«Однако величие души короля и его непреклонность, равные и в несчастье, и в удаче, не могли быть ни побеждены, ни ослаблены… вероломством саксов. Не допуская, чтобы какая-либо из их проделок оставалась безнаказанной, Карл, предводительствуя лично или посылая войско под начальством своих графов, мстил за измену и налагал достойное наказание, пока, наконец, сокрушив и подчинив своей власти всех, кто сопротивлялся, не переселил десять тысяч человек, живших по обе стороны Альбии (Эльбы – прим. автора), вместе с их женами и детьми в разные области Галлии и Германии. После этого война, тянувшаяся столько лет, была, как известно, закончена, а саксы, отказавшись от культа злых духов и бросив отряды отцов, приняли христианскую веру с ее таинствами и, соединившись с франками, составили вместе с ними единый народ», – подытоживает описание саксонской войны биограф Карла Эйнгард.

Война с саксами и присоединение Саксонии стали наивысшим достижением военного гения Карла Великого наряду с покорением лангобардской Италии, уничтожением Аварского каганата на востоке и купированием опасности со стороны мусульманской Испании на юге. К этим четырем великим свершениям осталось добавить лишь несколько завершающих и уточняющих штрихов, относящихся к крайнему западу и крайнему востоку владений Карла Великого.

На западе в конце VIII в. он попытался установить свою власть над кельтской Бретанью, располагавшейся на выдающемся далеко в Атлантический океан полуострове, омываемом водами Ла-Манша с севера и Бискайского залива с юга. Сама природа позаботилась о том, чтобы сделать эту самую западную материковую территорию современной европейской Франции укрепленным и труднодоступным для врага убежищем. Армориканская возвышенность, занимающая полуострова Бретань и Котантен, на востоке словно отсечена от суши чертой непроходимых болот, что способствовало исторической обособленности региона. Этническое же своеобразие этой исторической области придали кельтские беженцы из Британии, перебравшиеся сюда в V в., спасаясь от вторжений англов, саксов и ютов. Прочно закрепившись в удобном для обороны регионе, кельты упорно и успешно сопротивлялись попыткам франкских королей и майордомов установить контроль над их землями. Единственным, чего удавалось добиваться наиболее успешным из правителей франков, было установление формальной вассальной зависимости и выплата условной дани, от которых бретонцы стремились избавиться сразу же, как только чувствовали слабость расшатанной смутами франкской власти к востоку от своих владений. В целом же Бретань, население которой сохраняло родоплеменной строй и управлялось князьями-дуксами, сохраняла независимость, уничтожить которую не смог ни Карл Великий, ни его многочисленные преемники – короли Франции. Под власть французской короны ее удалось поставить лишь в далеком 1532 г. В конце же VIII в. Карлу пришлось ограничиться усилением созданной еще Пипином ΙΙΙ Коротким пограничной Бретонской марки в Ванне.

В 786 и 799 гг. его военачальники сенешал Адульф и префект марки Гюи дважды совершили военные экспедиции на полуостров, но этим дело и ограничилось. Ведь сражаться на этом направлении приходилось не только и даже не столько с упорством бретонцев, сколько с самой природой, преодолеть которую при технических возможностях Раннего средневековья было крайне непростой задачей. Несомненно, что бросив против Бретани те же силы и действуя с таким же упорством, как против Аварского каганата или Саксонии, Карл Великий добился бы успеха, однако стоила ли овчинка выделки? Судя по всему, нет. Те же естественно-географические условия, которые мешали покорить Бретань, одновременно помогали надежно изолировать ее жителей в районе их проживания и, при наличии мощной пограничной Бретонской марки, довершающей сделанное природой, бретонцы не могли представлять существенной угрозы Франкскому королевству. Получить же с них что-либо существенное также не представлялось возможным. Ни их имущество, ни их земли, ни сами они как рабочая сила не представляли той ценности, ради которой стоило бы затевать войну, подобную аварской или саксонской. Едва ли не самыми ценными трофеями, захваченными префектом Бретонской марки Адульфом во время похода 799 г., оказались щиты бретонских вождей с вырезанными на них именами, и сами кельтские дуксы, «каждый из которых отдался королю со своей землей и своим народом, в результате чего вся страна бриттов подчинилась франкам». Формального умиротворения, достигнутого походами конца VIII в. было вполне достаточно. И Карл Великий счел разумным на этом остановиться. Поэтому вполне объективной представляется характеристика ситуации, сложившейся во времена правления короля и императора франков на бретонском направлении: «Покорил Карл и бриттов в отдаленнейшей части Галлии на берегу океана и не желавших ему повиноваться: войско, отправленное королем, принудило бриттов дать заложников и выполнить все, что было приказано».

На востоке в процессе покорения Саксонии и разгрома Аварского каганата Карл Великий вошел в соприкосновение с западными и южными славянами, причем как воюя с ними, так и заключая союзнические соглашения с целью совместных действий против общих врагов. Князь хорутан Войномир помог разгромить авар, а князь ободритов Дражко принес в 798 г. Карлу окончательную победу над нордальбингами, разгромив их в битве у Свентаны, в которой полегло около 4000 саксов. За это, после массовой депортации саксов, ободриты, которых франки называли «наши славяне» (sclavi nostri), даже получили в свое владение бывшие нордальбингские земли по Эльбе.

Совершенно иным было отношение Карла к другому западнославянскому племенному союзу, который назывался вильцами («волками») или лютичами (от слова «лютый» – «злой», «свирепый»), которые упорно враждовали как с франками и саксами, так и со своими ближайшими славянскими соседями. В 789 г. франкский король предпринял совместную с ободритами, лужицкими сербами, а также отчасти фризами и верными саксами крупную военную экспедицию против вильцев-лютичей. Эйнгард объясняет ее любовью Карла к ободритам, которым вконец опостылели их беспокойные соседи: «Едва лишь покончили с этими беспокойствами (усмирением герцога Баварии Тассилона – прим. автора), как началась война со славянами, которые по-нашему называются вильцы, а на своем языке – велатабы. В походе наряду с прочими народами в качестве вспомогательных войск участвовали саксы, хотя покорность их была притворной и малонадежной. Причина войны заключалась в том, что вильцы беспрестанно тревожили набегами ободритов, давних союзников франков, и не могли быть удержаны одними приказами». Переправившись во время этого похода чрез Эльбу по двум специально построенным для этого мостам (как не вспомнить знаменитую переправу Гая Юлия Цезаря через Рейн), франки совместно с союзниками в нескольких жестоких сражениях наголову разгромили вильцев, заставив их отступить вплоть до реки Пены, левого притока Одера. Побежденный князь лютичей Драговит был вынужден покориться власти франков и выдать заложников. По результатам похода был также создан укрепленный Сорбский рубеж, выстроенный по аналогичной схеме с заложенным ранее Саксонским рубежом и являющийся его продолжением. «Одним лишь походом, в котором предводительствовал Карл, он укротил их (вильцев-лютичей – прим автора) и смирил настолько, что в дальнейшем они не считали возможным более уклоняться от повиновения», – подводит итог этой экспедиции Эйнгард.