class="p1">Абсолютно всё в ней было прекрасно. Буквально ювелирно доведено до абсолютного идеала. Даже же кровожадность была чиста и великолепна. Короче, влюбился я в свою демонессу, как мальчишка. Но сие обстоятельство никак не напрягало, скорее наоборот — именно рядом с ней, я был по-настоящему счастлив.

— Уф, мой демонический ненасытный тигр, смотрю не просто тосковал, а истосковался весь! — рассмеялась Ла’Амия, — А тут довольно мило и уютно, — продолжила она, осматривая пещеру, — Добавить предметов быта… поставить нормальную и крепкую кровать…

В этот момент она так хитро на меня посмотрела, что я не выдержал и снова повалил её на шкуры «Сумеречных медведей».

— Ну хватит, хватит! Мой голодный лев из преисподней, ха-ха. Всё, вижу, что и правда скучал. Я ненадолго, милый. Просто не могла пролететь мимо тебя.

— Куда-то конкретно направляешься?

— Ну… не особо. Хочу до начала рассвета осмотреться в этой округе. Оценить масштаб трагедии, так сказать.

Глаза её вспыхнули демоническим кровожадством и азартом так, что аж по себе стало.

— Милая моя кровожадина, если это возможно, то не кошмарь и не рви на части моих людей на этом острове. Слушай, а такая просьба вообще уместна демону? — в ответ она зашлась своим звонким смехом.

— Просит он демона, не совершать своё предназначение, — игриво ответила Ла’Амия, — Милый, людей, отмеченных тобой, не посмеет тронуть, ни один демон. При условии, что он не решил прекратить своё существование. Можешь даже не переживать из-за этого.

— Не понял. Как это — отмеченных Мной? Я никого не помечал.

— Такой ты у меня потешный, — вновь рассмеялась она, — Тебе и не нужно никого «помечать». Скажешь тоже. Достаточно того, что они сами, добровольно, призвались к тебе на службу. Вступили под полог Тьмы, что стоит за тобой, и которую ты несёшь на своём пути. Кстати, на моей памяти, ты единственный демон, который начинает обзаводиться собственной армией. Это не просто случайность или прихоть судьбы. Видимо, грядёт действительно великая битва. С одной стороны будет демон и его Тёмная сила, а вот что кинет жребий на противоположную сторону… явно ничего хорошего, — закончила Ла’Амия с задумчивым выражением лица.

Блин, что за пророчества ещё? Да к тому же от своей второй половины?

— А с чего ты вообще взяла, что с одной стороны будет именно демон?

— Как с чего? — искренне удивилась она, — А кто же ты тогда? Хорошо, пусть будет божество, только тогда ещё хуже получается расклад.

— Так это ты меня в демоны уже записала? Офигеть.

— Милый, но ты и есть Он. Ты не можешь быть человеком просто по определению. В конце концов, будь ты человеком, у нас бы с тобой ничего не получилось. В плане отношений. Не было бы этой страсти, влечения, привязанности и тяги друг к другу.

— Хм… Звучит, в принципе, достаточно логично. Выходит, я действительно становлюсь чем-то другим.

— Я бы сказала, что ты начинаешь «просыпаться и крепнуть».

— Хорошо, уговорила, красавица. А почему расклад будет хуже, если я предстану в образе божества?

— Ты серьёзно? Сам как думаешь?

— По-разному бывает. Быстро, медленно, не очень…

— Юморист ты мой, Тёмный. Просто в мире должен быть баланс, любимый. Понимаешь? Короче, чем сильнее и могущественнее ты, тем серьёзнее и опаснее твой противник. Противовес будет зеркальным. Лично я не вижу в этом ничего хорошего. Вот. — закончила Ла’Амия и улыбнулась.

— М-да, дела. А ведь жил себе мирно, никого не трогал.

— Ну вообще, зря переживаешь. Даже не представляешь, какой ты на самом деле, — подбодрила любимая и нежно поцеловала.

— Да? И какой же? — хитро прищурился я.

— Ты… самый… лучший! Особенный, не такой, как все. А ещё, мой и любимый!

После этих слов на меня напал демон. Самый настоящий. Страстный, любимый и прекрасный.

— Ох, все силы из меня выжал, — сладко резюмировала Ла’Амия после того, как мы в очередной раз насытились друг другом.

— Уже уходишь?

Моя любимая и единственная демонесса уже была на ногах и приводила себя в порядок, укладывая растрёпанные волосы.

— Милый, ну я же сказала, что не надолго. Не вздумай только обижаться из-за этого.

— Что ты! Что ты! И в мыслях не было! Хочешь чая на дорожку?

— Чая? Что это? Какая-то твоя очередная фантазия? — спросила она, удивлённо изогнув бровь.

— Хах, нет. Вот, попробуй.

Я протянул Ла’Амии кружку обжигающего и душистого напитка, и принялся наблюдать за её реакцией. Однако, к моему удивлению, отвращения отвар не вызвал и, более того, выпито было всё без остатка.

— Какой дивный вкус, — резюмировала любимая, возвращая пустую тару, — Запомни рецепт, мне понравилось.

— Хорошо, обязательно. Милая… — я замялся, пытаясь правильно подобрать слова, для озвучивания своей несколько странной просьбы.

— Что такое? Ну, говори уже прямо. Случилось что? — Ла’Амия напряглась.

— Ладно. Помнишь наше первое знакомство, — она крайне не любила вспоминать это, — Когда ты решила меня убить, вырвав жизнь? Не могла бы ты это повторить ещё? Несколько раз?

— Милый, тебе плохо? Голова не кружится?

— Любимая, я вполне серьёзно. Можешь?

Скомкано и кое-как, но мне удалось объяснить ей, что выполнение просьбы сделает меня только сильнее и это действительно необходимо. До последнего сомневаясь в моей адекватности, любимая, всё же, пошла навстречу и слила меня до 1 Уровня.

Затем, в очередной раз, потрогала мою голову, проверила губами температуру лба, вздохнула — мол, приболел любимый, поцеловала на прощание и исчезла. Вот и всё. Буквально несколько минут и хоть обратно в «песочницу»!

* * *

Несмотря на всю прелесть произошедшего слива по Уровням, радость события меркла на фоне слов Ла’Амии, засевшие в голове очередной занозой. Если факт того, что я являюсь демоном был принят ещё, более или менее, нормально, то вот слова о грядущей битве с неизвестным, сильным и опасным противником вызвали обоснованное беспокойство.

Во-первых, не было известно с кем; а во-вторых, когда и где именно. Есть ли у меня ещё в распоряжении время на подготовку, или оно давно вышло? Если да, то сколько? Да и где это должно произойти в конечном счёте? Мне как, повестку пришлют или голубя почтового?

Мол, так и так, уважаемый Жнец, забиваем вам стрелку в пятницу на 20:00 за гаражами на пустыре. Приводи кого хочешь, мы любому поясним кто ты и что ты. Так, что ли? Дичь какая-то получается. И подпись: тайный, сильный и опасный недруг «тчк».

Единственным серьёзным противником в данное время являлась Святая Инквизиция с её жуткими пастырями. Но чутьё подсказывало, что к моменту нашей неизбежной встречи, к этой гопоте в рясах подтянутся ещё «люди».

Да, по всему действительно выходило, что битва предстоит и от неё не отвертеться. Это лишь вопрос времени. А раз нам о ней уже заранее известно, то не станем понапрасну его тратить.

А сейчас… Налив себе душистого чая, свёл предплечья вместе, соединив печать Тьмы.

— Ну здравствуй, Жнец, — слева от меня восседала Истинная Тьма во всей своей «красе», — Объясни, чего ты так телишься? Постой, а где… Стикс? Я его не чувствую…

— Ну как бы… — я несколько растерялся и не знал, что ответить, — Мы теперь одно целое, что ли.

— То есть, как? Подожди, ты хочешь сказать, что смог его поглотить?

— Скорее слиться.

— Да какая нахрен разница? Как такое вообще возможным стало? И ладно бы наоборот…

— То есть как это, «наоборот»? — несколько опешил я.

— Неважно, забей, но разобраться с этим феноменом всё же стоит… Что с тобой не так, Жнец?

— Не знаю, живот крутит последние два дня…

— Не смешно.

— Мне тоже. Что значит, «наоборот»?

— Да не мог ты поглотить Стикса. Он был чем-то вроде зародыша или зачатка божества, чуждого тебе по определению, хоть и стал частью Истинной Тьмы. А ты… как бы так выразиться, слишком слаб для этого. Неужели, эта ставка сыграла? — задумчиво спросила она, явно обращаясь не ко мне

— Так я же вроде тоже часть Истинной Тьмы, разве нет?

— Не совсем.

— Не понял.

— А вот это нормально. Как раз в твоём духе. И это тоже одна из причин, по которой этого не должно и не могло произойти.

— Что значит «не должно», а что тогда Должно было произойти? А что за ставка такая? О чём вообще идёт речь? То есть, почему, если речь идёт обо мне, то только мне ничего не понятно?

— Так! Хватит отвлекаться, — довольно резко прервала Тьма, — Ты так и не ответил на мой вопрос. Чего ты телишься?

— Ничего я не телюсь, — меня не отпускало чувство какой-то подставы, — Я качаюсь, становлюсь сильнее, приобретаю