мы не могли бы поговорить об этом по телефону? Ты застал меня в непростой момент.

Куртц втянул носом воздух.

– Мне не нравится говорить по телефону. Это небезопасно. Я лишь могу тебе кое на что намекнуть. Как тебе, наверное, известно, Сыны Апокалипсиса – первая сатанистская секта Италии и третья по значению в Европе. На наш интернет-сайт ежедневно заходит пятьдесят тысяч посетителей, и у нас очень плотный календарь мероприятий. Мы организуем оргии, рейды, черные мессы и поездки в сатанистские места, такие как сосновый лес Кастель-Фузано и пещеры Аль-Амсдин в Иордании. Еще у нас есть кинофорум, на котором мы устраиваем показы лучших картин демонического кино. И еще мы готовим к выпуску иллюстрированный альманах “Сатанистская семья”. – Тон его голоса поменялся, сделался более доброжелательным. Наверняка эту речь он произносил уже не первый раз. – У нас последователи по всей стране. Центром по традиции считается Павия, но, ввиду сложившейся ситуации, мы решили расшириться и сделать шаг вперед. И тут мне нужен ты, Мантос.

Саверио расстегнул воротник рубашки.

– Я? В каком смысле?

– Да, ты. Я в курсе, что у тебя с твоими Зверями Абаддона управленческие проблемы. Это свойственно всем небольшим сектам. Жнец сказал, что за последний год у тебя было много дезертиров и вас осталось всего трое.

– Ну… вообще-то четверо. Считая меня.

– Кроме того, вы еще не предприняли ничего значительного, кроме – сообщают мне на форуме – надписей во славу Дьявола на эстакаде Ангуиллара-Сабациа.

– А, вы их заметили? – не без гордости спросил Саверио.

– По факту выходит, что дела у вашей секты не ахти. И сам понимаешь, при нынешнем кризисе ваши шансы продержаться еще один год невелики. Извини за прямоту, но ваша роль в суровой действительности итальянского сатанизма ничтожна.

Саверио отстегнулся.

– Мы принимаем меры. Планируем найти новых адептов и совершить акции, которые заставят сатанистский мир обратить на нас внимание. Нас мало, но мы сплоченны.

Куртц продолжал гнуть свое:

– Мое тебе предложение – распустить Зверей и присоединиться к проклятому выводку Сынов Апокалипсиса. Предлагаю тебе стать нашим референтом по Центральной Италии.

– В каком смысле?

– Будешь директором отделения Сынов Апокалипсиса в Центральной Италии и Сардинии.

– Я? – Сердце Саверио преисполнилось гордости. – Почему я?

– Жнец хорошо отзывался о тебе. Сказал, что в тебе есть харизма и жажда деятельности и что ты преданный слуга Сатаны. Сам понимаешь, чтобы быть главой сатанистской секты, нужно возлюбить силы Зла больше себя самого.

– Он правда так сказал? – Саверио не ожидал такого. Он был уверен, что Паоло его ненавидит. – Хорошо. Я согласен.

– Прекрасно. Мы устроим в твою честь оргию в Террачине. Там у нас несколько новобранок из Агро-Понтино…

Мантос откинул голову на подголовник.

– Мердер, Зомби и Сильвиетта будут рады такому предложению.

– Не разгоняйся. Предложение действительно в отношении тебя. Твои адепты должны будут заполнить бланк заявления, который можно скачать на нашем сайте, и послать нам. Принимать или не принимать – будем решать в индивидуальном порядке.

– Понял.

Голос Куртца снова стал холодным:

– Сам понимаешь, где протекции – там делу конец.

– Разумеется.

– Тебе надо будет приехать в Павию на короткую стажировку, чтобы получить основные представления о принятой у нас литургии.

Саверио посмотрел в окно. Дорога еще не расчистилась. По ту сторону шоссе, по покрытой рекламными щитами насыпи проехала электричка на Рим. Она походила на светящуюся змею. Перед входом в супермаркет толкались люди с тележками. Луна над крышами напоминала спелый грейпфрут, а Полярная звезда, та, что ведет мореходов… Это она или не она?

“Что-то мне нехорошо”.

Все из-за папарделле с зайчатиной, они застряли в желудке. Мантос чувствовал неприятную тяжесть внизу пищевода. Он разинул рот, словно ощутив позыв к зевоте, но вместо этого рыгнул, едва успев закрыть рот ладонью.

Куртц продолжал объяснять:

– …На первых порах ты мог бы делить обязанности со Жнецом…

“Здесь внутри слишком душно…” Саверио терял нить разговора. Он нажал на кнопку, чтобы опустить стекло.

– …По этому пункту у тебя недобор, но я тебе их дам, не волнуйся, и потом…

Воздух извне заполнил салон машины, принеся с собой запах картошки фри и кебаба из киоска напротив торгового центра. Прогорклый запах вызвал у него приступ тошноты. Он скрючился и подавил позыв.

– …Устроим несколько сатанистских месс в районе Кастелли-Романи, разумеется под твоим непосредственным контролем, и еще потребуется…

Он попробовал сосредоточиться на монологе Куртца, но его переполняло ощущение, будто он слопал кило тухлой требухи. Саверио расстегнул пуговицу на штанах и почувствовал, как раздувает живот.

– …Энотребор, наш референт по южной Италии, готовит серьезные выступления в Базиликате и Молизе…

“Алка-зельтцера или хотя бы глоток кока-колы…”

– Мантос? Мантос, где ты там?

– Что?

– Ты меня слушаешь?

– Да… Конечно…

– Так тебя устроит встреча на будущей неделе, чтобы набросать план действий?

Саверио Монета хотел бы ответить: да, он сочтет за честь, он будет счастлив стать представителем по центральной Италии и Сардинии, и все же… И все же так не годилось. Ему вспомнилось, как отец подарил ему “Малагути-50”. Саверио все годы учебы в старших классах мечтал о мотороллере, и отец пообещал, что если экзамен на аттестат зрелости он сдаст на шестьдесят баллов, то получит его в подарок. Последний год Саверио налег на учебу по полной и в итоге справился. Шестьдесят. И отец, вернувшись с работы, показал ему на свой старый зловонный “малагути”. “Вот. Он твой. Слово надо держать”.

Саверио рассчитывал на новенький мотороллер.

– То есть как? Ты мне отдаешь свой?

– Денег на другой нет. Этот тебе не годится? Что в нем не так?

– Ничего… Но на чем ты будешь ездить на фабрику?

Отец пожал плечами.

– На общественном транспорте. Не беда.

– Но тебе придется на час раньше вставать.

– Обещание есть обещание.

Мать, однако, не удержалась: