Во встречном письме к Папе Римскому Карл Великий ограничивал притязания первосвященника культовыми обязанностями и так очертил пределы своей и папской власти и обязанностей в этом мире: «Нам надлежит, выполняя волю Божью, охранять и оберегать благочестивых, праведных, добропорядочных христиан от любых нападений и набегов извне со стороны армий язычников и неверных, сеющих смерть и разрешения, а также укреплять и оберегать изнутри общую веру, добросовестность и благочестие». Папа же должен был, по мнению франкского правителя, «просить Господа нашего и Моисея даровать нам успех в военных делах, славные победы над врагами и богатую добычу, славить Господа нашего Иисуса Христа и благодарить его, что не оставляет он и оберегает словом и делом христианский народ наш и сирот».

Карл Великий строил собственное государство на несколько иных основаниях, нежели того желали бы римские папы. Ему не нужен был посредник между ним и Господом в лице Папы. Король франков, лангобардов и патриций Рима видел духовную власть не господствующей над светской, а лишь сопутствующей ей, обслуживающей сугубо культовые и даже чисто ритуальные стороны жизни страны. Более того, Папа Римский не должен был даже выступать посредником между монархом и Богом, связь которых представлялась прямой и не опосредованной никем более. Римский первосвященник в представлении Карла должен был выступать лишь спутником и отчасти помощником монарха в построении идеального справедливого земного царства, последнего в мировой истории перед вторым пришествием Иисуса Христа. Если же Верховный понтифик Рима начинал претендовать на что-либо большее: посредническую роль между Господом и правителем, освящение власти монарха, данной ему Христом духовной властью над Церковью, и уже тем более на прямую реализацию светской власти, якобы подаренной императором Константином Великим – то это вызывало категоричное неприятие и резкое противодействие со стороны Карла. Если максимально, заострить и огрубить ситуацию, то в представлении правителя франков в случае крайней необходимости он вполне мог обойтись и без Папы как наместница святого Петра вообще, достаточно было бы рядовых служителей культа для отправления богослужения. Собственно говоря, приведенное объяснение, безусловно, в самом упрощенном, предельно наглядном виде будет определять действия ряда других, более поздних монархов Средневековья и Раннего нового времени, которые будут строить уже национальные государства Европы. Пока же в отношениях с Папой Римским Карл Великий неосознанно, интуитивно шел к той модели, которая существовала в отношениях императора Византийской империи и Константинопольского патриарха.

Это, конечно же, не был цезаропапизм в чистом виде, тем более, что он не был не то что соответствующим образом оформлен, но даже к его осознанию Карл Великий, судя по всему, лишь приближался. То, что представляется нам простым и понятным в стройно начерченной, адаптированной для легкого восприятия и можно даже сказать примитивной схеме было в представлении деятелей того времени комплексом сложных, взаимопротиворечащих и трудноуловимых понятий, погруженных к тому же во множество глобальных долговременных и локальных сиюминутных контекстов, которые трудно уловить уже нам с вами. Мы рассматриваем происходящее с более чем тысячелетней перспективы, зная всю последующую историю как правления Карла Великого, так и его преемников и следующих средневековых монархов, тогда как реально жившие в плотной ткани своего времени исторические деятели той далекой эпохи знали только доступные им для понимания прошлое и настоящее, и лишь предполагали будущее. Причем предполагали его совершенно не так и не таким, каким оно стало на самом деле.

К примеру, согласно общему распространенному представлению скорым ожидалось второе пришествие Христа, а значит, земной мир должен быть максимально упорядочен и подготовлен отнюдь не для дальнейшей длительной истории, а для этого ключевого для христиан события. Если сказать уж совсем просто, мир готовился не к вечно несовершенной в своей реальности жизни на грешной земле, но к праведной идеальной жизни вечной в Царствии Небесном Иисуса Христа после Страшного Суда.

Не случайно любимым чтением Карла, если верить свидетельству Эйнгарда, был трактат блаженного Аврелия Августина (354–430) «О Граде Божьем»: «Его (Карла – прим. автора) занимали подвиги древних, а также сочинения святого Августина, в особенности то, которое называлось «О Граде Божьем»». На рубеже VIII–IX вв. в своей повседневной деятельности Карл, несомненно, руководствовался идеями, заложенными в знаменитом творении Августина. Король и император видел своей сверхзадачей построение идеального «Града Божия» на земле вполне в соответствии со взглядами великого богослова. Земной правитель должен был в его представлении ревностно исполнять волю Господа, быть послушным орудием в Его руках, причем руки Христа, конечно же, никак не могли быть руками Папы, которому отводилась лишь роль покорного и даже несколько отстраненного служителя ‒ отправителя ритуалов и хранителя чистоты веры. В своих официальных документах Карл Великий непрестанно подчеркивал, что он был «венчан Господом», получил власть «по Божьему милосердию», то есть отнюдь не от Папы Римского. В этом же духе высказывался в направленных прежде всего слуху франкского правителя текстах знаменитый ученый его «Придворной Академии» англосакс по происхождению Алкуин (ок. 735–804): «По воле Всевышнего Карл царствует и управляет градом вечного мира, построенным драгоценной кровью Христовой… Божественная власть вооружила Карла двумя мечами как удивительным и особым даром Божьим, ибо он с пламенным рвением старается защитить церкви Христовы от опустошений язычников и очистить от учений неверных».

Несомненно, привлекала Карла и высказанная Аврелием Августином идея о том, что все подданные должны беспрекословно подчиняться своему законному правителю, поступая в строгом соответствии с принципом, высказанным Иисусом Христом: «отдайте кесарю кесарево, а Богу – Божье» (От Матфея 22:21). Никакой особой папской власти при этом не предусматривалось, правитель и Господь были единственными действующими силами, организовывавшими идеальный праведный порядок «града земного».

Под описанным углом зрения стоит пристальнее взглянуть и в представленном контексте следует глубже оценить во многом ключевое событие всего правления Карла Великого, а именно на коронацию франкского короля императорской короной в Риме на Рождество 800 г. Это произошло во время четвертого и последнего посещения Карлом Вечного города, которое было наиболее длительным по сравнению с предыдущими, продолжавшееся с 24 ноября 800 г. до 25 апреля 801 г. Вот как описывает произошедшее биограф Карла Эйнгард: «…не одно лишь благочестие заставило его (Карла Великого – прим. автора) предпринять свой последний поход в Вечный город.

Дело в том, что римляне нанесли тяжкие оскорбления первосвященнику Льву, лишили его зрения и вырвали язык. Вот почему, прибыв в Рим для восстановления попранного порядка, король провел там целую зиму. Тогда-то он и принял (accepit) титулы (наименования или звания – nomen — прим. автора) императора и августа [25 декабря 800 г.]. Этим на первых порах Карл был столь недоволен, что утверждал даже, что, знай он заранее о намерениях (замысле – consilium – прим. автора) Папы, он бы в тот день не пошел бы в церковь, невзирая на торжественность праздника (Quod tempore imperatoris et augusti nomen accepit. Quod primo in tantum aversatus est, ut adfirmaret se eo die, quamvis praecipua festivitas esset, ecclesiam non intraturum, si pontificis consilium praescire potuisset)».