был всегда средняя дистанция, где можно держать врага как на расстоянии, так и в поле зрения. А в близи что? Щит не поставишь. В упор пользоваться что силой, что техниками сложно. Ты, по сути, беззащитен, как и обычный человек. Но это не значит, что тебе не прыснут какой-нибудь дрянью, как я сделал с Катэрией сам себе, и не увезут в неизвестном направлении.

— Не волнуйся, желай я тебе смерти, то мы бы наняли киллера. Но всё можно всегда решить миром, как мне кажется.

А как раз об этом я в последнее время и не задумывался. Учитывая ситуацию, в которой мы сейчас, шанс получить пулю с крыши здания от снайпера возрастает многократно и стоит как-то озаботиться этим вопросом. Ведь другие каким-то образом гуляют по улицам при наличии стольких врагов.

— Я готов поговорить с вами. Снаружи.

— Что ж, как скажешь, Грант, — пожала она плечами. Но из машины не вышла, просто ехала вдоль обочины рядом со мной. — Это по поводу судебного иска.

— С ним что-то не так? — взглянул я на неё с вопросом.

— Да, не так, Грант. Не пытайся со мной здесь играть. Я тебе не маленькая девочка, над которой можно подтрунивать, — предупредила Валерия. Теперь понятно, в кого такой характер у её дочери. — Отзови его, и всё обойдётся. Мы сможем договориться с тобой и без суда.

— Я не решаю эти вопросы.

— Не надо сейчас мне вешать на уши лапшу, мальчик. В вашем доме решает явно не Мари, уж я-то её знаю.

— Я не решаю эти вопросы, — повторил я. — Обращайтесь к ней или к нашему адвокату.

— Ты действительно хочешь проблем с нашим домом? И ради чего?

— Ради молокозавода, ради домов в центре, ради торговой сети, ради компании по сбору и транспортировке мусора. Мне продолжать перечислять?

— Достаточно остановиться на… сети магазинов. Думаю, вам этого за глаза хватит. И ещё мусорной компании, хорошо.

— Думаю, нам будет достаточно забрать всё своё, госпожа Даркмод. Всё, что принадлежит нам. А после мы можем уступить вам что-нибудь из перечисленного в пределах разумного, если вы согласитесь решить всё миром.

— Вы? Уступить нам? — улыбнулась она. — Ты видимо совсем недавно в нашем мире крутишься и не понимаешь, когда надо уступить.

— Зато я крутился в другом мире, и знаю куда лучше, когда надо додавить, госпожа Даркмод.

— Тебе не выиграть этот процесс.

— Тогда о чём вы беспокоитесь? Зачем ждёте, караулите около дома Фон-Ларьер? Подъезжаете ко мне, чтобы поговорить об этом? — задал я логичный вопрос. — Нам же не выиграть этот процесс.

Она шумно вдохнула. Да, я её подловил, и Валерия чувствовала себя уязвлённой.

— Ты слишком остёр на язык, Грант. За такие слова обычные простолюдины лишились бы в лучшем случае языка, — а потом задумчиво склонила голову набок. — А ты ведь не аристократ, понимаешь? Перед законом мы все одинаковы, но кто выделяется-таки больше. Прямо сейчас с тобой может что-то случиться просто за то, что ты мешаешь нам. Пытаешься забрать то, что наше.

— С вами тоже может что-то случиться, разве нет? — спросил я будничным тоном.

— Да, и что же? — улыбнулась Валерия.

— Ну не знаю… как насчёт гранаты в окно? — я засунул руку в карман.

— Ты угрожаешь мне? — прищурилась она.

— Угрожать вам? Вы что, госпожа Даркмод, ни в коем случае. Более того, я бы встал на вашу защиту. Но если предположить, то вы сейчас слишком близко, и никакой щит не поможет, так как через него можно будет просто просунуть руку. Обычная граната, самая слабая, достаточно отсчитать пару секунд и забросить в салон, и этого будет достаточно, так как ничего нельзя будет уже с ней сделать.

— Только будь у тебя граната… — произнесла она, будто пыталась успокоить сам себя.

— Но вы этого не знаете. Как и не знали Крансельвадские. А теперь знают.

Я сделал шаг к её окну, оказавшись достаточно близко, чтобы просунуть руку.

— С такого расстояния даже дар не поможет, вы ведь понимаете?

Она вся напряглась. Губы превратились в тонкую полоску, и прежде, чем я успел достать руку из кармана, Валерия бросила:

— Про слишком дерзких потом все читают некрологи в газетах, Грант, имей ввиду.

И машина газанула так, что взвизгнули покрышки, оставив после себя чёрный след на асфальте и едва заметный запах палённой резины. Люди меняются, когда понимаю, что они тоже не бессмертны и их конец может находиться куда ближе, чем они думали. И тем не менее…

— А она молодец… — протянул я, глядя ей в след.

В каком плане?

В том, что эта Валерия только что лично подала мне идею, как найти нашего третьего члена команды.

Когда я попал сюда, то, едва научился пользоваться сетью, начал сразу смотреть новости, чтобы заметить что-нибудь подозрительное. Всё что угодно, что могло вывести меня на своих товарищей. Грог, насколько мне известно, делал точно так же, и могу заверить, что наш штурман-интендант точно будет делать то же самое.

Поэтому достаточно запустить даже не в газеты, а просто в сеть то, что узнает наш член экипажа. А если точнее кодовую фразу, которая для каждого экипажа была своя. У нас она звучала как «рассвет, наступивший вчера, принесёт закат завтра». Довольно заметная для того, кто понимает, о чём идёт речь. И если даже Грог смог отреагировать на неё, то Зерис точно всё поймёт.

Поэтому первое, что я сделал после моей непродолжительной беседы с Даркмод — вернулся обратно в поместье. Теперь со своим судном пусть и грузовым это было гораздо удобнее, чем каждый раз заказывать военный корабль с базы, за который ещё и деньги приходилось платить. К тому же я ещё собирался вернуться обратно в гимназию после этого, так как дела делами, а уроки уроками. Не сказать, что теперь они сильно мне мешали, когда появился свой воздушный транспорт, однако я действительно ждал того момент, когда эта школа закончится.

Ни Марианетта, ни Грог пока в себя не пришли, что меня несколько настораживало. Они были живы, но после случившегося почему-то в сознание не приходили. А это значило, что может уже потребоваться помощь лекаря, который самостоятельно выведет их из комы. Только где его достать, вопрос.

Что касается Финисии,