Молли порадовалась, что приехала почти в самом начале сезона: она пропустила совсем немного. Работа над пьесой шла за круглым в прямом смысле слова столом. Это был первый этап работы над спектаклем – так называемая читка текста, когда просто выстраиваются отношения между персонажами. Только потом актеры выходят на сцену, и разрабатываются мизансцены. Лишь после этого выучивается текст – уже «привязанный» к каким-то движениям и действиям.

Давно Молли не получала такого удовольствия от репетиций. То есть, конечно, она вообще давно не была на репетициях, можно почти с горечью сказать: со студенческой скамьи. Но сейчас – совсем другое. При работе над студенческими постановками всегда весело. Искристый, задорный, дружный смех молодежи звучит, почти не смолкая: ведь в компании друзей почти безразлично, над чем именно смеяться. А сейчас Молли была на службе. Среди людей старше себя и гораздо опытнее в актерском мастерстве. Немного страшно. И все равно – потрясающе весело. Молли впервые в жизни заметила, что и «взрослые» реагируют на те же шутки, что и ее сверстники, причем часто – более непосредственно и естественно. Смеются потому, что пьеса смешная, а не просто потому, что рядом – классная компания и на душе хорошо-хорошо. Молли почувствовала еще и как то, что она сидит здесь с этими фактически незнакомыми людьми и смеется вместе с ними, сближает их. Ощущать, как втягивает тебя какая-то хорошая среда, желать этого – и тут же получать… великолепно!

К тому же Молли удавалась роль. И через пару часов жизнь совсем наладилась.

А еще Молли просто купалась в теплых, ласкающих волнах мужского внимания. Согласно тексту пьесы ее героине приходилось кокетничать и с Ламаром-старшим (Генри), и с Ламаром-младшим (его играл Том). И Молли делала это с превеликим удовольствием! Причем для этого ей необязательно было даже входить в роль.

Я молода, обаятельна, мужчины обращают на меня внимание – так почему бы нет? – рассудила она. Для чего женщина рождена женщиной? Правильно, для того чтобы ощущать обожание мужчин…

Улыбалась, смеялась заливистым заразительным смехом, подпускала в реплики нарочитой небрежности, дразнила глазами, губами, обнажающимися иногда влажными белыми зубами, как бы случайно демонстрировала запястья, поправляя изящно-быстрым движением прядь волос надо лбом, слегка наклонялась вперед к партнеру…

Молли видела, как неотрывно смотрит на нее Том, и заметно было, что ему очень хочется, но никакими силами не стереть с лица широкую улыбку. Он демонстрировал просто чудеса памяти, лишь бы поменьше заглядывать в текст и ни на минуту не терять зрительного контакта с… Жасант. Нет, с Молли!

Генри Дарвей среагировал уже на самые первые «сигналы». Молли хихикала про себя, глядя, как превращается в самца павлина вроде бы адекватный взрослый человек: изменилась поза – теперь колени широко расставлены. Голос звучит громче, смех – раскатистее. Шутки, правда, получаются не очень… тонкими.

Не мой тип. Или все же мой? – гадала Молли. Не уверена, конечно, но похож на «настоящего мужчину»!

А где-то в закоулках сознания все равно подспудно присутствовала мысль: почему же вчера, с Джеральдом Стэнфордом так не получилось? Ничего не играла, не заманивала – ничего и не получила! Черт, неужели она интересна только тогда, когда подчеркивает в себе женщину?! Играет? Носит маску…

Молли закусила губу. Нет, нельзя раскисать, спектакль еще не окончен.

Джулия, явно привыкшая быть королевой на троне, на котором ее легко и естественно подвинула Молли, заметно нервничала: слишком часто меняла позы, а порой застывала с напряженным лицом, впрочем, в любой момент готовая подхватить чью-то игривую фразу.

Как актриса на сцене – хороша! Но почему же ты недоигрываешь в жизни? Ох, ну как у меня получается так быстро наживать себе врагов?! – подумала Молли. Талант, черт побери!

После репетиции оживление не утихло: занятые в спектакле бурно обсуждали характеры своих героев и их взаимоотношения. Молли отсела в уголок, чтобы никто не мешал: она заканчивала собирать свои листы и делать в них пометки относительно интонации, которую требует Айсхолд. Рядом раздался четкий, вызывающий стук каблучков Джулии. Звук затих. Молли подняла голову. На лице – самое невинное выражение. Мисс приветливость. Джулия улыбнулась.

– Молли, вы будьте поосторожнее. – Погрозила красивым пальцем с длинным ухоженным ногтем. – Генри у нас мужчина… ммм… опасный, непредсказуемый… – Улыбка. – Держите ухо востро. – Наставления давались тоном умудренной опытом старшей подруги.

Молли рассмеялась – как будто услышала невинную добрую шутку.

– Хорошо! Буду беречь себя, – взгляд искоса на Генри, потом на Тома, – и честь наших мужчин.

– В чем дело, леди? Здесь рекламируют меня, как я понимаю? – Генри возник рядом словно из воздуха и звонко чмокнул Джулию в щеку. – Всегда знал, что ты моя лучшая подруга, Джули!

Женщина улыбнулась без определенного выражения, посмотрела на Генри чересчур многозначительно: чуть откинув голову назад и слегка прищурившись – и вышла. Каблуки застучали по лестнице – нужно отдать ей должное, не быстрее, чем обычно. Все-таки владеет собой!

– Так о чем вы тут секретничали, а? – светским тоном, но не вполне в светских выражениях поинтересовался Генри. – Наверное, Джулия рассказывала, какой я опасный и коварный. Но, Молли, не верь ей! Я оклеветан! Единственное, чем я владел, – это моя честь! – Декламация сопровождалась мимикой и жестами, которые, очевидно, должны были означать трагическую смерть от горя. Генри раскатисто рассмеялся и выпрямился. – Так о чем это я?

– О, наверняка как всегда о себе! – К креслу, в котором сидела Молли, приблизился Том. – Разве великого мистера Дарвея интересует что-то еще? Хотя это не главный вопрос, так, Молли? – Том подмигнул девушке.

– Ха! А в чем тогда? – Генри встал, чтобы занять доминирующую позицию. Он был почти на голову выше Тома.

– А в том, интересует ли эта персона мисс Молли Роуз! – Видимо, Тома не очень угнетало главенствующее положение коллеги. Скорее наоборот: Том опустился рядом с Молли на стул, который только что занимал Генри Дарвей.

Молли засмеялась. Хороший парнишка. Победил!

– Слушай, Киндер-сюрприз… – недобро улыбаясь, начал Генри.

– Слушаю. Только не тебя. Леди Роза, не позволите ли вы мне быть вашим рыцарем сегодня?

Молли расхохоталась: настолько не соответствовало умильное выражение лица парнишки возвышенному слогу. Он даже захлопал ресницами – совсем по-девичьи. Вот, значит, как ты очаровываешь школьниц на прогулках по тенистому городскому парку!

– Пожалуй… – Молли сделала вид, что задумалась. Оценивающе оглядела с головы до ног сначала одного кавалера, потом другого, премило сморщила носик – и аккуратно вложила ладонь в протянутую в учтивом жесте руку Тома.

– Ур-ра! – завопил он. – Дорогу молодым!

Увесистый такой камушек полетел прямиком в огород убеленного сединами Генри Дарвея.