– Полиция здесь уже была? – осведомился Мейсон.

– Нет. Вот почему я так торопился связаться с вами. Мненужно, чтобы вы мне помогли их немного сдержать.

– Но объясните, как это так произошло, – спросил, нахмурившись,Мейсон, – что они до сих пор еще не заглянули к вам?

– Мне удалось их заговорить, – ответил Карр. – Я послалДжонса и Гао Луня вниз выяснить, что произошло. Полиция допросила их… Какой-толейтенант из отдела по криминальным убийствам, как его фамилия, Джонс?

– Трэгг.

– Да, верно, Трэгг. Лейтенант Трэгг. Вы знаете его, Мейсон?

– Да.

– Они сказали Трэггу, – продолжал Карр, – что я инвалид и ненадо подниматься наверх, чтобы допросить меня, ведь я все равно ничего не знаю,хотя это не так: я слышал выстрел. Правда, это все, что я знаю…

– Возможно, – заметил Мейсон, – если бы вы рассказали,почему считаете необходимым вызвать именно меня, нам было бы легче начать этодело.

Карр резко повернулся. В его глазах мгновенно загорелсяогонь неуемной нервной энергии, которую это хрупкое тело, казалось, не всостоянии было выдержать.

– А секретарша, – секунду спустя уже спокойно спросил он, –ничего?

– Ничего, – пожал плечами Мейсон.

– Вы можете за нее поручиться?

– Да.

– Это важно. Чертовски важно.

– Она не подведет.

– Не знаю, что произошло внизу, – продолжал Карр. – Мненаплевать. Я прикован к коляске и ограничен в движениях, сам не в состояниисделать и шага, поэтому я с соседями незнаком, да и не стремлюсь к этому. Все,что я хочу, – чтобы меня оставили в покое. А тут это проклятое убийство…Журналисты начнут вынюхивать! Единственное, чего я не выношу, Мейсон, так этопубличности. Не желаю ничем привлекать внимание к себе, не могу этогопозволить.

– Зачем же вы в таком случае вызвали меня? – удивился вкоторый раз Мейсон.

– Погодите, я как раз к этому подхожу. Не перебивайте меня.Раз уж я начал – дайте досказать. Так на чем я остановился?.. Ах да – вниманиеко мне. Я скажу, почему не выношу известности. Я скрываюсь. Они хотят меняубить. Поэтому нисколько не удивлюсь, если узнаю, что трагедия внизу произошлапотому, что наемный убийца перепутал номера квартир. Я проявлял большуюосторожность, подыскивая себе жилье. Расположение это идеально для моих целей.Но я допустил ошибку. Мне следовало бы заодно снять и нижнюю квартиру, пусть бытам жил Гао Лунь. Когда я вселялся, нижняя квартира пустовала больше года.Плевать мне, конечно, было на соседей, но ведь владельцы дома берут немалуюплату. Сняв это жилье, я переезжал сюда ночью.

– Почему же вы все-таки не сняли нижнюю квартиру? – снедоумением спросил Мейсон. – Без лестницы вам было бы гораздо проще.

– Да все равно, какая разница, – ответил Карр. – Япередвигаюсь на коляске и нигде не бываю. Да и желания не испытываю появлятьсяна улице, разве что чуть-чуть погреюсь на солнце. Здесь отличный балкон наюжную и западную стороны, и я могу принимать на нем солнечные ванны. Поэтому-томне и нравится это место. С южной стороны нет ни одного здания, котороезагораживало бы солнце, а старинный дом прежней постройки на северной сторонезакрывает от холодных ветров. Я люблю тепло, у меня кровь холодная: слишкомдолго жил в тропиках. Хватил всего понемногу – и дизентерии, и малярии. Да чтосейчас об этом? Да… А с чего это я заговорил о ступенях? Ну да, вы же меняспросили… – Он поднял руку и ткнул длинным костлявым пальцем в Мейсона. – Я жепросил не перебивать меня! Дайте мне рассказать.

Мейсон улыбнулся.

– Есть кое-какие вещи, – сказал он, – которые я долженвыяснить.

– Хорошо, я до них дойду. Дайте мне договорить, потомспрашивайте обо всем, о чем я еще не сказал. Да, так где я остановился?..

– На известности, – пришел на помощь Джонс Блэйн ввоцарившейся на миг тишине.

– На убийстве, – поправил Гао Лунь.

Взгляд Мейсона упал в этот миг на китайца, которого онпринялся изучать незаметно, но с интересом. То единственное слово, котороесорвалось с его губ, было произнесено без особого нажима, но и не навязчиво,без колебаний. Именно его и хотел услышать адвокат, но, как оказалось, и Карртоже.

– Правильно, – подхватил он, – убийство. Меня разыскивают,мистер Мейсон. Есть люди, которые непременно хотят узнать, где я. И еслидобьются своего, мне – крышка. А в моем состоянии я далеко не убегу! Мне стоилотаких усилий поселиться здесь незамеченным. Сначала Джонс Блэйн снял квартиру ивъехал один. Потом они с Гао Лунем и меня тайно привезли сюда под покровомночи. Никто из соседей меня не видел. На балконе – солнце, и сам балкон невиден ниоткуда. Лучший дом с таким прекрасным обзором и найти трудно. В этомпреимущество вон той глубокой балки, видной из окна, или барранки, как ееназывают местные. Это одна из причин, из-за которой, думаю, на нижнюю частьдома и не нашлось охотников. Люди опасаются землетрясения, и в случае чего всерухнет на эту балку.

Возможно, здесь, в Голливуде, есть места и получше, но у насне было времени на поиски. За мной гнались. Они уже совсем было напали на мойслед, если хотите знать правду. Человек, которому приходится передвигаться в коляске,не очень-то неприметен. Джонс хорошо справился с задачей в то короткое время,которым располагал. Мне нравится здесь. Но я не выношу каких бы то ни былорасследований. Не желаю разговаривать с полицией. Не потерплю, чтобы менядопрашивали. Видеть не могу газетчиков!..

– Что же все-таки вам известно, мистер Карр, – в который разспросил Мейсон, – и что произошло?

– Вскоре после того, как я переехал в эту квартиру, в нижнюювселился постоялец, – ответил Карр. – Его самого я никогда не видел, и он менятоже. Его фамилия – Хоксли, вы, наверное, видели надпись на почтовом ящике?

Мейсон кивнул.

– Не знаю, чем он занимается. Как мне показалось, он связанс киностудией, может быть, писатель. Чертовски бессистемное это дело! Я слышу,как он иногда диктует по ночам. Почему-то всегда по ночам. Не знаю, что онделает днем, наверное, спит.

– Он диктует стенографистке? – спросил Мейсон.

– Похоже, на диктофон. Я так думаю. Нет, наверное, так оно иесть на самом деле. К нему каждый день приходит девушка и стучит на машинке.Кажется, он порядком загружает ее работой. Вот она-то и обнаружила убийство.

– Она приходит каждый день? – переспросил Мейсон.

– Да.

– Этот Хоксли… он там один живет?

– Нет, у него есть экономка. Как ее имя, Гао Лунь?

– Сала Палин.