Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В целом? Есть те, кто ниже этой черты? Сколько их?
— Эм… одну секунду, — сотрудник начал лихорадочно перелистывать бумаги, — Ага, вот они. Семь человек.
— Причина?
— Удовлетворение личностных потребностей, если можно так выразиться. Наслаждение не Проектом и развитием, а миром в целом.
— Примеры? — вопросы Куратора были резкими и краткими, а вот ответы на них должны были быть содержательными и развёрнутыми. Именно эта особенность так напрягала всех, но докладчик держался молодцом.
— Один ушёл в лес, соорудил себе хибарку и промышляет рыбалкой, охотой, собирательством. Сам процесс Игры его не интересует абсолютно. Другая, к примеру, примкнула к общине, успела обзавестись хозяйством и вот-вот планирует сыграть свадьбу с местным НПС. Продолжать?
— Достаточно. То есть, налицо компенсация своих несостоятельности и неполноценности в реальной жизни… Так, всех отключаем и расторгаем контракт за его несоблюдение согласно регламенту.
— Как скажете, — он повернулся к персоналу, — Слышали? Выполняйте.
— Ну а теперь, давайте-ка поговорим о «вОронах». Тех, кто выделяется на общем фоне. Надеюсь, есть такие?
— Да. На данный момент под требования подпадает трое испытуемых. Но один прям достоин отдельного внимания.
Впервые за всё время на лице Куратора отобразились эмоции удивления и крайней заинтересованности.
— Очень интересно и кто же это? Хотя постойте, жду вас через десять минут у себя в кабинете.
Как только Куратор покинул помещение ЦАНО, докладчик рванул к своему рабочему месту, чтобы успеть по максимуму собрать необходимую информацию, ловя на себе сочувствующие взгляды. В тот день он зарёкся больше никогда в жизни ни с кем не подменяться.
— Итак, я вас внимательно слушаю.
Куратор утопал, сидя в ярко-белом кресле, скрестив руки на груди. Сидящий же напротив перед столом докладчик, проклинал своего напарника и его тёщу, в честь дня рождения которой и был взят отгул, очень надеясь, что им там икается, как из пулемёта.
— Старший следователь Серов Сергей Сергеевич, 1983 года рождения, родился…
— Его личное дело скинете на почту, — резко прервал Куратор, — А сейчас, давайте также подробно, но только по существу.
— Как скажете. Игровой… простите, Проектный аватар, был сгенерирован самой системой и получился Уникальным.
— Это единственный Уник в этом кластере?
— Нет, есть ещё двое, но менее яркие.
— Хорошо, дальше по этому, как его там, Серову.
— Так вот, старт игры пошёл не по сценарию, и аналогов подобному не было.
— Точнее.
— Погиб неигровой… Позвольте всё же использовать это слово?
— Да, продолжайте, — ответил нетерпеливо Куратор.
—… персонаж. Постойте, постойте! — затараторил докладчик, видя, что услышанное не произвело должного впечатления, — Персонаж в Нулевой локации. В локации игрового обучения.
Взгляд Куратора вновь сфокусировался на говорившем.
— Поясните.
— Дело в том, что в Обучении причинение летального вреда в принципе невозможно…
— Не это. Ранее вы докладывали, что всё работает в штатном режиме, а сейчас заявляете о довольно серьёзной системной ошибке. О которой, кстати, не было указано в ваших отчётах.
— Это было не в мою смену, и я не готов пояснить что-либо относительно произошедшего, — начал оправдываться сотрудник, — Единственное, хочу заметить, что система не выдала какого-либо сбоя и программа восприняла ситуацию штатно.
— Как?
— Словно это было прописано, — пожал плечами докладчик.
— Так-так, — Куратор резко встал со своего кресла, жестом указал докладчику оставаться на месте, и быстро прошёл вперёд-назад, — Есть что-то ещё необычное и связанное с этим Серовым в Проекте?
— Он несколько быстрее других развивается… но это всё вполне вписывается в рамки возможного, — старший лаборант задумался, — Несколько раз система фиксировала «всплески» от него, но проверка не выявила нарушений в работе программы.
Куратор заметно поскучнел и снова сел в кресло.
— Ладно, давайте заканчивать. Жду у себя на почте файл этого Серова, а также отчёт по всем «возмущениям» системы, связанным с ним. И по другим Уникам тоже пришлите.
— Хорошо. Разрешите идти?
— Идите. Да, — докладчик замер в дверном проёме, — Координатор распорядился исполнять Параграф №13 контрактов.
— То есть…
— То есть, — продолжил за него Куратор, — Всех, у кого будет выявлен рост изначальных параметров выше 10%, не выпускать с территории и немедленно доложить. Теперь всё, не задерживаю.
Когда докладчик вышел и дверь за ним закрылась, Куратор снова прошёлся по комнате. Интуиция, которая, к слову, никогда ещё не подводила, говорила, что Серов является «вороном» (Так сокращённо называли «Белых ворон» — выделяющихся на общем фоне серой массы).
Однако Системой ничего подобного зафиксировано не было. Те же «всплески» укладывались в допустимую норму отклонений и фактически могли абсолютно ничего не значить. Что это? Сбой в сбое? Может и так, а может и нет.
Ладно, остановимся пока на подробном изучении собранной информации и дождёмся отчёта. Так или иначе, а финальное тестирование должно будет расставить точки над «i». Главное — проект запущен и работает. Одного только этого обстоятельства хватало с лихвой.
Глава 3
«Разочарование—свойство слабых»
(Гюстав Флобер)
— Итак, виконт, теперь у нас, то есть у вас, появился флот! — капитан Нарв пребывал в крайне возбуждённом состоянии, — И вам, то есть теперь уже нам, требуется заявить о себе! Это крайне необходимый шаг.
Нахлынувшие волнение и эйфорию Нарва вполне можно было понять. Ещё буквально несколько дней назад он был капитаном среднего судна, промышлял случайными и сомнительными заработками на контрабанде, как сам утверждает, а сейчас являлся капитаном флагмана «Чёрная вдова» при поддержке собственного флота. Такой карьере любой адмирал позавидует, что уж говорить о пирате-наёмнике.
Помимо тех судов, что нас окружили в начале, в бухте острова оказалось ещё с дюжину на якоре и порядка десятка находилось в море на промысле. Честно говоря, я никак не ожидал такого размаха деятельности. В моём восприятии пиратство — это пара кораблей с лихой командой, не более. Тут же налицо был действительно полноценный флот.
— Хорошо, хорошо, — рассмеялся я, подняв руки, — Обязательно. Только давай для начала проведём перепись личного состава, затем оценим состояние, качество и количество перепавших нам материальных ценностей, поставим всё на «тёмный» баланс и только тогда пойдём на Европу.
— А?
— Говорю, давай осмотримся сперва, чтобы иметь чёткое представление, что у нас есть в распоряжении.
— А-а! Конечно, виконт. Очень мудрое решение… Эй! А ну, стоять, щукины дети! Куда вы это поволокли? — капитан умчался догонять каких-то гавриков, бросив меня и свои наполеоновские планы. Ну и хрен с ним.
Люди покойного Гнуса на удивление спокойно и где-то радостно восприняли смену власти, и даже с подозрительным рвением принялись освобождать находящихся в клетках рабов. Однако ответ оказался прост — аборигены побережья Неспокойного моря и прочих ближайших прибрежных районов жили вековыми общинами и поддерживали довольно тесные отношения.
Неудивительно, что по истечении такого значительного времени, куда ни плюнь, то попадёшь в какого-нибудь своего родственника, хрен пойми в каком колене. А родственными связями местный люд и прочие разумные прямоходящие дорожили трепетно. Что делало само существование работорговли абсурдным, как по мне.
Вот и выходило, что рано или поздно чья-нибудь родня да попадала в плен с целью продажи в рабство. И несмотря на весьма достойный заработок с работорговли, в душе местные пираты были категорически против этого, но пойти вспять не могли.
Основным сдерживающим фактором являлась кровожадность Гнуса — уходили от него только вперёд ногами. Вторым — «клеймо», отмыться от которого было не реально, а значит и идти некуда. И если деньги, в качестве «материальной помощи», с рук пирата члены семьи и родственники брали вполне охотно и не морщась, то обратно в общину уже не пускали, не говоря о родном доме.
Получается, что само по себе пиратство являлось билетом в один конец. Это поначалу, пока отравленная спермотоксикозом кровь играет в жилах, всё кажется лёгкими деньгами, пропитанными лихой романтикой. Но с возрастом, когда уже хочется где-нибудь осесть, пустить вместо