тем человеком, кто спас моего сына. И признаюсь честно, я поражён, узнав, кто его спас.

— Я старался, — ответил я невозмутимо.

— Это видно. Мне лишь интересно одна деталь. Я знаю, что тебя допрашивали, так как ты был свидетелем нападения на челнок. А потом случайно так получилось, что ты оказался там, в том клубе. Ты знал, кто похитил моего сына? — внимательно посмотрел он на меня. — Не пойми превратно, но совпадение очень странное.

— Я понимаю. И вы удивитесь, но я искал совершенно другого человека. Вы знаете про изгнанников, что мы встретили там, верно?

— Да, наслышан был от сына, хотя и не могу поверить до сих пор.

— А если я скажу, что есть люди, которые умеют… управлять ими? — ­спросил я.

— Я бы сказал, что не верю, — нахмурился он.

— Как бы то ни было, я охотился за человеком из секты, которая промышляла похищениями людей. Обычно они похищали детдомовцев, наших, тех, за кого никто ни хватится. Похищали и увозили непонятно куда и зачем. Тот клуб — это место, до куда я отследил их. И если честно, я ожидал найти отнюдь не вашего сына там.

— Секта, говоришь? — прищурился он.

— Вы знаете, о чём я говорю?

— Допустим, я слышал, но то были лишь слухи. Скорее попытка прикрыть торговлю людьми.

— Я разговаривал со Смотрящим лично. Они были его постоянными клиентами.

— Ради этого ты устроил на него охоту?

— Одна из причин. Другая была в том, что они пытались меня убить.

— Причина?

— Недопонимание. Я подрался с братом одного авторитета, который решил, что может сломать мне ноги за это.

— Сочувствую ему, — улыбнулся Майрел. — Как бы то ни было, я скажу, что вос-хи-щён. Иметь такие навыки в столь юном возрасте и подняться с обычной, прощу прощение за формулировку, уличной шпаны, до помощника в доме Барбинери — это дорогого стоит. Предположу, что на Крансельвадских тоже ты повлиял. Не думал сменить место работы?

— Место работы?

— Ну, я знаю, что Барбинери были первой семьёй, которая принял тебя к себе на службу. Надо сказать, что у Марианетты хороший глаз на перспективных людей. Но вряд ли их семье светит много, даже если всё сложится в её пользу. Есть много более перспективных мест, где тебя возьмут к себе. Может даже в какую-нибудь семью.

— Это интересная информация, но я бы предпочёл остаться с Барбинери. Уверен, у них всё ещё впереди.

— Так считаешь? — приподнял он бровь.

— Да, почти уверен.

— Что ж, от тебя это звучит как верный план. Но ты слышал о семьях, которые подают против вас ноты протеста?

— Да. Не думаю, что они захотят с нами связываться, едва война начнётся.

— Вон оно как… Что ж, — задумчиво произнёс он после чего улыбнулся. — Расскажу по тайне. Рондо, Рондо Маверик, твоя одноклассница, очень много о тебе рассказывает. Имей в виду, её родители не будут против, если вы сойдётесь.

Какое мягкое предложение присоединиться.

— Я буду иметь это в виду, господин Фон-Ларьер. Но я здесь по иному вопросу, и думаю, вам уже сообщили об этом.

— Да, сообщили, суд, верно?

— Да.

— Суд… — протянул Майрел. — Если я скажу, что всё устрою взамен твоей службы у меня, ты откажешься, верно?

— Абсолютно. Более того, я надеялся, что вы поможете мне в благодарность за помощь в случившемся.

— Да, это… — вздохнул он.

Ему явно не хотелось влезать во всё это. С одной стороны, когда пропал их сын, вопроса бы не стояло — он сразу бы согласился оказать поддержку в обмен на помощь. С другой стороны, это было тогда, в прошлом, а сейчас, когда весь кошмар позади и надо отдавать долги, желания как такового и нет. Понятно, что долг есть долг, но люди быстро теряют мотивацию, когда всё позади.

— Я готов помочь в благодарность за сына, в этом вопроса не стоит. Дом Фон-Ларье всегда держит слово.

— Но? — сразу понял я.

— Но это всё равно рискованное дело, Грант. Во-первых, Даркмод, они имеют слишком много, и вступи мы в игру, это приведёт к заметной конфронтации. Не говоря уже о Лорье, которые успели поучаствовать в подобном в прошлом. И вряд ли закроют глаза в этот раз. Два дома против нас.

— Нас поддержит дом Шнейрдентов.

Глаза Майрела слегка расширились.

— Да? Вот это новость, — усмехнулся он. — Вот кого в заступниках не ожидал увидеть, так это пройдоху Жарна. Чем вы его уговорили?

— Харизмой. Поэтому вы будете не одни. К тому же Барбинери не забывают тех, кто им помог, как и не забывают врагов. Могу заверить, что в будущем отношения с нашей семьёй пойдут нам обоим на пользу.

— Даже так. А если война?

— Тогда, боюсь, она затронет всех, — ответил я. — Но именно количество тех, кто будет за нас, и решит, насколько она будет страшной. В любом случае, я прошу помочь вас лишь с судом, а дальше война или нет, вы уже будете ни при чём.

Он задумчиво крутанулся на стуле, уставившись на сад. Отказать не может — это нарушение слова и что ещё смешнее, показатель, что сын, его старший наследник будет менее важен, чем помощь Барбинери. Но и соглашаться ему не хочется.

Хочу сказать, что я ожидал худшего, почему и заранее уточнил у Марианетты, какие бизнесы мы можем пообещать в обмен на их помощь. А здесь есть возможность договориться без потерь. По крайней мере, на первый взгляд Майрел Фон-Ларьер оказался куда порядочнее, чем я его представлял со слов старшего сына.

— Ладно, мой сын дал своё слово уже, да и твоя помощь неоценима, — вздохнул он, обернувшись ко мне. — Не буду скрывать, я не рад тому, на что подписался наш дом. Не имею ничего против Барбинери, однако своя рубашка ближе к телу, как ты сам понимаешь, но слово есть слово.

— Понимаю, — кивнул я.

— Но дом Фон-Ларьер слов на ветер не бросает. Однако прошу подумать о моём предложении на работу. Могу заверить, что тебя здесь не обидят ни местом, ни деньгами.

— Я подумаю, господин Фон-Ларьер, уверяю.

Хотя мы оба уже поняли, что танк в атаке не меняют.