Кристалл послушно засветился.

Спустя несколько минут из темноты выступили коннекские солдаты. Они были недовольны и явно жалели, что не спят сейчас где-нибудь в тепле. По всей видимости, участь Вдовы не особенно их волновала. Солдат было всего с полдюжины – маловато, чтобы захватить Арнжери.

Сочия сдержала гнев:

– Не заставляйте меня снова туда идти – пожалеете.

Во второй раз у нее вряд ли бы все получилось с такой легкостью. Хотя пока Стефан Блейский, видимо, не заподозрил худого, разве что догадался про дезертиров.

Солдаты Сочию не узнали и не поверили, что это она, но все же обошлись с ней не слишком грубо. Сочия не отпускала от себя двух мальчишек-арнгендцев, и их всех отвели в лагерь Правосудных. Через десять минут они уже оказались в натопленной лачуге, и там Сочию узнали некоторые Кедловы офицеры.

Мало кто из них поверил, что перед ними действительно графиня Антье. Хотя девушка была на нее точь-в-точь похожа и говорила с деревенским выговором, как и Сочия, это наверняка какие-то происки Анны Менандской, решили они.

– Разве вас не предупредили, что я открою ворота?

– Подруга Вдовы госпожа Надежда посоветовала следить за воротами, – покачал головой тугодум Умфри из Белбуа. – Мы и следили. Из замка вышла толпа дезертиров. Мы их схватили.

Тот арнгендский мальчишка, что понимал по-коннекски, поежился.

– Ворота открыты, – объяснила Сочия. – Арнгендцы сгрудились поближе к огню. Идите и схватите их. Освободите Кедлу.

– Не думаю, что это мудрое решение. Наверняка там ловушка.

– Где госпожа Надежда? Приведите ее.

– Велела следить за воротами, а потом ушла.

Сочия не знала, как их убедить. В ней закипала ярость. Одной рукой она ухватила кристалл, а второй ожерелье.

– Вы должны меня послушать! Должны поверить! Должны немедленно выполнить приказ, иначе не видать вашим сыновьям наследства!

Все, кто был в комнате, вытаращили глаза, озадаченно переглянулись, а потом один за другим поднялись и отправились выполнять приказ, двигаясь как во сне. Но потом поверили. И вскоре военачальники Кедлы уже деловито сновали по лагерю, будто бы именно им пришла в голову идея захватить замок.

Сочия с мальчиками осталась возле очага, в комнате, кроме них, сидел лишь какой-то седой вояка с раненой рукой.

– Госпожа, как вам это удалось? – спросил мальчик, который понимал ее язык.

– Волшебство.

Спустя час явилась демоница. На этот раз в скромном обличье.

– Где все? – спросила она.

– Отправились вызволять Кедлу.

– Полагала я, что на себя взяла ты это дело.

– План изменился. А ты не очень-то справилась – не объяснила этим недоумкам, чего ждать.

Демоница пожала плечами. Ей было все равно.

– Все получилось. Тетушек своих проведывала я. Вот крику было. Узнала кое-что интересное для тебя и Вдовы.

Сочия подумала, что скоро Орудие наверняка выучится разговаривать на современный лад. В основном демоница уже обходилась без старинных словечек, но вот предложения строила по-прежнему весьма необычно. Может, так и не сможет никогда избавиться от этой привычки. Вероятно, так было принято в ее родном языке.

Сочия слабо представляла, как меняются языки. Меняться-то они начали после падения Древней Империи.

– И почему я вдруг думаю об этом? – спросила она, а потом внезапно поняла, что только что проснулась. – Прошу прощения. Я пропустила почти весь твой рассказ. Усталость берет свое.

– Ничего. Снова расскажу я, когда вернется Вдова. Вознесшегося проведала я, он пытался привлечь твое внимание.

– Значит, тот орел просто пытался привлечь мое внимание?

– Да. Из любопытства. Больше не повторится это.

От такого неправдоподобного объяснения козлиным дерьмом несло за версту, но Сочии было плевать, чего там хочет вознесшийся, лишь бы перестал за ней гоняться.

– Хорошо.

Ей действительно очень нужно было поспать.

– Итак, Арнжери взят. Повержен злостный Стефан, а Вдова свободна. И будет скоро здесь она.

Сочия хмыкнула и провалилась в сон. Последнее, что она помнила, были изумленные лица арнгендских мальчишек. С ними все будет хорошо. Воины Кедлы не стали выпытывать, кто они и откуда. Они с ней. И скоро вернется Вдова.

Как же приятно уснуть, особенно вблизи горящего очага.

Сочия проснулась оттого, что кто-то тормошил ее. Рядом, на носилках, сооруженных из стола, лежала бледная измученная Кедла. Сочия зашевелилась. Стул, на котором она спала, был страшно жестким, а девушка уже достаточно отдохнула, чтобы позволить себе проворчать с новыми силами:

– Кедла?

– Я самая. На свободе. Благодаря тебе. Как ты здесь оказалась?

– Пляшу умело, – невпопад ответила еще толком не проснувшаяся Сочия. – Нам удалось тебя вытащить.

Графиня с трудом скрывала тревогу. Выглядела Кедла просто ужасно. Наверняка ее мучила боль. Раны ее никто даже не пытался лечить. Стефан Блейский не видел в этом необходимости: после судилища, наспех устроенного патриархом Безмятежным, ее должны были сжечь.

Сможет ли она снова ходить?

– Кедла, я здесь. Ты свободна. Эти милые юноши очень мне помогли. Найди им дело, только чтоб оружие не пришлось в руки брать. И поговори с госпожой Надеждой. Пусть расскажет тебе, кто она на самом деле.

– Сочия, я и так уже знаю. Она любит покрасоваться и не особенно-то держит язык за зубами, если расспрашивать с умом.

В Арнжери коннектенцы обнаружили меньше сорока человек, да и те в бой не рвались. Арнгендцы успели потерять всякую надежду на помощь Анны Менандской.

– И что теперь? – спросила Сочия.

– Теперь я поем. Посплю. Привыкну к свободе. Надежда помогает мне исцелиться. Как смогу – снова наброшусь на Анну и ее псов.

– Милая моя, ты же можешь погибнуть. Взгляни на себя.

– Сочия, я буду биться, пока меня не прикончат.

– А если победишь?

– Что?

По всей видимости, такой вариант развития событий Кедле в голову не приходил.

– Побеседуй с нашей необычной союзницей. Она собирается предложить кое-что занимательное. А я еще посплю. Скоро пора будет возвращаться в Антье, а то еще Гилеметта возомнит себя настоящей графиней.

Сочия опустилась на крышу дома Арчимбо. Отец Кедлы уже поджидал ее. Он был встревожен и растерян. Раульт-младший только что принес дедушке немного еды и крепкого горького чаю. Когда Сочия сменила обличье, мальчик совсем не испугался, но весьма заинтересованно разглядывал ее, пока она не оделась.