Якова. Тот тоже ответил взглядом. Последовал безмолвный диалог, значение которого осталось для Златы неясным. Впрочем, они с Демьяном тоже так умели, так что это ее не удивило.

— Вот, пришла предложить провести вас по городу, — решила напомнить о себе Злата. — Но если ты вдруг занят…

— Абсолютно свободен и очень рад твоему предложению! — улыбнулся Клим. Ярко голубые глаза улыбнулись тоже. — Яш, а ты? Останешься заниматься? — подсказал он брату идеальный вариант развития событий.

— Нет, — неожиданно твердо ответил Яков. — Прогуляюсь с вами.

Клим вздернул бровь, вышло едва ли не с насмешкой. Злата подумала, что вполне могла бы превратить в жабу его, но тогда получится, что она соврала Якову. Отец говорил, что ложь для недостойных. Сильные мира сего так не поступают, ибо есть не так много вещей, что нельзя купить, и среди них — уважение. И зачем лгать, если можно прибегать к иносказанию и недоговаривать.

И все же было нечто удивительное в том, как сильно менялся Яков рядом с братом. Это становилось по-настоящему интересно. Злата любила головоломки, особенно, если они были про людей.

— Ну и замечательно, — подытожила она. — Тогда, если все готовы, идем.

***

К середине дня Злата была вынуждена признать, что недооценила братьев, причем по всем фронтам. В городе они вели себя на удивление подготовлено. В смешные ситуации не попадали, на здешние чудеса раскрыв рот не взирали, никого взглядами не провожали, пальцами не тыкали, а если уж попадалось что-то, мимо чего пройти было совсем сложно, останавливались в сторонке, чтобы не мешать прохожим, и негромко обсуждали между собой или задавали какие-то вопросы ей. Действовали они слаженно, не ругались и не препирались. Рядом с Климом Яков наконец почти перестал заикаться. Но больше всего Злату поразило, что речь их была уж слишком правильной для тех, кто впервые оказался в этом мире. Говорил, правда, снова почти один Клим, но она быстро догадалась, что это, по-видимому, тоже какая-то установившаяся между братьями традиция. В целом же рядом с Соколовыми было комфортно, и Злата поймала себя на том, что вовсе не ждет наискорейшего окончания их прогулки, хотя изначально именно к такому исходу событий и готовилась.

Единственным, что малость омрачало этот выход в свет, были бесконечные взгляды в их сторону. Не то чтобы Злата не привыкла к взглядам — она обладала достаточно броской внешностью, чтобы ее не замечали, — но наличие рядом Соколовых делало свое дело. Оба статные, высокие, красивые, да к тому же еще и светло русые с едва заметной рыжиной, — всюду они немедленно становились объектом повышенного внимания. А шрамы Якова вносили завершающий штрих, усиливая интерес окружающих. Злата могла бы навести морок на его лицо, но предложить такое было слишком бестактно. Так что она сосредоточилась на том, чтобы дождаться, когда же уже они сделают какую-нибудь вопиющую ошибку, а потом, когда этого так и не случилось, не выдержала.

— Признавайтесь! — шутливо прищурилась она и навела на Клима вилку. Они сидели на летней веранде в кафе в парке и обедали, и она решила, что момент для вопросов самый подходящий. — Откуда у вас такие познания о нашем мире?

Клим улыбнулся.

— Это все наш кот ученый, — кивнул он на Якова, тот поморщился, но не ответил. — Он готовился сам и готовил меня.

— И как же ты готовился? — поинтересовалась Злата у Якова, но ответил опять Клим. Как и всегда, если у Якова была хоть одна возможность промолчать — он молчал.

— А за это спасибо уже бабушке. У дядьки Тихомира в доме книг больше, чем листьев на дереве. Она ему их носит с тех пор, как переселилась в этот мир. А когда мы тоже решили сюда податься, стала привозить книги, которые помогли разобраться в местном быте. Ну, и сама с нами немного занималась.

— Наши книги? — удивилась Злата.

— Дядька Тихомир волхв, а волхв должен понимать, как все устроено, — подал голос Яков. — Принципиальных различий в физике, химии, ботанике, астрономии и ряде других наук в наших мирах нет. Поэтому дядька спокойно может использовать знания, добытые здесь. Что он и делает. Но все эти книги написаны здешним языком. Ему пришлось его освоить, а освоив, он помог разобраться с ним мне. Я много п-помогал ему в детстве. И п-потом…

— И всегда… — со смешком добавил Клим.

— Так ты решил стать инженером? — спросила Злата.

Яков задумался, прежде чем ответить, и брат снова его обогнал.

— Он все мастерил что-то, вот бабушка и принесла ему несколько книжек о здешних изобретениях. Он просиживал над ними все ночи. Там были все эти летающие и ездящие машины и всякое другое… А потом бабушка призналась, что это были книжки для самых маленьких.

Клим засмеялся, и Яков неожиданно рассмеялся тоже, вовсе не обидевшись на подначку. Бросил быстрый взгляд на Злату, словно проверяя ее реакцию. Она улыбнулась в ответ. Ей становилось все интереснее и интереснее. И она решила, что позже нужно будет расспросить его об его увлечении более подробно. Только наедине. А уж повод зайти она найдет.

В этот момент большая стрелка на цветочных часах рядом с кафе показала час дня, и заработал небольшой фонтан, стоящий в отдалении.

— Как красиво, — пробормотал Яков, не моргая глядя на взмывающие вверх струи воды. — Я знаю, как это работает, но все равно кажется, что это немного магия.

Клим бросил беглый взгляд на фонтан, усмехнулся, покачал головой. И Злата окончательно пришла к выводу, что несмотря на внешнее сходство, братья все-таки совершенно разные.

К столику напротив подошла женщина с тремя детьми. Она расставила подносы и прикрикнула на мальчишку, потянувшемуся к еде на одном из них.

— Это для отца, отсюда не брать!

Братья синхронно повернули головы, переглянулись и улыбнулись друг другу.

— Вы чего? — не поняла Злата.

— Мама всегда так делает, — пояснил Яков, хотя Злата уже снова приготовилась услышать Клима. — Когда печет пирожки, откладывает отцу в отдельную миску и запрещает нам брать из нее. Говорит, расхватаем все и не заметим, а ему не достанется, — с ностальгией вздохнул он.

— Уже скучаете по дому?

Клим мотнул головой, а Яков пожал плечами.

— По родным, — ответил он.

— Они напомнили, да? — она качнула головой в сторону женщины